"Взбираясь на велосипеде по одному из немногих холмов моей родной Голландии, я морально готовился к трагическому зрелищу, ожидавшему меня в зоопарке Арнема. Рано утром мне позвонили и сообщили, что мой любимый самец шимпанзе, Лайт, был изувечен своими сородичами. Человекообразные обезьяны могут наносить ужасные раны своими сильными клыками. Большую часть времени они просто пытаются напугать друг друга посредством того, что мы называем блефом, однако время от времени блеф подкрепляется действием. В предыдущий день я покинул зоопарк, беспокоясь о Лайте, но был совершенно не готов к тому, что обнаружил.
Обычно гордый и не особо сентиментальный с людьми, Лайт теперь хотел, чтобы к нему прикасались. Он сидел в луже крови, наклонив голову к решётке ночной клетки. Когда я ласково погладил его, он издал тяжёлый вздох. Он привязался ко мне, наконец, в этот самый печальный в моей карьере приматолога момент. Стало сразу же очевидно, что состояние Лайта было угрожающим жизни. Он по-прежнему передвигался с места на место, но потерял огромное количество крови. У него по всему телу были глубокие проникающие ранения, и он потерял пальцы передних и задних конечностей. Вскоре мы обнаружили, что у него отсутствовали ещё более важные части тела.
Впоследствии я стал думать о моменте, когда Лайт обратился ко мне за утешением, как аллегории человеческого общества: подобно агрессивным обезьянам, истекая кровью, мы жаждем ободрения. Несмотря на нашу тенденцию увечить и убивать, мы хотим слышать, что всё будет хорошо. В то время, однако, я был сосредоточен исключительно на спасении жизни Лайта. Как только прибыл ветеринар, мы транквилизировали Лайта и забрали его на операцию, где буквально наложили сотни швов. В процессе этой отчаянной операции мы обнаружили, что у Лайта отсутствовали яички. Они исчезли из мошонки, несмотря на то, что отверстия в коже казались меньше, чем сами яички, которые работники зоопарка нашли лежащими в соломе на полу клетки. Их выдавили,- заключил бесстрастно ветеринар.
Лайт не вышел из наркоза. Он дорого заплатил за противостояние двум другим самцам, разрушив их планы своим быстрым возвышением. Те двое замышляли против него, чтобы вернуть себе утраченную власть»... (из книги Ф. де Вааля «Обезьяна внутри нас»).
Обычно гордый и не особо сентиментальный с людьми, Лайт теперь хотел, чтобы к нему прикасались. Он сидел в луже крови, наклонив голову к решётке ночной клетки. Когда я ласково погладил его, он издал тяжёлый вздох. Он привязался ко мне, наконец, в этот самый печальный в моей карьере приматолога момент. Стало сразу же очевидно, что состояние Лайта было угрожающим жизни. Он по-прежнему передвигался с места на место, но потерял огромное количество крови. У него по всему телу были глубокие проникающие ранения, и он потерял пальцы передних и задних конечностей. Вскоре мы обнаружили, что у него отсутствовали ещё более важные части тела.
Впоследствии я стал думать о моменте, когда Лайт обратился ко мне за утешением, как аллегории человеческого общества: подобно агрессивным обезьянам, истекая кровью, мы жаждем ободрения. Несмотря на нашу тенденцию увечить и убивать, мы хотим слышать, что всё будет хорошо. В то время, однако, я был сосредоточен исключительно на спасении жизни Лайта. Как только прибыл ветеринар, мы транквилизировали Лайта и забрали его на операцию, где буквально наложили сотни швов. В процессе этой отчаянной операции мы обнаружили, что у Лайта отсутствовали яички. Они исчезли из мошонки, несмотря на то, что отверстия в коже казались меньше, чем сами яички, которые работники зоопарка нашли лежащими в соломе на полу клетки. Их выдавили,- заключил бесстрастно ветеринар.
Лайт не вышел из наркоза. Он дорого заплатил за противостояние двум другим самцам, разрушив их планы своим быстрым возвышением. Те двое замышляли против него, чтобы вернуть себе утраченную власть»... (из книги Ф. де Вааля «Обезьяна внутри нас»).
Еще на тему
0.0
