Той, что слишком весела
Твоя краса с ее огнем,
Как вид прекрасный, взор ласкает;
Смех на лице твоем играет,
Как свежий ветер ясным днем.
Тебя увидевши, прохожий
Вдруг соблазнен, в миг ярких встреч,
Здоровьем рук твоих и плеч,
С их ослепительною кожей.
Сияют радугой цвета
Нарядов, на тебе надетых;
В ответ рождается в поэтах
Светло цветущая мечта.
Убор безумных одеяний -
Твоей эмблема пестроты,
Безумная, внушаешь ты
И ненависть и обожанье.
Бывали дни - среди садов,
Где я влачил свое бессилье,
По мне насмешливо скользили
Лучи с небесных берегов;
И блеск земли в начале года
Был так обиден, что в сердцах
Я мстить пытался на цветах
Высокомерию природы.
Так, в час ночной, хотел бы я,
Покорный страсти сердцем пленным,
К твоим красотам вожделенным
Скользнуть бесшумно, как змея,
И тело наказать младое,
Грудь синяками всю покрыть,
А в лоно острый нож вонзить,
Чтоб кровь из раны шла рекою,
И в упоеньи до утра
Я мог, сквозь губы те немые,
Нежней и ярче, чем другие,
В тебя свой яд вливать, сестра!
Твоя краса с ее огнем,
Как вид прекрасный, взор ласкает;
Смех на лице твоем играет,
Как свежий ветер ясным днем.
Тебя увидевши, прохожий
Вдруг соблазнен, в миг ярких встреч,
Здоровьем рук твоих и плеч,
С их ослепительною кожей.
Сияют радугой цвета
Нарядов, на тебе надетых;
В ответ рождается в поэтах
Светло цветущая мечта.
Убор безумных одеяний -
Твоей эмблема пестроты,
Безумная, внушаешь ты
И ненависть и обожанье.
Бывали дни - среди садов,
Где я влачил свое бессилье,
По мне насмешливо скользили
Лучи с небесных берегов;
И блеск земли в начале года
Был так обиден, что в сердцах
Я мстить пытался на цветах
Высокомерию природы.
Так, в час ночной, хотел бы я,
Покорный страсти сердцем пленным,
К твоим красотам вожделенным
Скользнуть бесшумно, как змея,
И тело наказать младое,
Грудь синяками всю покрыть,
А в лоно острый нож вонзить,
Чтоб кровь из раны шла рекою,
И в упоеньи до утра
Я мог, сквозь губы те немые,
Нежней и ярче, чем другие,
В тебя свой яд вливать, сестра!