птичий короб

Римский храм-театр обнаруженный в феврале 2000 года в Монте-Сан-Никола, Италия. Комплекс датируется 4 веком до н.э.

Константин Коробов. Картина « Outland »

Картина Константина Коробова « Outland » заслуживает особого внимания в контексте творчества художника. Среди его многочисленных панорам этот пейзаж приковывает даже случайный , беглый взгляд зрителя особым неожиданным приёмом , аналогов которому в современном искусстве очень трудно найти. Какая же особенность этой картины открывается взгляду любого наблюдателя с первых секунд просмотра ?

Вертикальная композиция опрокидывает привычный пейзаж с ног на голову : пространство укрупняется не как обычно, снизу вверх, а сверху вниз. То есть подробный крупный передний план картины расположен в верхней части холста, на месте линии горизонта и неба. А удаляющийся задний план с уменьшающимися деревьями помещён в центр произведения, ближе к нижнему краю. Иными словами , перед нами обратная перспектива. Классический пейзаж словно вывернут наизнанку, но при этом не потерял своей цельности и красоты. Оценить глубину столь необычного композиционного хода можно не только визуально, но и теоретически. Если вспомнить, что в истории мировой живописи формально был лишь один главный переломный поворот, и тут речь не о смене эпох и стилей, а о переходе от средневековой эры к эпохе Возрождения и дальнейшему развитию истории искусства до наших дней. Поворот этот был осуществлён основоположником эпохи Проторенессанса по имени Джотто, жившем на рубеже 13 и 14 веков, и заключался он в переходе от византийской традиции обратной перспективы к перспективе классической. Джотто не стал первым автором станковой живописи в привычном всем значении этого явления, но его фрески перестали комбинировать пространство по принципам иконы , т.е композиция в них стала формироваться реалистически, когда ближний план крупнее дальнего. Этот момент принято считать началом новой эры в искусстве, хотя до фотографического натуроподобия в картинах было ещё очень далеко. В то же время древний принцип обратной перспективы сохранился в каноне икон по сей день.
И тут мы подходим к основному вопросу разбора обсуждаемой картины Константина Коробова «Outland» поскольку универсальный язык символизма в сюрреалистической живописи потребовал от автора этого революционного шага в формировании композиции ради выражения замысла картины, стоит выяснить этот замысел. С одной стороны, никакого вопроса нет : пейзаж вырастает вокруг извилистой дороги, словно крона вокруг ствола дерева. По дороге движется персонаж, повторённый дважды : вот его крошечная фигурка ползёт в правой части холста, более крупная – чуть левее, и наконец в самой крупной фигуре по центру мы можем различить его одежду. Загадка кроется в названии. В буквальном переводе outland – запределье, то есть некое пространство, находящееся за краем, и путешествие персонажа в таком случае становится дорогой к неизведанным землям. Но куда двигаться после эпохи Великих географических открытий, когда все уголки земного шара уже исследованы и открыты ? Правильный вопрос не «куда ?», а « как ?». Можно путешествовать иначе. Не вдаль, а вовнутрь, например, если уменьшиться до размеров муравья. И вот почему. Если присмотреться к верхней половине картины, там крупным планом изображены маленькие подробности ландшафта – тонкие хрупкие грибочки, травинки и даже зелёный жук ! Это тот мир, который так легко не заметить и нарушить, но только если путник не уменьшился в размерах. Возможно, обратная перспектива потребовалась именно для визуализации взгляда через увеличительное стекло – в котором, как известно, мелкие детали увеличиваются, а весь остальной мир становится далёк и незначителен, и словно уменьшается при этом в сознании наблюдателя букашек.

Так или иначе, Коробов добился в этой картине необычайного эффекта : зритель словно заперт в самой дальней точке классического пейзажа, и наблюдает из глубин картины за движением персонажа, направляющегося к переднему краю диорамы-панорамы, в которую превратилась картина. Получается, что путник словно движется из картины в реальный мир. Или в мир насекомых, как в книгах и фильмах на тему фантастического уменьшения героев. Трактовки столь необычного произведения живописи могут быть бесконечны, и это убедительный признак зрелости художника, которому для создания увлекательного визуального строя не понадобилось формальных пафосных концепций отсылающих к тонким аспектам направлений модернизма. Подобное полотно способно увлечь любого, в том числе совершенно не подготовленного зрителя, поскольку образный язык классической масляной живописи универсален и прост, и созданное художником пространство воплощает оригинальную историю.

Искусствовед Ф.Буравлёв