Ссылка на новость

В последнее время СПЧ и НКО все настойчивее поднимает вопрос о том, что в российских тюрьмах, где не предусмотрены ни больницы, ни медицинская помощь как таковая, вирус полыхнет как пороховая бочка. Шансы на выживание у вичевых и туберкулезников примерно равны нулю, но у остальных арестантов они не сильно выше - на 2000 заключенных приходится около 20 изолированных мест, остальные находятся в тесном контакте друг с другом

Что на деле происходит в сизо? 

- Все суды, кроме продлений арестов, перенесены на неопределненный срок.

- Ломятся изоляторы временного содержания.

- Запрещены свидания, в том числе короткие. Все еще действуют передачи.

- Медработники проверяют температуру перед конвоированием (единственные, кто ходят в масках).

- Не смотря на все меры, вирус проник в питерские Кресты. 

Еще больше ситуация усугубляется типичным для кризиса поведением - возросшими кражами и дальнейшей спикуляцией (хотя пока это коснулось в основном масок и туалетной бумаги). 

По большей части, крадуны и мошенники по первым и вторым частям, как заезжие, так и уже сидящие, могут отделяться условным сроком. Готовящаяся к 75-летию амнистия еще больше увеличивает их шансы выйти на волю

Что касается тяжких и особо тяжких статей - пока ято их судьба не ясна, и будет развиваться в зависимости от происходящей эпидемии. Вопрос, как поведут себя сами УФСИН прм худшем сценарии, ипоследует ли РФ путем Италии, выпустив всех, кого только можно, и раздав телефоны всем остальным, остается открытым.

Неудачный трип

Описание опыта было взято с портала Erowid

«Это история о том, как я сошел с ума…

Я принимал мескалин уже в третий раз…

… ко мне медленно подкрадывается тошнота, вместе со странным напряжением в шее и плечах. Я чувствую, что не могу спокойно сидеть. Пальцы стучат, пульс взлетает, сердце кажется тяжелым. Никаких визуалов.

Затем я чувствую невероятное тепло в своем животе… визуалов все еще нет, и я принимаю еще 50 мг.

Бум! Вторая доза мескалина подействовала! Меня начинает разрывать. Я как самолет, чьи крылья подбила пушка. Буквально за несколько секунд все перевернулось. Я померил свой пульс. 180 ударов в минуту. Я был зол. Я не хотел верить. Это был животный страх! Я стал осознавать, что сердечный приступ может настигнуть меня в любую минуту. И затем страх смерти стал самой смертью. Ощущение было очень реальным. Я был мертв. Я действительно ВЕРИЛ в то, что был мертв. Не при смерти, не в мыслях о смерти, не размышляя о том, умер я или нет. Умер. По-настоящему умер. И это казалось мне истиной!

Я выбросил тонометр. Я встал. На лице ничего не было написано…

…я лежал в своей кровати и кричал о том, что я мертв!...

… все куры вылетели из своего курятника. Их крылья хлопали, а глаза горели, а перья разлетались, словно от взрыва. И был взрыв. А время ушло, а смерть и бесконечная петля безумия вокруг существования, которая затянулась вокруг лет, бесконечно умножилась на бесконечное множество раз, и каждый год она пропитывала сумасшествием один, два и потом еще несколько раз. Невообразимо, безошибочно, это настоящее безумие, поистине бесконечное – оно не сидит на месте, а растягивается широко, вертясь и прижимаясь, неограниченно и безудержно. Его невозможно было посчитать. Как и куски моего сознания, что лежали расщепленными и разбросанными на каждом столе, и на каждом берегу любого песчаного пляжа. Куры совершенно вышли из-под контроля, они зубами жевали, и хлопали, и гремели, и карабкались, пытаясь выйти из крошечного отверстия на дне великой и древней деревянной двери. Стремясь поглотить весь мир своим корыстным клювом.

Что происходит? Что же произошло? Что? Пожалуйста????...» 

Военные Мьянмы и буддисты в деревне Инн Дин подожгли дома рохинджа и казнили десять мусульман

Мусульмане-рохинджа населяют Ракхайн несколько столетий, однако большинство жителей преимущественно буддистской Мьянмы считают их непрошеными иммигрантами из Бангладеш. Рохинджа обвиняют военных в поджогах, изнасилованиях и убийствах. ООН заявляла, что армия, возможно, виновна в геноциде. Мьянма называет свою “операцию зачистки” обоснованным ответом на атаки со стороны повстанцев. 

- Некоторые сотрудники межвоенной полиции занимались разграблением имущества рохинджа, в том числе забирая коров и мотоциклы для последующей продажи, - сказали исповедующий буддизм глава администрации Инн Дина и сотрудник военизированной полиции.

https://ru.reuters.com/article/topNews/idRUKBN1FW0HM-ORUTP

Стилизованная обложка меню одного кафе в московском саду Эрмитаж. 

И вот майские. Час ночи. Какой-то мудак выкручивает басы, предлагая мне спать под это всю ночь. Я решил не мелочиться и выйти к нему сам. Нахожу в умат пьяное тело... и просто вежливо прошу его убавить звук. Это срабатывает. Тело пытается заговорить со мной, предлагает мне выпить, узнать где я живу. В ответ я срываюсь на него и невежливо объясняю свои чувства по поводу того, что он заставил меня выйти в час ночи на улицу. Между делом замечаю, что оба жилых дома (мой был даже не самый близкий к эпицентру звука), - не менее 160 квартир в каждом, - вообще ничего не предприняли по этому поводу, не смотря на то, что у них, как и у меня, буквально должны были дрожать окна.

И вот на следующий день я между делом по телефону рассказываю своей бабуленьке эту ситуацию. "зачем ты пошел? Тебе же могли пырнуть!", - озвучивает бабуленька позицию, наверное, большинства вот этих терпил-жильцов, которые ночью готовы были засыпать под какой-то ебучий клубняк из машины, на крайняк ожидая ментов, которые не приехали бы.

Думаю над ее словами, и вдруг лювлю себя на мысли: 

Я ведь тоже мог бы не вежливо разговаривать, а просто молча уебать ему. Два человека посреди ночи. Пьяный в говно мужик, который даже описать бы меня не смог. Вокруг ноль прохожих. Что мешало просто молча приложить его об капот, обшмонать вещи, выключить музыку и уйти погулять во дворы на часок, перед тем как вернуться домой? 

Ведь все равно никто бы ничего не предпринял.