Пипидасторы из твиттера начали рейдить флика и требовать расправы за карикатуру на ЛГБТ тикктокиршу.
В комменты к посту в ВК прилетели моралфаги, начали гадить в комментариях и репортить оригинальный пост. 
Результаты поиска по запросу «
12 летние девочки в вк
»
русский язык Cat_Cat vk story Реактор познавательный грамматика
Те из нас, кому в детстве читали народные сказки, могли встретить там много странного. На фоне медведей-зомби, девочек со светящимися черепами и прочих милых моментов как-то терялись фразы, звучащие ну… немного странно. Например, «единым махом семерых побивахом». Ну подумаешь, извратили слово ради рифмы, не так уж и страшно. Оказывается, нет.
Ну то есть то, что ради рифмы – это понятно. Но только не извратили, а использовали в самой что ни на есть правильной форме. Знакомьтесь – настоящая система времён русского языка, одно настоящее время, три будущих и четыре прошедших: простое прошедшее, продолженное, завершённое и давнопрошедшее. Вот это «побивахом» относится к прошедшему простому, то есть аористу. А может и имперфекту, там как раз формы совпали. Немножко сложно? Давайте подробнее.
Первое и самое простое прошедшее время в древнерусском языке – это аорист, примерно то, что в английском называется simple. Оно обозначало просто событие которое имело место, без уточнений. С греческого переводится как «неопределённый, неограниченный». Прекрасное время, я его люблю, потому что оно простое, красивое и очень минималистичное – в некоторых формах обходится вообще без окончаний. Например «зна» – это наше современное «(ты) знал». Или там «рече» – «(ты) говорил». В других формах окончания, впрочем, появляются. Я знал – «знахъ», они знали – «знаша», вы двое знали – «знаста». Ну да, двойственное число. То что его сейчас нет, не значит, что не было раньше.
И тут вероятно вы зададите мне вопрос: «Стоп, а где же побивахом?» Начали-то мы эту заметку с того, что переводчик сказки использовал старинную форму глагола. Но «я побивал» (или «побил»), согласно этим примерам, будет не «побивахомъ», а «побивахъ». Ну да. Так и будет. А «побивахомъ» – это форма первого лица множественного числа, то есть «мы побили». Вряд ли герой сказок говорил про себя как царь, во множественном числе. Скорее всего, переводчик просто подставил более подходящую форму для лучшей рифмы в расчёте на то, что никто не заметит – ведь делал-то это он уже в 19 веке, когда про древнерусский язык люди знали всего лишь чуть-чуть больше, чем мы сейчас. А значит, им можно скормить более-менее древнюю форму, лишь бы звучало аутентичненько. Собственно, когда вы видите вывески, в которых яти и еры стоят где попало, с вами поступают точно так же. Главное шрифт славянский поставить, а до нюансов никто докапываться не будет. Ну почти никто.
Следующие два времени тоже легко понять, ассоциируя их с английским языком – это имперфект (past continuous) и перфект (present perfect. Да, презент, а не паст, ниже объясню). Первый обозначает действие, которое когда-то совершалось, но при этом ничего не говорится о его результате или цели – только о процессе. «Ты знал/говорил» – знаша, речаше. «Они знали/говорили» – знаху, речаху. Ну и двойственное число: «мы двое знали/говорили» – знаховҍ, речаховҍ (ять в конце читается как Е).
Перфект – это совершённое действие, получившее свой логический результат. В наше время оно выражается совершенным видом, а тогда было отдельной формой прошедшего времени. Поэтому теперь, когда мы хотим подчеркнуть результативность действия, то уже не меняем время, а тупо используем другие слова. Вместо «знал» – «узнал», а вместо «говорил» – «сказал». Итак, «ты узнал/сказал» – еси зналъ, еси реклъ. «Они узнали/сказали» – суть знали, суть рекли. «Мы двое знали/говорили» – есве знала, есве рекла.
Да, да! Вы видели это? Здесь появляется вспомогательный глагол «есть»! И этот глагол, как ему и положено в этой форме, сочетается с причастием. Ну таким словом, которое отвечает на вопросы «какой?», «что делающий?» и так далее. То есть вот эти формы «знаЛъ», «рекЛъ» (ну ладно, «говориЛъ») и им подобные, оканчивающиеся не на богомерзкие -аху и -еша, а нормальное -л – это вообще не глаголы! Всё, что осталось нам от богатства временных форм древнерусского глагола – это вот это причастие, обломок древнего перфекта. И само по себе оно вообще отвечало не на вопрос «что сделал?», а на вопрос «какой?» Вы никогда не задумывались, почему глаголы во всех временах меняются по лицам и числам, а в прошедшем времени – по родам? Следите за руками. Настоящее время: я (девочка, мальчик, неважно) знаЮ, ты знаЕШЬ, они знаЮТ. Будущее: я (девочка, мальчик, опять неважно) будУ знать, ты будЕШЬ знать, они будУТ знать. Но в прошедшем времени: я… знаЛ? знаЛА? А вот тут, внезапно, важно, какого я пола. Ты – знаЛ/знаЛА. Он/она знаЛ/знаЛА. Но зато становится совсем неважно, к какому лицу относится действие: я, ты, он, она или они. Почему так? Да потому что это не глагол! Это причастие, исконно оно отвечает на вопрос «какой?» (знавший, говоривший) и меняется, соответственно, по образцу причастий и прилагательных. Ну а то, что эти безграмотные потомки стали его почему-то воспринимать глаголом и отвечать им на вопрос «что делал?» Ну… Странные люди, что сказать.
Поэтому давайте реконструируем настоящее звучание этого перфекта: не «узнал», «сказал», а «есть знавший», «есть говоривший». То есть, строго говоря, речь идёт не столько о том, что произошло, сколько о теперешнем состоянии, которое является результатом того, что произошло. Поэтому, если сравнивать с английским, то древнерусский перфект ближе к present perfect.
Ну и на сладкое – давнопрошедшее время, или ещё его можно назвать плюсквамперфект (от латинского 'больше чем совершенное'). В соответствии с названием, оно обозначало действие, которое произошло давно. Ну как давно… Главное чтобы после него произошло другое действие, которое тоже было в прошлом. Тогда первое автоматически считается как «то, что было до того как…» Например: «А Жукан, сын Оглобли Косого о прошлом годе в колодезь свалился. Прям как дед его Шелепа, который по молодости меду напился и тоже в воде три дни сидел, пока не нашли его». Так вот, когда мы будем говорить о деде, то скорее всего используем то самое давнопрошедшее время. А строится оно так. «Ты давно был знавший/говоривший» – еси былъ зналъ, еси былъ реклъ. «Они давно были знавшими/говорившими» – суть были знали, суть были рекли. «Мы двое давно были знавшими/говорившими» – есве была знала, есве была рекла. И вот это уже скорее напоминает past perfect.
Так что если вам когда-нибудь будут говорить, что русский язык самый богатый и могучий и вообще не чета всяким там зарубежным – просто вспомните, сколько всего он уже потерял, чего, например, не потеряли некоторые другие языки. И подумайте, что богатство и самобытность языка заключаются не в том, чтобы хранить в неизменном виде всё, что в нём когда-то присутствовало – а в том, чтобы на текущий момент он наилучшим образом отвечал нашим задачам. Тем более, что неологизмы и заимствования – это пена на поверхности языка, так же легко появляются и исчезают. А глубинные движения грамматики, как описанные здесь, можно сравнить уже с дрейфом континентов. И ничего. Люди продолжают говорить, понимать друг друга, и это, пожалуй, самое главное.
___________________________
Автор: Виоллета Хайдарова
Чернобыль Старостина Чернобыль АЭС рбмк Припять История длиннопост Cat_Cat vk самосёлы
Чернобыль ч.10. Судьбы обречённых
«Они такие были беспомощные… как они умирали…»
Из почти нашего времени вернёмся обратно в 26 апреля 1986 года. Всех, кто в ту ночь работал на ЧАЭС и по причине переоблучения работать дальше не мог, отправляли в припятскую медсанчасть №126, так как это было единственное медучреждение со стационаром в городе. В их числе были и пожарные, и сотрудники станции, и врачи. Вполне естественно, что у медсанчасти очень быстро начали собираться толпы народа, состоявшие в первую очередь из жён и членов семей госпитализированных. Их внутрь пускать не планировали, но женщины своего добивались. А вскоре, когда стало известно, что новых пациентов увезут в Москву, жёны, матери и вовсе стали снабжать мужей и сыновей самым необходимым для поездки. Толпа полнилась слухами, которые вынуждали действовать. По воспоминаниям жены Василия Игнатенко, она с другими жёнами понеслась покупать молоко, так как врачи сказали, что оно было нужно пациентам из-за некоего «отравления газами». А когда мужья передали, что их ночью эвакуируют, жёны приняли решение последовать за ними.
Утром 26 апреля скончался Владимир Шашенок. Тем не менее, обстановка в медсанчасти стояла относительно бодрая. Лучевая болезнь ещё не так сильно ударила по пострадавшим, кроме того, силы поддерживали капельницы. Многие, в частности Дятлов, вспоминают, что после капельниц такой, казалось бы, желанный сон отступал, и они выходили в коридор, дабы обсудить произошедшее, попытаться понять причины. Обсуждали вплоть до развода по отдельным палатам уже в Москве.
Первых 28 человек эвакуировали вечером 26-го апреля. Среди них было шестеро пожарных и 22 сотрудника станции. Таковы были требования прибывших днём московских врачей. Из Припяти их сразу привезли в киевский аэропорт Борисполь, откуда спецбортом переправили в Москву, в клинический отдел Института биофизики (Москва) на базе клинической больницы № 6 Минздрава СССР, что возле станции метро Щукинская. Там стремительно освободили от пациентов три этажа в инфекционном отделении. Из этих трёх этажей верхний и нижний были своеобразными буферами, пациентов клали лишь на этаж посередине. Вскоре, спустя почти сутки, к первой партии присоединились остальные, менее тяжёлые.
В Москве всё началось с анализов. Брали анализы крови – из пальца и, что было гораздо важнее, из вены. Врачам необходима была каждодневная информация о состоянии крови своих пациентов, ведь именно на крови в первую очередь отражались последствия переоблучения. Делали заборы тромбомассы из крови для дальнейших переливаний. В дальнейшем количество клеток крови снижалось у пациентов до критически малых значений, они становились беззащитны перед любой инфекцией, что при сильнейших ожогах различной природы (от пара, радиационных), а также постепенно проступающих на коже язв, приводило к риску смерти от заражения крови или инфекции. В палатах постоянно работали кварцевые лампы, стояла стерильная чистота. Во многом не без помощи сначала военных, а потом медсестёр и нянечек, многие из которых прибыли с других АЭС и были очень молоды.
Помогали пострадавшим и их жёны. Так, к пожарному Василию Игнатенко в Москву приехала беременная жена Людмила. В момент аварии она была на шестом месяце, но мужа бросить не смогла и постоянно за ним ухаживала, обманывая врачей и говоря, что она уже рожала несколько раз. Также поступили и многие другие. Например, жена заместителя главного инженера по эксплуатации первого и второго блоков Анатолия Ситникова Эльвира. Она вообще очень много помогала не только своему мужу, но и многим госпитализированным, постоянно мотаясь по палатам и поддерживая дух, собирая информацию, сортируя хорошую и плохую и аккуратно передавая всем только хорошие новости, поддерживая в пострадавших силы для борьбы за жизнь.
На следующий день нашла ту клинику, где муж лежал. Конечно, меня и близко не пустили. Я пошла в Минэнерго, в наш главк, и попросила как-нибудь меня пустить в больницу. Мне выписали пропуск.
Я стала работать в больнице. Носила ребятам газеты, выполняла их заказы - что-то им покупала, писала письма. Началась моя жизнь там. Мужу было очень приятно, он сам говорил: "Ты обойди всех ребят, надо их подбодрить". А ребята смеялись и говорили: "Вы у нас как мать… вы нам Припять напоминаете…" Как они ждали, что в Припять вернутся, как ждали…
Я переодевалась в стерильную больничную одежду и ходила по всей клинике, поэтому меня принимали за медперсонал. Заходишь в палату, а там говорят: "Подними его, помоги, дай ему попить". Я с удовольствием это делала. Меня спрашивали - боялась ли я? Нет, ничего не боялась - я знала только, что надо помочь, и все. Они такие были беспомощные… как они умирали…
Эльвира Ситникова. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».
Жертвуя своим здоровьем, женщины помогали врачам вытаскивать пациентов с того света. А врачи здесь собрались самые лучшие. Причём прибывали они со всего мира и привозили с собой передовое оборудование. Выжившие добрыми словами поминают ведущих американских иммунологов, специалистов по пересадке костного мозга Роберта Гейла и Пола Тарасаки, прибывших из США при помощи хорошо известного в СССР американского предпринимателя Арманда Хаммера. В те жуткие майские дни было совершено множество операций по транспланцации костного мозга. Для этого лучше всего подходили лишь донорские органы близких родственников – братьев и сестёр. Времени на поиски других доноров попросту не было. Увы, многих жертвы их родственников не спасли.
 |  |
По воспоминаниям Аркадия Ускова до 10 мая пострадавшие ещё общались между собой. К тому моменту состояние многих уже очень сильно ухудшилось, самые тяжело пострадавшие начали умирать. Уже вылезли радиационные ожоги, началось сокращение кровяных телец, выпадали волосы. Постепенно пациентов расселяли по разным палатам, а к 10 мая им запретили из своих палат выходить. Постепенно больных начали огораживать и переселять в специальные барокамеры, в которых максимально изолировали облучённых от врачей и медсестёр, чтобы не подвергать их риску. Пациенты огораживались специальной плёнкой, в которой были существовали специальные приспособления, дабы можно было ставить уколы и катетеры без прямого контакта. Но, например, Людмилу Игнатенко это не остановило:
Он лежал уже не в обычной палате, а в специальной барокамере, за прозрачной пленкой, куда заходить не разрешалось. Там такие специальные приспособления есть, чтобы, не заходя под пленку, делать уколы, ставить катетер... Все на липучках, на замочках, и я научилась ими пользоваться... Тихонько плёнку отодвину и проберусь к нему... В конце концов возле его кровати мне поставили маленький стульчик. Ему стало так плохо, что я уже не могла отойти, ни на минуту. Звал меня постоянно: " Люся, где ты? Люсенька!" Звал и звал... Другие барокамеры, где лежали наши ребята, обслуживали солдаты, потому что штатные санитары отказались, требовали защитной одежды. Солдаты выносили судно. Протирали полы, меняли постельное белье... Полностью обслуживали. Откуда там появились солдаты? Не спрашивала...
Людмила Игнатенко, цитируется по книге Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва. Хроника будущего»
К 14 мая уже умерли семеро работников ЧАЭС, среди которых были и те, кто в ту роковую ночь сидели на БЩУ-4 – Александр Акимов и Леонид Топтунов. Усилиями московских, а позже и американских врачей было совершено уже 18 операций по пересадке костного мозга. А у тех, кто был ещё жив, болезнь продолжала развиваться дальше:
18-19-20 мая. Сегодня наши девчата принесли сирень. Поставили каждому в палату. Букет замечательный. Попробовал понюхать - пахнет хозяйственным мылом?! Может, обработали чем-то? Говорят, что нет. Сирень настоящая. Это у меня нос не работает. Слизистая обожжена. Почти весь день лежу. Самочувствие - не очень. Саша Нехаев очень тяжелый. Очень сильные ожоги. Очень волнуемся за него. Чугунов тоже хотел дописать письмо, но ожог на правой руке не дает. Я почти ничего не ем. Кое-как из первого съедаю бульон <…> На обходе Александра Федоровна предупредила, что будет делать пробу на свертываемость крови. Это что-то новое.
Пришла милая женщина - Ирина Викторовна - та самая, что занималась отбором из нашей крови тромбомассы. Уколола в мочку уха и собирала кровь на специальную салфетку. Собирала долго и упорно, но кровь останавливаться не хотела. Через полчаса закончили мы эту процедуру. Все ясно. У нормального человека кровь сворачивается через пять минут. Резкое падение тромбоцитов в крови!
Через час в меня уже вливали мою же тромбомассу, заранее приготовленную на этот случай. Началась черная полоса".
Аркадий Усков, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».
Одежды никакой. Голый. Одна легкая простыночка поверх. Я каждый день меняла эту простыночку, а к вечеру она вся в крови. Поднимаю его, и у меня на руках остаются кусочки кожи, прилипают. Прошу: " Миленький! Помоги мне! Обопрись на руку, на локоть, сколько можешь, чтобы я тебе постель разгладила, не оставила ни одного шва, ни одной складочки". Любой шовчик – это уже рана на нем. Я срезала себе ногти до крови, чтобы где-то его не зацепить. <…> В больнице последние два дня... Подниму его руку, а кость шатается, болтается кость, телесная ткань от нее отошла. Кусочки легкого, кусочки печени шли через рот... Захлебывался своими внутренностями... Обкручу руку бинтом и засуну ему в рот, все это из него выгребаю..
Людмила Игнатенко, цитируется по книге Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва. Хроника будущего»
Пациенты умирали до 31 июля. Их похоронили на Митинском кладбище в Москве. Было создано групповое захоронение, возле которого был организован монумент. Тела укутывали в полиэтилен, клали в деревянные гробы, которые затем укутывали в полиэтилен, после чего запаивали в цинковые гробы. Потом могилы залили бетоном. Всего там сейчас тридцать могил. Из них три – символические. Это могила Владимира Шашенка, похороненного в Чистогаловке, Александра Лелеченко (тогда заместитель руководителя электрического цеха, он сбежал из припятской медсанчасти, чтобы помогать в ликвидации. В результате получил огромную дозу и умер в Киевской больнице седьмого мая), похороненного в Киеве, Валерия Ходемчука.
Спустя два месяца после смерти мужа Людмила Игнатенко родит дочь, которую решили назвать Наташей. Девочка умрёт от цирроза печени, не прожив и нескольких часов. Это была цена героизма её матери. Ребёнок принял удар радиации на себя.
Эльвира Ситникова и после смерти мужа продолжила свою вахту, заботясь о тех, кто ещё был жив. Она очень много времени провела с Дятловым и с другими работниками станции, которые ещё боролись за жизнь.
Изгнанные
Поначалу эвакуированных отселяли в близлежащие сёла и деревни, которые не попали под удар аварии. В случае Припяти представители руководства города, организовавшие эвакуацию и оставшиеся с эвакуированными, старались выполнить все свои организационные задачи, которые ставила ситуация.
А задач таких было великое множество. Нужно было как-то организовать снабжение людей, оставивших большую часть денег, документов, лишённых, зачастую, даже заражённой одежды всем самым необходимым. Нужно было как-то начинать выплачивать деньги. Нужно было вывезти детей в лагеря на отдых, подальше от страшного организационного бардака и радиации. Нужно было продумывать организацию посещения Припяти покинувшими её жильцами. Словом, дел было невпроворот. Члены припятского исполкома так и называют этот жуткий период – «война». Они, не понимая, за что хвататься, делали всё подряд, страдая от жуткого стресса, перенапряжения, непрекращающихся упрёков простых граждан, имеющих и не имеющих отношения к Припяти, бюрократии.
Естественно, что разные люди проявляли себя по-разному, разные и воспоминания сложились в головах эвакуированных о действиях власти. И наоборот. Беда мгновенно показала каждого человека в новом свете.
Так, Анелия Перковская вспоминает о своей поездке в Алушту после больницы (цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль»):
А когда отдыхала после больницы в Алуште, меня подруга предупредила: "Не говори, откуда ты. Говори, что из Ставрополя. Так лучше будет". Я ей не поверила. Кроме того, это ниже моего достоинства - скрывать кто я, откуда. Подсели за мой стол две девушки - из Тулы и Харькова. Спросили: "Откуда?" - "Из Припяти". Те сразу же сбежали. Потом ко мне подсадили "друзей по несчастью" - женщин из Чернигова" .
С детьми было огромное множество различной волокиты. Хватало потерявшихся детей, которые попали в разные посёлки со своими родителями. В таких случаях вообще случалась целая эпопея, ведь детей нужно было найти среди множества населённых пунктов и воссоединить с родителями.
Когда произведена была эвакуация, мы ни журналов школьных, ничего не вывезли. Ведь мы на короткое время выезжали, надеялись сразу же вернуться в город. Ну а потом, когда кончался учебный год, надо было десятиклассникам выписывать аттестаты зрелости. Журналов все еще не было, и мы предложили им самим поставить свои оценки. Сказали: "Вы же помните собственные отметки". Когда посмотрели - ни один не завысил оценки, а некоторые даже занизили
Валерий Голубенко, тогда военрук средней школы №4 г. Припяти, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль»
Директор всё той же четвёртой школы Мария Голубенко в повести Щербака благодарит население разных частей страны за то, что люди высылали книги, вещи, игрушки, даже сухофрукты и инжир. Но в то же самое время директор пятой школы София Горская рассказывала о том, что некоторые учителя её школы своих детей бросили.
Но самое грустное произошло, когда началась работа с материальными ценностями, что было, в принципе, ожидаемо. Здесь очень «помогала» бюрократия. Так при вывозе детей в лагеря существовало строгое требование вывозить только детей, учившихся не в первом и не в десятом классах. Родители были возмущены, и сотрудники исполкома периодически шли на уступки и нарушения инструкций, прописывая неправильные данные. Родители просили отправлять своих детей в крымский «Артек», ведь путёвки выдавались именно туда, хотя существовал ещё один вариант – «Молодая гвардия» в Одесской области.
Денежные компенсации выдавались в несколько этапов. Сразу после аварии эвакуированные через профсоюзы получали по 15 рублей. Кроме того, им бесплатно выдавали одежду. Правда, здесь свою выгоду органы торговли получили, спихнув людям неликвид. Но потерявшим всё было плевать.
Дальше исполком организовал выплату 200 рублей на члена семьи. Работники исполкома вместе с приданными им 16 (по другим данным 12) кассирами и бухгалтерами работали круглосуточно. Для организации из города вывезли картотеку ЖЕКов, дабы выдавать деньги по предъявлению прописки. Тем не менее, не у всех были документы, а потому, по словам Эсаулова, была организована специальная методика:
Многие не имели документов. Человек приходил и говорил: "Я - Сидоров Иван Иванович". Вот он стоит перед тобой, ты меряешь - у него все "звенит", ему надо во что-то одеться, что-то купить поесть. Я выдавал ему написанную с его слов такую справку вместо паспорта. Это единственный в своем роде документ в стране.
В начале августа начался один из самых тяжёлых этапов для работников припятского исполкома. Он наложился на работу в Полесском и Иванкове, ещё до переезда в Чернобыль в сентябре. Тогда Совмин СССР принял решение о материальной компенсации пострадавшим во время аварии. Одиночкам полагалось четыре тысячи рублей, бездетной семье – семь, семья из четырёх человек получала десять тысяч, то есть на ребёнка приходилось по полторы тысячи рублей. И вот здесь начался бюрократический ад.
Нарушения паспортного режима, неразборчивые записи в книгах, ошибки в заявлениях, разбросанность эвакуированных по всему огромному Союзу, множество папок с документами, люди без прописки, командированные – всё это жутко осложняло работу. При этом можно было оспорить сумму компенсации, если пострадавший мог доказать, что он нажил имущества на суммарную стоимость большую, чем полагалось по компенсации. Пострадавший должен был составить заявление, опись вещей, указать год приобретения, ведь износ тоже учитывался. После этого конфликтная комиссия, состоявшая из опытных товароведов и специалистов по ценообразованию, выезжала в город, где оценивала вещи. За день получалось осмотреть не более восьми-десяти квартир. Если всё проходило нормально, то данные счёта потерпевшего и сумма направлялись исполкомом в сберкассу, которая в течение полутора-двух месяцев переводила деньги на нужный счёт. Но так было далеко не всегда. Двадцать тысяч заявлений, и за каждым какая-то драма. Из-за суммы компенсаций – кто должен получить четыре тысячи, а кто три - рушились семьи, недобросовестные люди пытались поживиться и получить компенсацию дважды.
Параллельно организовывали посещения Припяти, дабы жители могли забрать какие-то вещи. Эвакуированным предстояло на нескольких автобусах через несколько посёлков добираться до города. Исполком должен был обеспечить людей средствами индивидуальной защиты, а также пятью пластикатовыми пакетами на человека. Разрешалось вывозить далеко не всё. Мебель и крупная техника набирали в себя огромное количество пыли и не подлежали вывозу. Да и как вывезешь шкаф на автобусе? Разрешалось брать одежду (правда, не всю, так как тёплая одежда нередко могла тоже наглотаться пыли, как ковёр), семейные реликвии, посуду, документы, постельное бельё (исключая детское). По поводу мелкой бытовой техники данные разнятся. Александр Эсаулов в повести Юрия Щербака отмечает, что фотоаппараты, магнитофоны вывозить запрещалось. А вот Валерий Стародумов в документальном сериале «Чернобыль. 1986.04.26. P.S.» отмечает, что мелкую технику забирать было нельзя, а потому она становилась добычей мародёров и милиционеров, охранявших город.
Обратите внимание, как дрожит голос у мужчины, когда он покидает квартиру (7:36)
Кстати, о мародёрах. Несмотря на то, что Припять быстро огородили и охраняли, они всё равно умудрялись проникать в город, взламывать квартиры и забирать оттуда ценные вещи. Нередко мародёрствовали и сами милиционеры. По словам Стародумова их ловили при помощи КГБ.
Стародумов о милиционерах в Припяти
Припятчане постепенно получали квартиры в Киеве, других городах Украины и всего Советского союза. А для тех, кто остался работать на ЧАЭС, возвели новый город – Славутич. Решение о его строительстве было принято 2 октября 1986 года, в ноябре-декабре город спроектировали и в декабре же начали строительство. В 1987 начались уже первые заселения, хотя в 1988 году только официально это оформили. В строительстве приняли участие архитекторы и строители из восьми советских республик - Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии, Азербайджана, Армении, Украины и России. В результате Славутич стал очень колоритным – в нём на площади в 7.5 кв. км уместились 13 кварталов, выполненных в стилистике различных городов СССР. В каждом из кварталов своя атмосфера. Застройка в основном состоит из панельных домов разной этажности.
Расположился Славутич, как и Припять, на перекрёстке нескольких транспортных путей, соединяющих его с Белоруссией, до которой всего 12 км, Россией, отдалённой на 100 км, Киевом (120 км), Черниговом (40 км). Здесь пересекаются водные (Днепр и Десна), железнодорожный и автомобильные пути. До ЧАЭС отсюда 50 км напрямик через Белоруссию. Это если ехать на прямой электричке Славутич-Семиходы. Можно попасть также на ЧАЭС кружным автодорожным путём.
А что же жители деревень? Здесь история куда сложнее. Молодёжь, как и всегда, стремилась к городам, она уехала и осталась жить в выделенных квартирах. А вот старики… Далеко не все старики захотели уехать. Да, они эвакуировались вместе со всеми, но многие из тех, кто был в силах ходить, старыми партизанскими тропами вскоре вернулись домой. Их прозвали самосёлами. Возвращались, в основном, в отдалённые сёла, не входящие в пяти и десятикилометровую зоны. По той простой причине, что некоторые из этих сёл попросту захоронили. Это был подлинный апокалипсис для местных. Дом, который помнил несколько поколений, безжалостно срезался бездушной машиной и закапывался в траншею.
Почему возвращались? Для местных в районах эвакуации построили новые домики, всего почти 42 тысячи. Но качество этих домиков было никудышным. Они промерзали, текли, в итоге многие из поселенных в такое жильё, со временем либо вернулись, либо нашли другое пристанище. Людей селили в Черноземье, Крым, другие регионы. Земледелие там велось совершенно иначе, не так, как в Полесье. Это вызывало дополнительные трудности ведь старикам было трудно с нуля освоить новый способ ведения хозяйства. Кто-то ещё и с соседями не смог устроить отношения. Нередка была неприязнь, презрение по отношению к чернобыльцам.
Много самосёлов вернулось в Чернобыль. Всё-таки, это какая-никакая, а цивилизация. Там и врачи поблизости, и пожарные, да и других людей немало. Но многие самосёлы обосновались в деревнях, достаточно сильно отдалённых от города. Поначалу их пытались выселить, но в итоге государство проиграло борьбу. Дошло до того, что единственная попытка осуществить групповое выселение силами милиции в 1989 году окончилась столкновением с расквартированной неподалёку армейской частью. А если ты кому-то проигрываешь – возглавь! Сначала СССР, а потом Украина стали снабжать их – автолавками, льготами, пенсиями, медобслуживанием. Но несмотря на эти меры, количество самосёлов, более-менее державшееся стабильно до середины нулевых, уверенно пошло на спад. По состоянию на 2009 год в ЧЗО проживало 269 человек, 129 из которых в Чернобыле, а остальные в сёлах Залесье, Ильинцы, Куповатое, Ладыжичи, Опачичи, Новые Шепеличи, Оташев, Парышев, Теремцы и Рудня-Ильинецкая. Ещё в начале 2007 года в зоне насчитывалось 314 самосёлов. В 1986 году вернулось порядка 1200 человек, ещё некоторое количество вернулось позже. Сейчас, по разным данным, их осталось около 180 человек – 80 в Чернобыле, остальные сто – в четырёх сёлах.
Самосёлы – люди хоть и закалённые, но приветливые. Далеко не у всех есть родственники, поэтому любой гость – своеобразная радость. Новостями они не слишком интересуются, так как живут в основном тем, что вырастили у себя на огородах, собрали в лесу, наловили в реке. Своя земля – их главное богатство, как материальное, так и душевное.
vk длиннопост Индия война партизаны История story Cat_Cat
"Индийские вооруженные силы с собственным народом не воюют!"
Итак, представим себе, что Вы - житель какого-нибудь села, расположенного в восточных штатах Индии. Вашу малолетнюю (иногда даже 9-10-летнюю) сестру насильно выдают замуж за дряхлого старика, который умирает через месяц то ли от старости, то ли от попытки консумирования брака. Затем Вашу сестру-девственницу забирают женщины и начинают готовить к обряду сожжения вместе с мужем. Ну, просто потому, что согласно местным верованиям, она тогда станет святой и ее вещи можно будет продать. Кушать-то хочется.
Казалось бы, подобные обычаи законодательно в Индии запрещены. Вот только полицейский один на 10 сел. Да и полицейского, такого же селянина, всегда можно подкупить. А то он и сам одобряет старые и добрые кастовые обычаи. Словом, государство Вам не поможет. Совсем. Вообще. Выход один - бежать в джунгли и искать страшного человека с ружьем и красной книжечкой.
Наутро, когда бедная девочка, в крови которой алкалоидов и опиатов больше (ритуальные индийские напитки), чем эритроцитов, будет подниматься на дрова для будущего погребального костра, в деревню со всех сторон войдут вооруженные мужчины, которые повесят местного жреца, а рядом с ним - всех, кто принимал активное участие в этом страшном деянии. Все остальные же жители деревни будут смотреть. Насильно. А затем брат и его маленькая сестричка растворятся в джунглях "красного коридора" вместе с теми, кого все называют наксалитами...
Причина, по которой наксалиты вот уже 50 лет ведут свою партизанскую войну, весьма проста - винтовка рождает власть. Основные районы их действия - так называемый "красный коридор" - это наиболее бедные сельскохозяйственные штаты Индии, которые, тем не менее, весьма богаты полезными ископаемыми. За то, что корпорации сгоняют жителей деревень с их общинных земель, общинникам положена компенсация - вот только правительство Индии само не знает, сколько в этой стране живет человек хотя бы плюс-минус миллион. Поэтому "Что? Какая деревня?" является самой часто встречаемой реакцией. Примерно так же весьма часто общинная земля оказывается в собственности у какого-нибудь "помещика", который приезжает и трясет бумагами "плати аренду за 20 лет и пофиг, что на эти деньги можно купить весь внешний долг США на момент 2021 года!". Плюсом к этому идет огромная, просто всепоглощающая коррупция, на прожорливый прокорм которой у нищих крестьян нет денег. А если правды кругом нет никакой, то стоит ли удивляться, что индийцы не выдержали?
Они и не выдержали. С момента восстания в бенгальской деревеньке Наксалбари прошло уже 53 года, однако маоистские партизаны продолжают действовать на территории 12 штатов Индии и на момент 2015 года (новее данных я не обнаружил) насчитывали 30 тысяч активных штыков, вооруженных всем, что может стрелять. От старых винтовок Ли-Энфилд и заканчивая индийскими копиями FN FAL. В 2004 году им удалось основать "красный коридор", который протянулся от самого края полуострова Индостан до Бенгалии и оконечности Гималаев. Несмотря на многомиллионные (как в человеческом, так и финансовом плане) усилия правительства Индии, ликвидировать его оказалось просто невозможно. Просто благодаря тем самым усилиям того же самого правительства, только в сфере экономического развития и общественной безопасности страны. Общий разгул религиозного мракобесия, якобы запрещенный в 1947 году, позволил партизанам-атеистам стать реальной властью там, где никто не может или не хочет заниматься проблемами простых людей. Миллионов простых людей.
О популярности движения говорит хотя бы тот факт, что во время переговоров лидеров наксалитов и властей штата выстраиваются огромные очереди из местных... которые желают передать коммунистам прошение о помощи. Потому что идти им просто больше не к кому. Во время таких переговоров в 2017 году в Хайдарабаде местной полиции пришлось применить водометы и спецтехнику для разгона людей, для которых сидящие напротив зажравшегося премьер-министра люди - единственная надежда.
И да, вооруженные силы Индии, которые охотно мочат мусульманских или сиккимских боевиков десятками, официально отказываются принимать какое-либо участие в боевых действиях против маоистских партизан, равно как и считать их террористами. Потому что, как неизменно повторяет каждый новый начальник индийского Генерального Штаба, "Индийские вооруженные силы с собственным народом не воюют!"...
______________________
Автор - Александр Викторов
Отличный комментарий!
"Общий разгул религиозного мракобесия, якобы запрещенный в 1947 году" - из того что я читал, товарищ Ганди был атеистом и всю религиозную нечить загнал в подполье, а вот его дочь рассчитывая победить на выборах - разрешила, в итоге свои позиции они восстановили довольно быстро. Не всегда дети достойны своих отцов.
переписка вконтакте
+1 бомж
Парень не хотел отпускать свою девушку на вписку, понимая, что там делают с девочкам. Но его баба была вся независимой и поэтому наплевав на своего парня, послав куда подальше, взяла и свалила на алко-пати. Чтоб подзадеть парня тем, что он ей и вовсе ненужен, скинула типичное фото с подобных мероприятий. Парень решил, что её бате тоже будет интересно посмотреть и перекинул переписку со всеми вытекающими ему в личку. После чего, у неё с грозным батей состоялась милая беседа входе которой он её выпнул из дома. После чего, наша отважная героиня пыталась прорваться нагло к парню в хату, мол, ну я же была пьяная, прости, пусти! И всё такое.
Отличный комментарий!
История со счастливым концом. Хм...
Жаль только, что от неё веет довольно-таки сильной прохладой, прям как от чая Nestea только что из холодильника.
Жаль только, что от неё веет довольно-таки сильной прохладой, прям как от чая Nestea только что из холодильника.
Mactep XyeB21.12.201617:50ссылка
vkontakte отношения андрей
Отличный комментарий!
Потом она пришлет один самый маленький презерватив.
А он ей самое большое дилдо.
Fidel_Cuba13.04.201700:04ссылка
Отличный комментарий!