конь с одним иероглифом

Ubisoft отправила Японцам не те подарки⁠⁠

В честь презентации Assassin's Creed: Shadows, Ubisoft разослали журналистам и блогерам коллекционки. Многие западные адресаты успели положительно отозваться на любезный подарок. Японских же - это ошарашило. Вместо иероглифов Юбики намалевали лишенную смысла отсебятину, и перепутали гербы великих кланов того периода.

В демонстрации, японцы так же быстро нашли и множество других несоответствий, в изображениях архитектуры, растений и музыки. Очевидно, что Ubisoft даже не пыталась разобраться в Японской культуре, и истории.

дядя не пачь

Херсон и сложные времена. Впечатления очевидца

Сейчас в Херсоне сворачивает свою деятельность большинство учреждений «не первой необходимости», к сожалению, и «первой» отчасти тоже. В то же время коммунальные службы работают, даже начался отопительный сезон в немыслимые для украинских времен сроки. Были лишь проблемы с Интернетом, но они возникали и раньше. Также принято решение отключить лифты.

В городе закрылось большинство аптек, впрочем, и с лекарствами большие проблемы, т. к. подвоза нет. Аналогичная ситуация и с другими предметами первой необходимости, население сгребает все подряд, нового завоза с левого берега нет, получше с «правобережной» продукцией, особенно овощами. Наличествует и автотопливо на заправках.

Возникли проблемы другого рода: «рынок» (и в узком, и в широком смысле) отреагировал на происходящее вполне предсказуемо — начал отказываться от рубля, в лучшем случае рыночный курс достигает 2–2,5 рубля за гривну. Между тем гривен у многих, особенно пенсионеров, практически не осталось.

Кое-где уже поменяли рублевые ценники на гривневые, но, думаю, в целом тут больше коммерческих соображений, чем политических: в случае падения города даже обмен рублей наверняка будет крайне затруднен.

И пока «ждуны» оживились (хотя открыто показывать это в целом опасаются), пророссийские жители, прислушавшись к рекомендациям руководства области и страны, покидают Херсон. Впрочем, далеко не все, у очень многих находятся объективные и субъективные причины, чтобы не делать этого (пока, во всяком случае).

Часто это связанно с проблемами с близкими, распространенным страхом перед неизвестностью и потерей не только «всего нажитого», но и вообще всего привычного уклада жизни, перед тяготами пути и обустройства на новом месте.

Надеются на лучшее, в худшем случае — что переживем и вернувшуюся украинскую власть (особенно те, кто за собой особых «грехов» не чувствует), но уж точно хорошего от неё не ждут.

И таких людей, которые оказались перед выбором между плохими вариантами (никто ведь не назовет эвакуацию и вероятное вынужденное переселение хорошим), очень и очень много.

В Херсоне действительно очень много пророссийских граждан, гораздо больше, чем было до освобождения. Для них Россия уже не «принц на белом коне» для девушки на выданье, с приходом которого все проблемы в жизни, что называется, волшебным образом разрешатся, а просто своя власть.

Своя власть со всеми её достоинствами и недостатками, причем последние, как всегда, замечаются куда сильнее. А сейчас, их, понятно, стало гораздо больше. Сегодня, прежде всего, люди ждут от своей власти защиты от врага, которым для них стала Украина. Многие остаются просто потому, что не верят, что Россия сдаст Херсон.

«Альтернатива» уже отмечала, что изменение настроений рядовых «неполитизированных» херсонцев за время работы российской власти определили, главным образом, два фактора: продемонстрированная, несмотря на все сложности переходного периода, сила российского государства, выразившаяся в социальной поддержке горожан, восстановлении нормальной жизни города и начале реализации новых масштабных проектов.

Люди воочию увидели, что «Россия не Украина», что это государство совершенно иного уровня развития, социальной защиты и поддержки граждан, причем, естественно, сравнение не в пользу незалэжной, хотя украинская пропаганда 30 лет агрессивно убеждала в обратном.

Выход из украинского информпростраства действительно стал «расколдованием», снявшим с людей наносные «чары» украинства, вернув им их затуманенную исконную русскость. Если (чего, как мы все надеемся, не случится) украинцы займут Херсон, они будут там восприниматься как оккупанты (ну и вести себя соответственно).

Автор же, вняв настоятельным рекомендациям, вместе с семьей покинул город. Конечно, эвакуация — это не пятизвездочный тур «все включено», сервиса топ-уровня и комфорта ожидать было сложно, но в целом в очередной раз не только финансовый, но и «административный ресурс» российского государства (не в том смысле, в котором это выражение обычно применяется) был продемонстрирован.

Мы не стали звонить на горячую линию, предварительно записываться, просто приехали утром в речпорт. Вопреки опасениям, самый «критический» участок пути, через Днепр, был пройден весьма быстро — поданные теплоходы вместили почти всех желающих на этот момент (власти определили четыре времени отправления в течение дня), причем с детьми и пожилых пропускали вне очереди. Также работали и коммерческие катера, бравшие по 100 гривен с человека (вполне доступная цена).

На левом берегу, в городе Олешки, уже ждали многочисленные автобусы, организованная посадка на которые также прошла весьма быстро. Там же находились многочисленные сотрудники МЧС и волонтеры, оказывающие всяческую помощь, вплоть до переноса багажа. Были и пункты раздачи воды и горячих напитков, впрочем на них мало кто обращал внимание, все стремились поскорей занять места в автобусах.

Автобусы были вполне комфортабельными, но, честно говоря, хотелось бы более высокого класса, тем более что в Крыму и в Краснодарском и Ставропольском крае, откуда был транспорт, таких машин не в сезон наверняка достаточно.

Это не каприз, а реальная проблема, особенно для пожилых и детей. Ведь транспорт идет из соображений безопасности колонами, и «технических остановок» не предусмотрено. В общем, автобусы с туалетами были бы совсем не лишними.

Дорога до «несуществующей» границы с Крымом занимает два часа, но и там выходить из автобусов не рекомендуется до начала прохождения всех пограничных процедур, хотя в крайних случаях пограничники идут навстречу.

Также на пограничном переходе были бы куда более актуальными пункты питания, т. к. люди находятся в пути длительное время, но их не было. При этом сотрудников МЧС и волонтеров было много, и они действительно делали все возможное, чтобы помочь людям.

На КПП и случилась главная загвоздка: он, видимо, не готов к пропуску такого количества людей, а стражи границы работают в штатном и даже, похоже, усиленном режиме — все вещи нужно пропускать через просвечивание и т. д.

В результате мы прошли пограничные процедуры за пару часов, но еще четыре часа ждали остальные автобусы колонны. Я находился во «флагманской» машине и слышал, как руководитель колонны просил свое начальство по телефону повлиять на ситуацию, тем более что за нашей образовалась очередь из других колонн.

Недоработкой было и то, что конечном пункте эвакуационного маршрута, Джанкое, куда мы прибыли около 20 часов, нас уже никто не встречал, кроме одной дамочки, которая брала информацию у водителей и сопровождающих, сколько людей они привезли. Дальше люди были предоставлены самим себе, и даже самую элементарную информацию получить было негде.

Ну и некоторые впечатления от первых дней пребывания в Симферополе. После девяти месяцев жизни в прифронтовом городе контраст с обычной мирной жизнью мы ощущали очень сильно.

Удивляют заполненные людьми улицы, интенсивное движение автотранспорта, то, что жизнь отнюдь не замирает после трех-четырех часов дня. А еще — предельная насыщенность первых этажей и отдельных строений коммерческими объектами, реализующими товары и услуги часто далеко не самой первой необходимости: мобильная связь, аптеки, коммерческие медцентры, специализированные бутики с продукцией премиум-класса и т. д. и т. п.

Жизнь в военных условиях научила, что можно обходиться и гораздо меньшим числом таких точек. Впрочем, дело не только в войне.

Бросается в глаза куда более высокий уровень самого благоустройства города: состояние городской среды, дорог, большое количество реконструированных площадей, парков, совсем иного уровня общественный транспорт, главным образом муниципальный, а не разбитые частные маршрутки, которые выполняют основную функцию перевозок горожан в Херсоне.

Мне пока не попадались на глаза заброшенные здания, давным-давно «замерзшие» недострои, участки дорог и тротуаров с «бывшим» асфальтом, пустующие коммерческие объекты недвижимости с висящими годами объявлениями «Продается» или «Аренда», которые в Херсоне стали неотъемлемой, чуть ли не преобладающей частью пейзажа.

И это Симферополь, который каких-то восемь лет назад был таким же украинским городом, как Херсон!!! В общем, то, что «Украина не Россия», бросается в глаза очень сильно и наглядно показывает, какой страшной трагедией для всей бывшей УССР стала незалэжность!

Андрей Днепровский,

Находка, которой 3000 лет шокировала всех!

Грандиозное открытие археологов из Германии и Египта.В одном из районов Матария на совсем мелкой глубине была найдена статуя 3000 летней давности фараона Рамзеса Второго высотой 8 метров.

Вместе с этим археологи нашли и много других ценных исторических предметов. Ученые уже восстанавливают найденные находки и обещают уже в следующем году выставить их в Каирском музее.

На месте раскопок так же найдена статуя, по словах ученых, внука Рамзеса Второго, но значительно меньше в размерах. А так же древний обелиск, на котором нанесены иероглифы.

Возможно, статуя Рамзеса Второго, что звался дитям Солнца, находилась около одного из храмов.

Япония: реализация идеи барона Мюнхаузена

Каждый раз человечество устраивает вокруг новых технологий ажиотаж и танцы с бубнами. То вокруг паровоза, то по поводу телеграфа, аэроплана и цеппелина. Грандиозность постановки со временем только увеличивается, как и количество спецэффектов.

Апофеозом бестолковости и расточительства стала рекламная компания Илона Маска с запуском в космос в феврале 2018 года Tesla Roadster. За рулём сидел манекен по имени «Starman» одетый в костюм астронавта. Удивляя, отвлекать от реальных проблем — этот принцип работает безотказно. Вот и очередное пришествие ИскИна в наш мир обставлено по всем правилам голливудских блокбастеров.

А ведь и без театрального трагизма и ритуальных завываний настоящая история ИИ полна и правильных решений, и ошибок целых стран и народов. Надо только хорошенько присмотреться. Пример — история Японии, мучительно нащупывавшей свой путь во второй половине XX века и первой в государственном масштабе ринувшейся на штурм проблем ИИ. Во многом вынужденный штурм. Не от хорошей жизни, а в связи с обвалом экономики.

Для наших российских реалий на изломе эпох, когда приходится преодолевать катастрофические последствия краха СССР, «святых 90-х» и засилья либералов в управлении государством, события в Стране восходящего солнца достойны глубокого изучения и анализа. Жизнь полна совпадений.

Не было бы счастья, да несчастье помогло

1949 год. Япония. После разгрома в войне и капитуляции страна в руинах. Не заморачиваясь морально-нравственными принципами, на островах хозяйничают американцы. Главный советник по экономическим и финансовым вопросам штаба оккупационных войск, известный американский финансист, президент Банка Детройта Джозеф Додж создаёт «эквивалентный фонд».

Хитрая схема. Фонд пополняется средствами от продажи в Японии американских товаров, которые ранее поставлялись в порядке помощи. Nothing personal, it's just business!

Из этого фонда под контролем американских оккупационных властей местные банки начинают кредитовать крупные японские компании. Устанавливают твердый обменный курс в соотношении 360 иен за 1 дол. США, что позволяет стабилизировать экспортно-импортные операции.

1950 год. Начало войны в Корее. Япония становится тылом американской армии. За три года войны для американской армии японскими компаниями выполнено контрактов на 2,5 млрд. долларов. Итог — внешняя торговля без долгов, нефть и сырье текут рекой, все производственные мощности под завязку загружены заказами.

Середина 50-х. Эпоха начала «японского экономического чуда». Ребята с островов разошлись не на шутку. Строят металлургические заводы, плавят сталь и спускают на воду лучшие танкеры и сухогрузы. Очень благоприятная ситуация для японского экспорта.

60-е. Нация на подъёме. Новая японская индустриализация, конвейерная сборка, выпуск продукции высокого качества. Японцы заваливают своими товарами и американский, и европейский, и австралийские рынки. Но... недолго музыка играла, недолго гейша танцевала. Внимательные люди за океаном решили, что пришла пора слегка «перекрыть кислород» не в меру ретивым парням.

Конец 1971 года. Штаты с союзниками из Европы, Канады и Австралии ставят японское правительство «к стенке». «Уважаемые партнёры», они же главные конкуренты, заставляют Японию резко, на 15 процентов, повысить курс йены к доллару. Было 360 йен за доллар, стало 308.

Для внешнеторгового баланса Страны восходящего солнца повышение курса йены имеет крайне негативные последствия. Выкручиваться стали снижением себестоимости и конечной цены, оптимизацией производства.

Конец 1973 года. Грянул «нефтяной кризис». Удар ниже пояса. Стопроцентная зависимость самураев от импорта нефти и сырья поставила экономику страны на грань выживания. Снова выросла себестоимость производимых в стране товаров, в том числе и поставляемых на экспорт. Результат — снижение доли, а иногда и потеря заграничных рынков в драке с новыми азиатскими странами, такими как Южная Корея, Сингапур, Гонконг, Тайвань, Малайзия, Таиланд. Продукция аналогична, но за счёт рабочей силы дешевле.

Если подорожание йены в 1971 году японская индустрия компенсировала снижением затрат, повышением уровня автоматизации, внедрением энергосберегающих технологий и всевозможными хитростями организационно-технического характера (каракури, кайдзен и т. п.), то с зависимостью от привозной нефти так справиться не вышло.

Экспорт металла (Nippon Steel, Sumitomo, Mitsubishi), морских судов (Imabari Shipbuilding, Sumitomo, Mitsubishi), в первую очередь танкеров, в производстве которых японцы стали практически монополистами на мировом рынке, обвалился. Добиться перелома и нарастить объемы производства в себестоимости, которых много заграничного сырья и энергии, не удавалось.

Есть совпадения с российской реальностью? Можно ли сравнить проблемы японцев «тогда» с нашими «сегодня»? Они деньги теряли от отсутствия ресурсов, а мы неразумно их тратим от избытка? Но и то, и другое ведет к ухудшению экономического баланса, к уменьшению доходов и увеличению расходов, а значит к невозможности потратить сэкономленное и заработанное на свой народ и свою экономику.

А как мы тратим?

За один только ноябрь прошлого года произошла смена владельцев четырехсот теневых танкеров, а весь непрозрачный мировой флот перевозки нефти эксперты оценивают в тысячу единиц за два года. Особенно впечатляет распродажа кипрско-греческого танкерного хлама. Кому вдруг понадобилось скупить такое количество плавучих цистерн? Догадайтесь с двух раз, учитывая кратное увеличение потока российской нефти в Индию, Пакистан и Китай.

Вроде знали и готовились, а согласно утвержденной в 2019 году стратегии развития судостроительной отрасли мощности наших судостроительных заводов в прошлом году должны были быть загружены на 64 процента, а в этом на целых 68! Но при этом радуемся, что на «Судостроительном комплексе «Звезда»» в городе Большой Камень построено целых два танкера класса «Афромакс», а всё остальное (уголь, нефть и нефтепродукты, зерно, металлы и удобрения) продолжаем из года в год возить на чужих судах, теряя миллиарды рублей, долларов и евро, заодно поднимая чужие отрасли и страны. А исследования в IT-секторе стоят дорого и профильную индустрию для её развития за один день не создать.

Продолжим.

1979 год и Второй нефтяной кризис. Нефть растет в цене. Йена дорожает. Экономика падает.

Здесь снова надо сделать отступление и снова провести аналогии с Россией. С наполнением нашего государственного бюджета.

В РФ ситуация противоположная. Нефти у нас много. Очень много. Около половины добываемого уходит на экспорт без переработки, наполняя государственный бюджет за счёт двух основных сборов — налога на добычу полезных ископаемых и экспортной пошлины.

Из нефти, которая попадает на наши нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ), на внутренний рынок уходит около 60 процентов, остальное на экспорт в виде нефтепродуктов. Этот экспорт облагается экспортными пошлинами, но более высокими, чем экспорт сырой нефти. Всё вместе взятое, составляет не менее 30 процентов всех доходов российского госбюджета.

Факт: поступления от продажи нефти для России, ведущей СВО, имеют решающее значение. Поэтому и санкции «друзей» в первую очередь направлены на нефтяной рынок, чтобы наш бюджет как можно больше недополучил, а экономика и люди ощутили ухудшение.

В Японии 70-х годах XX века наоборот нужно было всё больше тратить на покупку чужих ресурсов, чтобы выжить.

Повторюсь, что и много недополучать (для России), и больше тратить (для Японии) одинаково плохо для бюджета государства. Особенно когда надо развивать экономику и улучшать условия жизни населения.

Что сделали японцы?

Поменяли парадигму: от отраслей, которые подняли Японию с колен после капитуляции 1945 года, а затем вывели в лидирующие, приоритет дали высоким технологиям и наукоемким направлениям. Выбрали биотехнологии, материаловедение, информационные науки. Особый акцент на IT-сфере. Приняли концепцию «трех К»: компьютеры, коммуникации, контрольно-управляющая аппаратура.

Базе развития «трех К» — собственное производство компонентов (микроэлектроники) с лучшими показателями быстродействия, мощности, качества и надежности.

За десять лет, с 1971 по 1980, затраты на исследования увеличились в четыре раза, а валовый национальный продукт только в три раза. Это значило, что японцы, несмотря на сложнейшую экономическую ситуацию и проблемы с деньгами, всё время только наращивали расходы на науку и исследования.

Был создан государственный Фонд поддержки науки и техники. Фонд половину выделяемых государством средств тратил не только на государственные программы, но и на академические фундаментальные исследования университетов и частных компаний.

Пробовали всё. Особенно в деле экономии энергоресурсов.

Для снижения зависимости от импорта энергоносителей, выделили три основных направления: развитие атомной энергетики, программа «Sunshine» (разработка и промышленное освоение нетрадиционных источников и способов получения энергии) и программа «Moonlight» (энергосберегающие и энергоэффективные технологии и устройства).

Свой аргумент о пользе развития для страны науки и высоких технологий подкреплю фактом.

В 1973 году под влиянием критических проблем с доступной энергией, кроме развития атомных станций и поиском новых сфер для получения технологического превосходства, правительство Японии решилось на авантюру — строить атомные коммерческие суда.

Организовали Агентство по исследованию и разработке атомного флота (The Japan nuclear ship research and development agency), сподобились написать программу и построить судно (коммерческий сухогруз) под названием «Мутсу». Корабль с атомным реактором водо-водяного типа. Начали в 1967 году, в 1969-м корабль спустили на воду, в 1972-м смонтировали на нем реактор.

В 1974 «Митсу» отправился на ходовые испытания, которые закончилось полным провалом. Судно по соображениям безопасности отвели на 800 километров от берега. Реактор запустили, он достиг критичности и... потёк.

Обратно в док атомный сухогруз загнали через два месяца препирательств с местными рыбаками. Возились с ремонтами до 1992 года и вроде все шло хорошо... Но в 1995 реактор сняли, а корпус разрезали пополам. 28 лет и 1 200 000 000 долларов коту под хвост.

Мы с 1959 по 1993 год в СССР построили девять кораблей: «Ленин», «Арктика», «Сибирь», «Россия», «Советский Союз», «50 лет Победы», «Ямал» и два ледокола с малой осадкой для работы в устьях рек — «Таймыр» и «Вайгач». И продолжаем успешно развивать «Атомфлот».

Почему у нас «да», а у них «нет»? Всё дело в подходе. В СССР, а затем РФ была и есть фундаментальная наука с научной школой. Атомоходы это вам не «Ленд Крузеры» на конвейере клепать. Компетенции нужны.

А вот в микроэлектронике и с компьютерами у японцев получилось. Десятилетие 70-х начало 80-х годов — годы триумфа японской электроники, задолго до тайваньской TSMC про которую сейчас знает каждый школьник.

В любом электронном устройстве главный элемент — интегральная микросхема. Это элементарная базовая единица, от технических параметров которой (быстродействия, надежности, энергопотребления, размеров) зависит качество всего изделия.

Именно в производстве интегральных микросхем японцы сумели в 70-е годы добиться реальных достижений, а по отдельным типам и по технологии их изготовления превзошли не только Западную Европу, но и США.

Стали мировыми лидерами.

Из-за борьбы с японскими конкурентами в 1980-х годах американским фирмам, даже таким гигантам, как Texas Instruments, чтобы сохранять конкурентоспособность, пришлось сворачивать промышленное производство в Америке. Многие из них стали передавать производственные направления бизнеса на аутсорсинг, уповая на патентную защиту и оставляя у себя наиболее прибыльные направления разработки и дизайна чипов.

Японцы, затянув пояса, всё сделали сами. В ход пошли инвестиции и государства, и частных структур. Не быстрая и всё разрушающая революция, а продуманная поступательная эволюция промышленной парадигмы. Национальные проекты развития ЭВМ имели самые большие правительственные дотации и по размерам обошли и химию, и автомобилестроение, и другие направления. На исследования тратили миллиарды долларов, причем вкладывали с каждым годом кратно всё больше, увеличив объемы научных работ за десятилетие в три с лишним раза.

Это дало свои плоды. Во второй половине 70-х годов Япония увеличила производство интегральных микросхем в 5,5 раза, компьютеров — в 2,5 раза, устройств переработки информации — в 2,7 раза! Ошеломляющий успех на рынке бытовой электроники и компьютерной техники, в телекоммуникациях.

В те времена в Советском Союзе аппаратура с экзотическими названиями Fujitsu, Hitachi, NEC, Sharp, Toshiba, Sony, Akai — сказочная мечта обывателя, а обладание — состояние нирваны.

Технологический прорыв

В конце 60-х и в продолжении 70-х, в рамках трех национальных проектов в Японии были проведены главные исследования и работы по созданию новых технологий производства микросхем, самих микросхем и их приложений. Все они — примеры объединения усилий правительства, научного и частного сектора. Именно единство и сплочённость перед лицом глобальных угроз стало главным японским «оружием» за место под солнцем в сфере высоких технологий.

Это проекты «Электронный компьютер с особо высокими техническими характеристиками» (1966–1971 гг.), «Система обработки образной информации» PIPS (1971–1981 гг.) и «Проект VLSI» (1976–1980 гг.).

Присмотримся к ним повнимательней.

Проект PIPS (Patten information processing system). Задача — создание систем обработки изображений и образов (графических, материальных, геометрических, звуковых). Для этого потребовалось разработать абсолютно новую аппаратную и программную часть. Во многом удалось.

В массовое производство пошли машины, способные «читать» печатные и рукописные тексты, причем написанные не алфавитом, а иероглифами. Создали автоматическую систему опознавания, накопления, хранения и выдачи черно-белых и цветных фотографий, получаемых с искусственных спутников Земли. Запустили автоматическую систему накопления, поиска и выдачи патентной информации.

Toshiba представила систему автоматического анализа рентгеновских изображений и поиска среди них заранее заданных по форме и размерам объектов для контроля багажа в аэропортах.

В медицинской аппаратуре Mitsubishi electric реализовала распознавание и анализ цветных изображений для измерений диаметров кровеносных сосудов человека и поиска образований типа тромбов в артериях человека.

Фирма NEC создала систему, распознающую ограниченный набор слов по одной определенной теме, причем для любого произношения — женского, мужского, с местным акцентом.

Практическое применение система нашла в службе заказа билетов государственных железных дорог. Заказы поступали по телефону, машина принимала их, анализировала возможность удовлетворения и давала ответ на японском языке.

И всё это в середине 70-х годов прошлого века!

В проекте VLSI (Very large-scale integration) принимали участие все пять фирм ведущей группы проекта PIPS, две фирмы-производителя микросхем и две правительственные лаборатории. Уже через два года, в 1978-м, четыре фирмы из участвовавших в проекте вышли на американский рынок с микросхемами памяти с произвольным доступом (RAM — random access memory) ёмкостью 16К лучшего мирового уровня. Стоили они у японских фирм на 30 процентов дешевле американских. К 1981 в продажу пошли чипы следующего поколения — 64К RAM. Итог: участники проекта VLSI получили 70 процентов мирового рынка. Вторая часть проекта завершилась созданием первой в мире микросхемы 128К RAM, специально предназначенной для телекоммуникационных систем.

И ещё один маленький, но показательный факт: к началу 80-х Япония доминировала в таком секторе мирового рынка, как производство и строительство наземных станций приема информации от искусственных спутников Земли. И станции не простаивали, так как свой первый космодром под названием «Космический центр Утиноура» японцы построили в 1962 году, а второй, «Танэгасима», в 1969-м. И космодромы не простаивали.

Именно государственная стратегия и правильно выбранные направления исследований и разработок, особенно в области информационных технологий и телекоммуникаций, позволили Японии в 70-х годах XX века полностью перестроить систему промышленных, экспортных и научных приоритетов.

Образно говоря, они, как Мюнхгаузен, вытащили себя за волосы вместе с лошадью из болота, то есть страну из кризисов, связанных с происками «друзей», нефтяными «шоками», отсутствием ресурсов и другими «сюрпризами» мирового рынка.

Что стало для японцев фундаментом успеха?

Выделим основные:

- тщательная и глубокая предварительная подготовка;
- дисциплина исполнения;
- гибкость реакции;
- выделение перспективных направлений в самостоятельные проекты;
- последовательность в развитии сложных задач;
- синергия науки и практического внедрения.

Проблемы России не сравнить по масштабам с японскими. Не на островах живём, а на 1/6 части мировой суши. На фронте длиной в тысячу километров сражаемся с нацизмом. И скоординированную атаку «партнёров» санкциями по экономике отражаем. И нефтяной «шок» со знаком «плюс» переживаем. И уход производств. И внедрение параллельного импорта.

Но парадигму «сырьевого проклятия» надо менять. Самое время для рождения нашего, отечественного, ИскИна.

Михаил Поспелов,

https://alternatio.org/articles/articles/item/120189-yaponiya-realizatsiya-idei-barona-myunhauzena

В Мексике поставят памятник этнографу Юрию Кнорозову, расшифровавшему письменность майя

Памятник советскому этнографу и лингвисту, дешифровщику письменности майя Юрию Кнорозову откроют 11 марта в Мериде — столице мексиканского штата Юкатан, где проходит книжная ярмарка FILEY-2018. Это будет уже второй мексиканский памятник Кнорозову: первый установили в Канкуне в 2012 году. 

Кнорозову удалось невозможное: не выезжая из СССР, он расшифровал иероглифические кодексы индейцев майя — сложенные гармошкой рукописи без переплета, в которых были календарь и математические расчеты, ставшие научной сенсацией. 

Уже на первом курсе истфака Харьковского университета Кнорозов всерьез увлекся шаманизмом. Бежав с оккупированной немцами территории, он перевелся в МГУ на кафедру этнографии. Этот побег закрыл ему путь в аспирантуру и сделал невыездным. «Я кабинетный ученый, и, для того чтобы работать с текстами, не надо ползать по пирамидам», — успокаивал себя Кнорозов. Окончив университет, он переехал в Ленинград и устроился научным сотрудником в Кунсткамеру.

Первая публикация о результатах дешифровки вышла в 1952 году, когда лингвисту было 30 лет. Через три года Кнорозов защитил диссертацию по кодексам майя. Его речь на защите длилась три с половиной минуты — из аудитории ученый вышел доктором исторических наук, минуя степень кандидата. 

В текстах трех рукописей, которые изучил дешифровщик, ему встретилось 355 самостоятельных знаков. Это позволило ученому определить тип письма как фонетический, морфемно-силлабический. 

Кнорозов доказал, что иероглифы майя можно читать вслух: каждый из них соответствует слогу, а не предмету, как полагали другие лингвисты. Одной из первых зацепок стало слово «какао»: на фреске майя индеец держал чашку с какао, и на счастье этот рисунок был подписан. 

Лишь в 1990 году Кнорозову удалось побывать в странах, изучению которых он отдал большую часть жизни, — Мексике и Гватемале. От мексиканцев он получил серебряный орден Ацтекского орла — высшую награду для иностранцев.