Продолжаю выкладывать выдержки из книг, на которые мне хотелось бы обратить ваше внимание. Позволил себе сделать купюры из отрывка, чтобы сократить текст и донести самое главное.
ВИРТУАЛЬНОСТЬ-1: ТИАРА НАД РОССИЕЙ
В этом разделе мы рассмотрим один из интереснейших вариантов
несбывшейся, альтернативной истории: что произошло бы с Россией и с миром,
останься наши предки в "зоне влияния" католической церкви. Конечно, для
создания детальнейшего виртуального варианта потребовался бы долгий труд
многих специалистов, применение ЭВМ, а посему ограничимся общими
зарисовками, касающимися наиболее ключевых моментов. Нет смысла очень уж
виртуозно извращаться, выдумывая совершенно новых исторических лиц и
исторические коллизии. Проще считать, что основные "фигуранты" Большой
Истории остались теми, кто нам известен сейчас. И для того есть веские
причины. Не все зависит от религии. Характер и поведение многих выдающихся
персонажей европейской истории далеко не во всем обусловливались верой,
которую они исповедовали. Иван Грозный, окажись он не православным, а
католиком, с той же неутомимой яростью боролся бы с магнатами-боярами и
отстаивающими свои старинные вольности городами, и голов слетело бы ничуть
не меньше. В чем убеждает опыт английского Генриха Восьмого, чье правление
ознаменовано более чем 72 000 казненных, равно как и герцога Ришелье,
крушившего пушками замки дворянской вольницы и кроваво подавлявшего любые
попытки сепаратизма. И так далее, примеры слишком многочисленны...
Меньше всего я хотел бы задевать чьи-то религиозные чувства, но никак
не в силах отделаться от убеждения, что в "византийском" каноне (который
вовсе не следует механически отождествлять с православным!) таится некая
полумистическая отрава, причинявшая массу бедствий и потрясений странам,
имевшим несчастье с ним соприкоснуться. Даже русские авторы, не видящие себя
вне православия, не раз грустно отмечали, что "византийское наследство", по
сути, привело к тому, что русское православие столетиями оставалось
пронизанным метастазами язычества, сплошь и рядом заводившего в тупики,
весьма далекие от христианских канонов. Вопрос этот слишком обширный и
сложный, чтобы излагать его хотя бы вкратце, замечу лишь вскользь, что
судьба стран, принявших византийский канон -- Россия, Болгария, Греция,
Сербия, -- форменным образом выламывается из европейской истории, отличаясь
ненормально большим количеством невзгод. Здесь и роковые смуты, ставившие
порой под сомнение само существование нации, и многовековое прозябание под
иноземным игом, и едва ли не полная потеря духовнонациональных корней -- не
говоря уже о периодах глупейшей самоизоляции.
Для сравнения можно отметить, что грузинская и армянская православные
церкви (православные, но не "провизантийские"!), несмотря на то, что долгими
столетиями находились под страшным иноверческим давлением, все же сумели
сберечь те самые духовные, национальные и культурные корни народа. Как ни
больно и тяжко говорить, но в сопоставлении, например, с грузинским народом
русские, увы, выглядят скорее населением.
Конечно, в этом чертовски модно упрекать злодеев-большевиков, но
большевики, будем честными перед самими собой, стали лишь логическим
завершением длившегося несколько сот лет гнилостного процесса...
Все проклятия в адрес католической церкви (сплошь и рядом вызванные
откровенным незнанием предмета) не в силах заслонить очевидного факта: ни
одна католическая страна не лишилась своей национальной либо духовной
самобытности. Скорее уж наоборот. А пресловутая "тяга католических иерархов
к светской власти" несла полезнейшую функцию: сильная церковь была
независима от самодурских прихотей той или иной коронованной особы.
Испокон веков повелось, что самодур на троне глух к благостным
пастырским увещеваниям, а вот перед лицом реальной силы вынужден сбавить
обороты...
Все вышесказанное, разумеется, не значит, что католическая церковь за
свою долгую историю была свободна от пороков и промахов. Люди -- создания
несовершенные, а посему склонны к порокам и преступлениям независимо от
сана. Пили, блудили, воровали. Доходило до полуанекдотических случаев вроде
того, о каком рассказывает в своей хронике немецкий монах Ламберт. На некоем
празднестве аббат Фульдский вознамерился сесть рядом с архиепископом, но
епископ Гильдесгеймский стал доказывать, что сие почетное место вправе
занять только он. Духовные особы расстались врагами. А вскоре, в праздник
Троицы, сторонники епископа и сторонники аббата схватились меж собой прямо в
церкви, в ход пошли не только кулаки, но и мечи...
Можно вспомнить и о случаях, когда в католических святцах были
обнаружены не то что "недостойные" -- личности, о которых вообще ничего не
было известно, и расследовавшей это дело высокой духовной комиссии пришлось
немало потрудиться, прежде чем удалось навести порядок и вычеркнуть "мертвых
душ"...
Но все это -- частности. Главное же в том, что католицизм, как уже
говорилось, лишь способствовал национально-духовному процветанию принявших
его народов, в том числе и славянских. И потому чуточку смешно выглядят
"обличения" одного весьма крупного историка прошлого столетия в адрес
злокозненных "езуитов". Судите сами. Историк негодует главным образом по
поводу того, что коварные иезуиты "портили" украинскую молодежь XVII
столетия -- вместо того, чтобы и далее продолжать свое образование в
культурных центрах вроде Яблонца (знает кто-нибудь, где это?!), по наущению
иезуитов и за их счет юноши отправлялись учиться в Австрию, Францию, Испанию
и Италию. В самом деле, коварство иезуитов тут превосходит всякие границы --
вместо загадочного Яблонца юные славяне были обречены прозябать под небом
Флоренции, Вены или Мадрида...
Интересно, многие ли знают, что само понятие "права человека"
оказывается неразрывно связанным с деятельностью в Южной Америке
монахов-иезуитов?
Источник авторитетный: доктор философских наук, профессор Мераб
Мамардашвили. Вот что он говорил в одном из интервью, вспоминая о знаменитом
"государстве иезуитов" в Парагвае:
"Есть одна интересная закавыка! Эта страна нам представляется одним из
образцов социальной несправедливости и тем самым революционности ситуации.
Причем несправедливости исторической, заложенной испанцами как завоевателями
и закрепленной идеологически, духовно католической религией в лице прежде
всего ордена иезуитов... Вы знаете источник, исторический источник самой
концепции прав человека? Тех самых прав человека, которые являются
достоянием европейской культуры и прежде всего, конечно, лицом, familier mot
которых является Декларация прав человека и гражданина, провозглашенная
Французской революцией? Фактом является... то странное обстоятельство, что
концепция прав человека изобретена испанскими иезуитами. Это странно ведь.
Было бы естественным, если бы концепцию и саму идею прав человека изобрел,
скажем, кто-то из французских энциклопедистов или сторонник и последователь
английского Home book -- Великой хартии. Но вот частью и итогом довольно
интенсивной интеллектуальной работы, которую иезуиты вели, и, как
предполагается, в своекорыстных целях, явилась разработка самого понятия и
концепции прав человека в современном значении этого термина -- концепции,
заложенной как в Декларации Французской революции, так и в Декларации ООН, и
так далее и так далее... иезуиты ведь христиане, это христианский орден, а
понятие личности фундаментально для христианства. Почему вот эти страшные
завоеватели, эксплуататоры и грабители вдруг оказались участниками чего-то
совсем другого и прямо противоположного -- участниками движения за права
человека?"
От себя добавлю, что покойный философ никоим образом не был связан с
католичеством -- тем ценнее его свидетельство...
Вернемся к нашей "виртуальной реальности". Конечно, Русь, останься она
католической, ничуть не была бы избавлена от княжеских распрей и
междоусобных войн -- этот печальный период пережила и католическая Европа.
Однако при католическом пути у России был бы нешуточный шанс на создание
огромной славянской сверхдержавы...
Шанс этот касается Великого Княжества Литовского. Хочу сразу
предупредить читателя: это могучее некогда государство не имело никакого
отношения к нынешней Литовской республике и нынешним литовцам, которых
правильнее именовать так, как они сами себя называют: "летувяй".
Предками нынешних "летувяй" были языческие народы балтийской группы --
жемайты и аукштайты. Именно они населяли Жемайтию (Жемойтию, Жмудь,
княжество Самогитское), занимавшее небольшую часть нынешней Литвы. Свою
независимость это княжество со столицей в г. Расейняй сохраняло лишь
двадцать пять-тридцать лет, после чего вошло составной (и не самой важной)
частью в государство, именовавшееся полностью "Великое княжество Литовское,
Русское и Жемойтское". Можно добавить еще, что балто-литовский язык жемайтов
не имел своей письменности до середины XVI века.
А вот "литовцами" в те времена именовались предки нынешних белорусов,
звавшихся сначала гудами (гудзинами), потом -- кривичами и
литвинами-литовцами (того, кто интересуется более подробным изложением этих
тезисов, можно отослать к трудам лингвиста И. Ласкова, кандидата философских
наук Я. Тихоновича, филолога и историка, профессора М. Ермаловича). Племя
под названием "литва" обитало на юге нынешней Литвы, в верховьях Немана, в
окружении родственных славянских племен -- ятвягов, кривичей и лехетских
радимичей, переселившихся туда из Мазовии (некогда самостоятельного
княжества, населенного родственными полякам мазурами, потом -- одной из
областей Польши). В первой половине XIV века, во времена великого князя
Витовта, Великое Княжество занимало Литву, или Трокское и Виленское
воеводства, а также Белоруссию примерно в нынешних границах, Украину (без
Галиции), часть Смоленщины, бывшие Калужскую, Орловскую и Курскую губернии.
В 1382 г. князь Ягайла (впоследствии король польский Ягелло) убил
Кейстута, отца Витовта. Чтобы отомстить, Витовт и его брат Скиргайла
призвали на помощь крестоносцев, а в качестве платы отдали им Жемайтию.
Стоит упомянуть, что Витовт и до того, и после, в компании крестоносцев и
один, в буквальном смысле слова заливал языческую Жемайтию кровью, дарил ее,
уступал, переуступал, разве что не проигрывал в карты. Отсюда ясно, что
соплеменниками ему жемайты не были -- с отчей землей так не обращаются. А
потому по меньшей мере странны нововведения нынешних литовцев: Витовта они
отчего-то переименовали в "Витаутаса" и назвали "отцом жемайтской
независимости"...
Под властью крестоносцев Жемайтия пребывала вплоть до битвы под
Грюнвальдом-Танненбергом в 1410 г., но и после включения в состав Великого
Княжества, как явствует из самого его названия, осталась третьестепенной
провинцией славянской державы, не игравшей мало-мальски заметной роли. Слово
"жмудный", кстати, в современном польском языке носит явственно
пренебрежительный оттенок и означает нечто вроде "бесполезный" или
"обременительный"...
Иными словами, Великое Княжество Литовское было славянской державой,
где православие до определенного времени пользовалось равными правами с
католичеством...
...Но вернемся к Жечи Посполитой. В 1572 г., когда умер последний король
из династии Ягеллонов Зыгмунт II Август и впервые прозвучала идея об
"элекции", т.е. выборах короля, одним из кандидатов стал русский царь Иван
Грозный. Легко понять, почему -- он был и Рюриковичем, и потомком князей
Глинских, то есть близкий родственник Ягеллонов (родоначальником которых,
как мы помним, был Рюрикович на три четверти Ягелло), а в те времена такие
вещи имели огромное значение -- настолько огромное, что поляков и литвинов
не остановило даже различие в вероисповеданиях.
Увы, Иоанн Васильевич сам испортил все дело -- по присущей ему
несдержанности и живости характера заявил прилюдно, что, став властелином
Жечи Посполитой, быстренько изведет под корень "латынские" храмы и заменит
их православными церквями. Шляхта ужаснулась -- и, решив не рисковать,
проголосовала за французского принца Генриха Валуа...
Впоследствии именно эта выборность королей, становившихся бесправными
марионетками, привела Жечь Посполитую к катастрофе -- но разговор не об
этом...
Будь к тому времени Русь католической, избрание Ивана Грозного на
краковский престол* можно с уверенностью назвать делом практически решенным.
Что в итоге? Над Европой нависла бы огромная славянская держава, включавшая
Московию, Великое Княжество Литовское и Польшу, объединенных общей верой
(тому, кто заинтересуется этой возможностью, не помешает самому определить
по карте пределы такого государства). Нет сомнений, что Иван Грозный сумел
бы и на новом престоле бороться со своевольными магнатами так, как привык
это делать на Руси -- а нужно отметить, что в Жечи Посполитой была сила,
способная стать ему в этом опорой: сильные и многочисленные города, по так
называемому "магдебургскому" праву обладавшие определенной независимостью от
феодалов.
* Краков до 1569 г. был столицей Польши, в нашем варианте мог
оставаться ею и впредь.
Честно говоря, при мысли об упущенных возможностях меня охватывает
нешуточная грусть -- чересчур заманчив этот вариант католической славянской
сверхдержавы...
Ничуть не притягивая за уши высосанные из пальца аргументы, можно с
большой уверенностью говорить: в случае создания нашей виртуальной "Московии
Посполитой" (надо же ее как-то называть?) Германия надолго, быть может,
навсегда осталась бы скопищем карликовых государств -- поскольку Пруссию
(сыгравшую в 1871 г. ту же роль, что некогда для русских земель сыграла
Москва) Краков несомненно подчинил бы своему влиянию...
Рассмотрим историю Пруссии подробно.
Мало кто помнит, к а к появились на славянских землях те, кого потом
стали называть "псами-рыцарями". В начале XII века означенных рыцарей
выгнали из Палестины -- и германский император Фридрих I Барбаросса
попросил, чтобы изгнанников приютили его старые добрые друзья: князь Конрад
Мазовецкий и Всеволод Большое Гнездо (дед Александра Невского).
Оба князя, будучи в прекрасных отношениях с Фридрихом, выполнили его
просьбу. Так и появился на балтийском побережье Тевтонский орден,
выпустивший затем метастазы в виде ордена Ливонского.
Первое время немецкие рыцари старательно выполняли однажды взятые
обязательства, признавая себя вассалами мазовецкого и владимирского князей.
Потом, набравшись сил, обнаглели -- и события развивались в полном
соответствии с известной сказкой о лисе, зайце и лубяной избушке...
Хребет Тевтонскому ордену долго ломала главным образом Польша. После
Грюнвальда, где крестоносцев размолотили совместными усилиями поляки,
литовцы, русские, татары и чехи, Орден еще долго сопротивлялся, но в 1457 г.
был вынужден сдать полякам свою столицу Мариенбург, в 1466-м торжественно
подтвердил, что остается вассалом Польши.
Войны, впрочем, продолжались -- в одной из них, несмотря на духовный
сан, принимал участие и Николай Коперник, руководивший обороной замка
Фромборк. Однако в 1525 г. Орденское государство прекратило свое
существование, став светским владением -- Прусским герцогством. До 1657 г.
(по крайней мере, формально), Пруссия оставалась вассалом польской короны, и
освободилась от этой зависимости исключительно благодаря слабости Жечи
Посполитой.
Ливонский орден был уничтожен Иваном Грозным в результате одноименной
войны 1553-1558 г. Магистр ордена Кетлер часть своих земель отдал под власть
Великого Княжества Литовского, а Ревель с Эстляндией признали над собой
власть Швеции.
Так обстояло дело в реальности. Ну, а как шли бы дела в нашем мире, где
возникла Московия Посполитая?
Несомненно, более жестче по отношению к немцам. Вряд ли Грозный и его
потомки церемонились бы с Пруссией -- а у последней недостало бы сил
сопротивляться славянскому соседу. Вероятнее всего, Пруссия стала бы
очередной провинцией нового государства -- и, быть может, не она одна.
Что автоматически влекло бы за собой долгую войну со Швецией. В
реальности Швеция долго воевала за балтийское побережье с Жечью Посполитой
-- и последняя на протяжении XVII столетия (о чем у нас мало известно)
сумела нанести шведам несколько крупных поражений на суше и на море. В
виртуальности против Швеции всей мощью выступала бы объединенная славянская
держава -- и исход войны наверняка был бы для северного соседа еще более
тяжелым. Балтийское побережье наверняка было бы очищено от шведов еще в
начале XVII в.
Это столь автоматически влекло бы за собой господство военного флота
Московии на Балтике (у поляков к тому времени были солидные военно-морские
силы, перешедшие бы "по наследству" к новому государству). И, как следствие
-- упадок влияния немецких торговых союзов вроде Ганзы. Сама логика событий
ведет к тому, что Московия стала бы потихоньку прибирать к рукам крохотные
германские княжества.
И, без сомнения, играла бы огромную роль в европейских делах -- наравне
с Францией и Священной Римской империей. Не исключено, что в нашей
виртуальности Англия вообще оказалась бы лишена того влияния на европейские
дела, какое имела в реальности.
Я не берусь наспех спрогнозировать позицию католической Московии
Посполитой в конфликте меж папством и германскими императорами -- вопрос
слишком сложный, требует долгих расчетов и потому останется за пределами
нашей книги. Однако с уверенностью можно сказать: став неотъемлемой частью
католической Европы, Русь очень рано оказалась бы активной участницей войн с
мусульманским миром. Что не могло не повлиять на ситуацию в Испании (где
победа над маврами могла состояться гораздо раньше) и в Восточном
Средиземноморье -- веке в XV турки-османы могли быть отброшены от
Константинополя (который, вполне вероятно, оказался бы в сфере влияния
Руси). Поражение Турции в войне с Европой почти автоматически привело бы к
тому, что открытие Америки оказалось отложенным лет на сто -- полтораста. В
нашей реальности европейцы отправили экспедицию к берегам Индии как раз
оттого, что турки перерезали торговые пути с Индией, Юго-Восточной Азией и
Китаем. Но в варианте с оставшимся в руках христиан Константинополем и не
возникшей Османской империей просто не было никакой нужды заниматься
поисками "обходных" путей в Индию, и Колумб остался бы невостребованным
историей.
Необходимо подчеркнуть, что еще задолго до вступления Ивана Грозного на
престол объединенной державы Русь несколько веков развивалась бы, как
неотъемлемая часть Европы. Русские молодые люди обучались бы в испанских,
французских и итальянских университетах. Кроме того, на Руси искусство могло
бы развиваться столь же свободно и многогранно, как в Западной Европе.
Омертвевший византийский канон загнал русское искусство в узкие, сугубо
церковные рамки (факт, против которого просто нет аргументов), а потому
отечественная светская живопись смогла достигнуть первых успехов лишь во
второй половине XVIII столетия, а русская скульптура, несмотря на единичные
достижения, начала нормально развиваться лишь во второй половине прошлого
века. В Западной Европе, где католицизм не препятствовал развитию
скульптуры, живописи, светской поэзии, обстояло как раз наоборот -- и потому
начался Ренессанс. Вполне возможно, что и на Руси в XVI-XVII веках жили
люди, способные стать нашими Микеланджело, Рембрандтами, Боттичелли и
Леонардо, но им просто-напросто не предоставилось случая проявить свои
таланты, и они сошли в могилу, всю жизнь прозанимавшись не своим делом...
Сколько шедевров мы потеряли, установить не представляется возможным.
Нет сомнений, что в "католическом варианте" Русь оказалась бы силой,
способной помочь папскому престолу раз и навсегда разделаться в зародыше со
всевозможными ересями, теми, которые в нашей реальности привели к рождению
лютеранства.
Радикализм -- порождение ума не одной только убогонькой российской
интеллигенции, способной лишь разрушать либо рукоплескать разрушителям. Увы,
и на Западе хватало недоумков, искренне восхищавшихся, к примеру, гуситами
-- исключительно на том основании, что гуситы "выступали против
существующего порядка вещей"...
Да и мы учились по учебникам истории, где безоговорочно клеймилось
"реакционное и кровожадное папство", выступавшее против "прогрессивных"
гуситов. Меж тем гуситы, захватившие власть в Чехии, были компанией довольно
жутковатой. Прежде всего оттого, что задолго до Ленина приняли один из
основных принципов большевизма: истинный большевик может сам определять, что
хорошо, а что плохо, кто хорош, а кто плох. Это вовсе не преувеличение --
один из английских историков в сердцах назвал первых протестантов как раз
"тогдашними большевиками". Вот что написано в "Хронике Лаврентия из
Бржезовой" о некоторых идеях гуситов по переустройству жизни:
"...чтобы не допускалось под страхом установленных наказаний распитие в
корчмах каких бы то ни было напитков...
...чтобы не носили роскошных одежд и не допускали бы ношение другими
слишком против Господа Бога драгоценных, как-то: серебряных поясов, застежек
и всяких украшений и драгоценностей, располагающих к гордости...
...чтобы не терпеть и не оставлять без наказания ни одного явного
грешника...
...чтобы ни в ремеслах, ни на рынке не было... изготовления всяких
бесполезных и суетных вещей..."
Обратите особенное внимание на два последних пункта. Вы спросите, кто
должен был определять, какая вещь является "суетной и бесполезной", а кто
считается "явным грешником"?
Кто угодно -- при условии, что он принадлежит к "истинным праведникам".
Я нисколечко не преувеличиваю. Наиболее радикальное крыло гуситов --
табориты и чашники -- как раз и требовали установления такого порядка вещей,
при котором любой горожанин (если он, разумеется, числится среди праведных
обывателей) был бы вправе без всяких церемоний убить любого своего соседа,
по мнению "добропорядочного", не вписывавшегося в общую гармонию. Нелишне
упомянуть, что были еще и адамиты, жаждавшие общности женщин и права ходить
голыми. Тот, кто решил, что я сгущаю краски, может сам покопаться в
серьезных исторических трудах. В конце концов радикалы зарапортовались
настолько, что самим гуситам пришлось их немножко перерезать...
Правда, вслед за тем гуситы начали совершать вооруженные вылазки за
пределы Чехии -- чтобы облагодетельствовать своим учением соседей. Но те,
вовсе не желавшие подобных нововведений, стали сопротивляться, -- и
отражение гуситской агрессии как раз и стало именоваться впоследствии
"карательными экспедициями католиков"...
...Короче говоря, вполне вероятно, что Россия, будь она католической,
могла бы еще в середине XVI века склонить чашу весов в пользу полной и
безоговорочной победы над первыми глашатаями лютеранской ереси. Пожар был бы
погашен в самом зародыше -- следовательно, не было бы ни Тридцатилетней
войны, ни полувековой французской смуты, ни господства протестантизма в
Англии. (Я уже не говорю о сатанистах-альбнгойцах, с которыми покончили бы
гораздо быстрее.) Не исключено, что Джордано Бруно остался бы жив и нашел
своим талантам лучшее применение. Дело в том, что его в свое время сожгли не
за идеи о множественности обитаемых миров, идеи эти тогда не были ни новыми,
ни смелыми, ни даже еретическими. Бруно угодил на костер за то, что активно
участвовал в деятельности чуть ли не всех европейских сатанистских обществ,
-- а это, согласитесь, меняет многое...
...Можно уточнить, что известна так называемая Наваррская библия XIII
века, где планеты изображены в виде шаров, -- но никто и не подумал тащить
на костер художника. А истово верующий христианин Николай Коперник затягивал
печатание своего труда не из "страха перед инквизицией", а исключительно
потому, что, будучи священником, всерьез опасался смутить незрелые умы,
считая, что к кардинально новым идеям людей следует приучать постепенно, а
не обрушивать им на головы ошеломляющие сенсации...
...Нет сомнений: в случае единой католической Европы с самым активным
участием в ее жизни католической России никогда не появилась бы на свет
пресловутая "протестантская этика", в реальности как раз и определившая
развитие западного мира.
В спорах об этом понятии сломано много копий, но я не раз сталкивался с
казусами, когда спорившие имели самое общее представление о предмете
дискуссии. А потому постараюсь в меру способностей внести ясность.
И католической, и православной церкви присуще понятие, именуемое
"соборность" -- уклад жизни, комплекс морально-этических норм, которые
безоговорочно осуждают крайний индивидуализм, стремление отдельного человека
противопоставить себя окружающей общности единоверцев. Строго говоря, само
слово "католический" произошло от древнегреческого "кафоликос"="соборный"
(не случайно и сегодня главы православных армянской и грузинской церквей так
и именуются -- католикос).
Второй важный момент: и католицизм, и православие начисто отрицают
железную предопределенность в судьбе христианина. Проще говоря, Бог дает
человеку свободу выбора, а остальное уже зависит от самого человека --
погубить свою бессмертную душу греховными поступками или обрести вечное
блаженство.
"Протестантская этика", выработанная наследниками Лютера, Кальвина и
подобных им фанатиков "реформ", провозглашает как раз обратное: еще до
рождения человека вся его жизнь, равно как и судьба, железно предопределены
Творцом. Жизнь, по этой теории, видится не ежедневно предоставляющимся
шансом выбора меж греховным и добродетельным, а некоей узкой и глубокой
траншеей, по которой человек обречен двигаться.
Легко понять, какие выводы были сделаны из этого для повседневной
жизни: если человек богат, богатство само по себе, автоматически делает его
праведником. Если человек беден, он не заслуживает ни капли жалости,
сочувствия, помощи -- так ему "на роду написано". Более того: делая добро
такому, предстаешь нарушителем воли Божьей...
Ну, а всевозможные "дикие туземцы" обречены на то, чтобы быть покорными
слугами "белого праведника", одушевленными вещами -- в силу того, что у
белого есть божьей волею мушкет и кираса, а у голого негра ничего подобного
нет...
Именно протестантские Англия и Голландия начали то, что в учебниках
именуется "промышленной революцией". Заметим в скобках, что революция эта
проводилась типично большевистскими методами. Для набирающих силу мануфактур
был необходим не свободный человек с чувством собственного достоинства и
некоторой материальной независимостью (этот заломит цену за свою работу, и
обходиться с ним придется уважительно), а люмпен в лохмотьях, с которым
можно не церемониться. А потому в Англии махровым цветом расцвело так
называемое "огораживание" -- когда власти (за четыреста лет до русских
большевиков!) разрушали крестьянскую общину, отнимая у крестьян их
собственность, т.е. землю. Хваленые "рыночные" методы здесь как раз не
действовали -- нужно было создать резерв голозадой "рабочей силы". Трудовые
резервы, как это потом именовалось в СССР... По данным английских историков,
около десяти процентов взрослого трудоспособного населения страны скиталось
по дорогам, не в силах найти средства к существованию. Им отрубали руки и
уши по "закону против бродяг", клеймили, вешали. В стране вспыхивали
восстания -- и вновь горели деревни, возглавивших бунты монахов вешали на
колокольнях, народу попроще отрубали голову прямо на придорожном бревне.
Впоследствии, когда протестанты отправились искать счастья за океаном,
именно их потребности в бесправной рабочей силе привели к
гнуснопрославленному расцвету африканской работорговли, когда на Черном
континенте погибла древняя самобытная культура тамошних государств и
миллионы людей превратились в рабочий скот. Протестанты захватили Индию, а
впоследствии под дулами пушек заставили китайцев потреблять опиум...
В нашей виртуальности ничего этого, можно предполагать с большой долей
вероятности, не произошло бы. Конечно, были бы свои кровопролития, войны и
беды, но, подозреваю, не в пример менее несчастий обрушилось бы на Европу.
Наверняка меньше сил и рвения уделялось бы так называемому "техническому
прогрессу" -- то есть бездумному нагромождению технических новинок, которые,
по большому счету, уничтожают природные ресурсы и среду обитания,
способствуют росту жертв войны, но никого еще не сделали счастливым. Равным
образом, не исключено, удалось бы ввести в какие-то разумные рамки "научную
любознательность" -- тупое удовлетворение своего любопытства за счет всех
остальных членов общества, которое давно уже лежит вне морали и этики. Любая
попытка робко спросить: "Зачем?" вызывает презрительные усмешки и попреки в
"отсталости" -- зато не подвергаются осуждению высоколобые мыслители, у коих
при виде атомного взрыва не находится иных слов, кроме восхищенной реплики:
"Какая великолепная физика!"
Конечно, бессмысленно было бы призывать жить при лучине и бить рыбу
костяной острогой. Однако и порожденные "протестантской этикой" крайности --
бездумный "технический прогресс", бесполезное в итоге "развитие науки"
восторга не вызывают.
ВИРТУАЛЬНОСТЬ-1: ТИАРА НАД РОССИЕЙ
В этом разделе мы рассмотрим один из интереснейших вариантов
несбывшейся, альтернативной истории: что произошло бы с Россией и с миром,
останься наши предки в "зоне влияния" католической церкви. Конечно, для
создания детальнейшего виртуального варианта потребовался бы долгий труд
многих специалистов, применение ЭВМ, а посему ограничимся общими
зарисовками, касающимися наиболее ключевых моментов. Нет смысла очень уж
виртуозно извращаться, выдумывая совершенно новых исторических лиц и
исторические коллизии. Проще считать, что основные "фигуранты" Большой
Истории остались теми, кто нам известен сейчас. И для того есть веские
причины. Не все зависит от религии. Характер и поведение многих выдающихся
персонажей европейской истории далеко не во всем обусловливались верой,
которую они исповедовали. Иван Грозный, окажись он не православным, а
католиком, с той же неутомимой яростью боролся бы с магнатами-боярами и
отстаивающими свои старинные вольности городами, и голов слетело бы ничуть
не меньше. В чем убеждает опыт английского Генриха Восьмого, чье правление
ознаменовано более чем 72 000 казненных, равно как и герцога Ришелье,
крушившего пушками замки дворянской вольницы и кроваво подавлявшего любые
попытки сепаратизма. И так далее, примеры слишком многочисленны...
Меньше всего я хотел бы задевать чьи-то религиозные чувства, но никак
не в силах отделаться от убеждения, что в "византийском" каноне (который
вовсе не следует механически отождествлять с православным!) таится некая
полумистическая отрава, причинявшая массу бедствий и потрясений странам,
имевшим несчастье с ним соприкоснуться. Даже русские авторы, не видящие себя
вне православия, не раз грустно отмечали, что "византийское наследство", по
сути, привело к тому, что русское православие столетиями оставалось
пронизанным метастазами язычества, сплошь и рядом заводившего в тупики,
весьма далекие от христианских канонов. Вопрос этот слишком обширный и
сложный, чтобы излагать его хотя бы вкратце, замечу лишь вскользь, что
судьба стран, принявших византийский канон -- Россия, Болгария, Греция,
Сербия, -- форменным образом выламывается из европейской истории, отличаясь
ненормально большим количеством невзгод. Здесь и роковые смуты, ставившие
порой под сомнение само существование нации, и многовековое прозябание под
иноземным игом, и едва ли не полная потеря духовнонациональных корней -- не
говоря уже о периодах глупейшей самоизоляции.
Для сравнения можно отметить, что грузинская и армянская православные
церкви (православные, но не "провизантийские"!), несмотря на то, что долгими
столетиями находились под страшным иноверческим давлением, все же сумели
сберечь те самые духовные, национальные и культурные корни народа. Как ни
больно и тяжко говорить, но в сопоставлении, например, с грузинским народом
русские, увы, выглядят скорее населением.
Конечно, в этом чертовски модно упрекать злодеев-большевиков, но
большевики, будем честными перед самими собой, стали лишь логическим
завершением длившегося несколько сот лет гнилостного процесса...
Все проклятия в адрес католической церкви (сплошь и рядом вызванные
откровенным незнанием предмета) не в силах заслонить очевидного факта: ни
одна католическая страна не лишилась своей национальной либо духовной
самобытности. Скорее уж наоборот. А пресловутая "тяга католических иерархов
к светской власти" несла полезнейшую функцию: сильная церковь была
независима от самодурских прихотей той или иной коронованной особы.
Испокон веков повелось, что самодур на троне глух к благостным
пастырским увещеваниям, а вот перед лицом реальной силы вынужден сбавить
обороты...
Все вышесказанное, разумеется, не значит, что католическая церковь за
свою долгую историю была свободна от пороков и промахов. Люди -- создания
несовершенные, а посему склонны к порокам и преступлениям независимо от
сана. Пили, блудили, воровали. Доходило до полуанекдотических случаев вроде
того, о каком рассказывает в своей хронике немецкий монах Ламберт. На некоем
празднестве аббат Фульдский вознамерился сесть рядом с архиепископом, но
епископ Гильдесгеймский стал доказывать, что сие почетное место вправе
занять только он. Духовные особы расстались врагами. А вскоре, в праздник
Троицы, сторонники епископа и сторонники аббата схватились меж собой прямо в
церкви, в ход пошли не только кулаки, но и мечи...
Можно вспомнить и о случаях, когда в католических святцах были
обнаружены не то что "недостойные" -- личности, о которых вообще ничего не
было известно, и расследовавшей это дело высокой духовной комиссии пришлось
немало потрудиться, прежде чем удалось навести порядок и вычеркнуть "мертвых
душ"...
Но все это -- частности. Главное же в том, что католицизм, как уже
говорилось, лишь способствовал национально-духовному процветанию принявших
его народов, в том числе и славянских. И потому чуточку смешно выглядят
"обличения" одного весьма крупного историка прошлого столетия в адрес
злокозненных "езуитов". Судите сами. Историк негодует главным образом по
поводу того, что коварные иезуиты "портили" украинскую молодежь XVII
столетия -- вместо того, чтобы и далее продолжать свое образование в
культурных центрах вроде Яблонца (знает кто-нибудь, где это?!), по наущению
иезуитов и за их счет юноши отправлялись учиться в Австрию, Францию, Испанию
и Италию. В самом деле, коварство иезуитов тут превосходит всякие границы --
вместо загадочного Яблонца юные славяне были обречены прозябать под небом
Флоренции, Вены или Мадрида...
Интересно, многие ли знают, что само понятие "права человека"
оказывается неразрывно связанным с деятельностью в Южной Америке
монахов-иезуитов?
Источник авторитетный: доктор философских наук, профессор Мераб
Мамардашвили. Вот что он говорил в одном из интервью, вспоминая о знаменитом
"государстве иезуитов" в Парагвае:
"Есть одна интересная закавыка! Эта страна нам представляется одним из
образцов социальной несправедливости и тем самым революционности ситуации.
Причем несправедливости исторической, заложенной испанцами как завоевателями
и закрепленной идеологически, духовно католической религией в лице прежде
всего ордена иезуитов... Вы знаете источник, исторический источник самой
концепции прав человека? Тех самых прав человека, которые являются
достоянием европейской культуры и прежде всего, конечно, лицом, familier mot
которых является Декларация прав человека и гражданина, провозглашенная
Французской революцией? Фактом является... то странное обстоятельство, что
концепция прав человека изобретена испанскими иезуитами. Это странно ведь.
Было бы естественным, если бы концепцию и саму идею прав человека изобрел,
скажем, кто-то из французских энциклопедистов или сторонник и последователь
английского Home book -- Великой хартии. Но вот частью и итогом довольно
интенсивной интеллектуальной работы, которую иезуиты вели, и, как
предполагается, в своекорыстных целях, явилась разработка самого понятия и
концепции прав человека в современном значении этого термина -- концепции,
заложенной как в Декларации Французской революции, так и в Декларации ООН, и
так далее и так далее... иезуиты ведь христиане, это христианский орден, а
понятие личности фундаментально для христианства. Почему вот эти страшные
завоеватели, эксплуататоры и грабители вдруг оказались участниками чего-то
совсем другого и прямо противоположного -- участниками движения за права
человека?"
От себя добавлю, что покойный философ никоим образом не был связан с
католичеством -- тем ценнее его свидетельство...
Вернемся к нашей "виртуальной реальности". Конечно, Русь, останься она
католической, ничуть не была бы избавлена от княжеских распрей и
междоусобных войн -- этот печальный период пережила и католическая Европа.
Однако при католическом пути у России был бы нешуточный шанс на создание
огромной славянской сверхдержавы...
Шанс этот касается Великого Княжества Литовского. Хочу сразу
предупредить читателя: это могучее некогда государство не имело никакого
отношения к нынешней Литовской республике и нынешним литовцам, которых
правильнее именовать так, как они сами себя называют: "летувяй".
Предками нынешних "летувяй" были языческие народы балтийской группы --
жемайты и аукштайты. Именно они населяли Жемайтию (Жемойтию, Жмудь,
княжество Самогитское), занимавшее небольшую часть нынешней Литвы. Свою
независимость это княжество со столицей в г. Расейняй сохраняло лишь
двадцать пять-тридцать лет, после чего вошло составной (и не самой важной)
частью в государство, именовавшееся полностью "Великое княжество Литовское,
Русское и Жемойтское". Можно добавить еще, что балто-литовский язык жемайтов
не имел своей письменности до середины XVI века.
А вот "литовцами" в те времена именовались предки нынешних белорусов,
звавшихся сначала гудами (гудзинами), потом -- кривичами и
литвинами-литовцами (того, кто интересуется более подробным изложением этих
тезисов, можно отослать к трудам лингвиста И. Ласкова, кандидата философских
наук Я. Тихоновича, филолога и историка, профессора М. Ермаловича). Племя
под названием "литва" обитало на юге нынешней Литвы, в верховьях Немана, в
окружении родственных славянских племен -- ятвягов, кривичей и лехетских
радимичей, переселившихся туда из Мазовии (некогда самостоятельного
княжества, населенного родственными полякам мазурами, потом -- одной из
областей Польши). В первой половине XIV века, во времена великого князя
Витовта, Великое Княжество занимало Литву, или Трокское и Виленское
воеводства, а также Белоруссию примерно в нынешних границах, Украину (без
Галиции), часть Смоленщины, бывшие Калужскую, Орловскую и Курскую губернии.
В 1382 г. князь Ягайла (впоследствии король польский Ягелло) убил
Кейстута, отца Витовта. Чтобы отомстить, Витовт и его брат Скиргайла
призвали на помощь крестоносцев, а в качестве платы отдали им Жемайтию.
Стоит упомянуть, что Витовт и до того, и после, в компании крестоносцев и
один, в буквальном смысле слова заливал языческую Жемайтию кровью, дарил ее,
уступал, переуступал, разве что не проигрывал в карты. Отсюда ясно, что
соплеменниками ему жемайты не были -- с отчей землей так не обращаются. А
потому по меньшей мере странны нововведения нынешних литовцев: Витовта они
отчего-то переименовали в "Витаутаса" и назвали "отцом жемайтской
независимости"...
Под властью крестоносцев Жемайтия пребывала вплоть до битвы под
Грюнвальдом-Танненбергом в 1410 г., но и после включения в состав Великого
Княжества, как явствует из самого его названия, осталась третьестепенной
провинцией славянской державы, не игравшей мало-мальски заметной роли. Слово
"жмудный", кстати, в современном польском языке носит явственно
пренебрежительный оттенок и означает нечто вроде "бесполезный" или
"обременительный"...
Иными словами, Великое Княжество Литовское было славянской державой,
где православие до определенного времени пользовалось равными правами с
католичеством...
...Но вернемся к Жечи Посполитой. В 1572 г., когда умер последний король
из династии Ягеллонов Зыгмунт II Август и впервые прозвучала идея об
"элекции", т.е. выборах короля, одним из кандидатов стал русский царь Иван
Грозный. Легко понять, почему -- он был и Рюриковичем, и потомком князей
Глинских, то есть близкий родственник Ягеллонов (родоначальником которых,
как мы помним, был Рюрикович на три четверти Ягелло), а в те времена такие
вещи имели огромное значение -- настолько огромное, что поляков и литвинов
не остановило даже различие в вероисповеданиях.
Увы, Иоанн Васильевич сам испортил все дело -- по присущей ему
несдержанности и живости характера заявил прилюдно, что, став властелином
Жечи Посполитой, быстренько изведет под корень "латынские" храмы и заменит
их православными церквями. Шляхта ужаснулась -- и, решив не рисковать,
проголосовала за французского принца Генриха Валуа...
Впоследствии именно эта выборность королей, становившихся бесправными
марионетками, привела Жечь Посполитую к катастрофе -- но разговор не об
этом...
Будь к тому времени Русь католической, избрание Ивана Грозного на
краковский престол* можно с уверенностью назвать делом практически решенным.
Что в итоге? Над Европой нависла бы огромная славянская держава, включавшая
Московию, Великое Княжество Литовское и Польшу, объединенных общей верой
(тому, кто заинтересуется этой возможностью, не помешает самому определить
по карте пределы такого государства). Нет сомнений, что Иван Грозный сумел
бы и на новом престоле бороться со своевольными магнатами так, как привык
это делать на Руси -- а нужно отметить, что в Жечи Посполитой была сила,
способная стать ему в этом опорой: сильные и многочисленные города, по так
называемому "магдебургскому" праву обладавшие определенной независимостью от
феодалов.
* Краков до 1569 г. был столицей Польши, в нашем варианте мог
оставаться ею и впредь.
Честно говоря, при мысли об упущенных возможностях меня охватывает
нешуточная грусть -- чересчур заманчив этот вариант католической славянской
сверхдержавы...
Ничуть не притягивая за уши высосанные из пальца аргументы, можно с
большой уверенностью говорить: в случае создания нашей виртуальной "Московии
Посполитой" (надо же ее как-то называть?) Германия надолго, быть может,
навсегда осталась бы скопищем карликовых государств -- поскольку Пруссию
(сыгравшую в 1871 г. ту же роль, что некогда для русских земель сыграла
Москва) Краков несомненно подчинил бы своему влиянию...
Рассмотрим историю Пруссии подробно.
Мало кто помнит, к а к появились на славянских землях те, кого потом
стали называть "псами-рыцарями". В начале XII века означенных рыцарей
выгнали из Палестины -- и германский император Фридрих I Барбаросса
попросил, чтобы изгнанников приютили его старые добрые друзья: князь Конрад
Мазовецкий и Всеволод Большое Гнездо (дед Александра Невского).
Оба князя, будучи в прекрасных отношениях с Фридрихом, выполнили его
просьбу. Так и появился на балтийском побережье Тевтонский орден,
выпустивший затем метастазы в виде ордена Ливонского.
Первое время немецкие рыцари старательно выполняли однажды взятые
обязательства, признавая себя вассалами мазовецкого и владимирского князей.
Потом, набравшись сил, обнаглели -- и события развивались в полном
соответствии с известной сказкой о лисе, зайце и лубяной избушке...
Хребет Тевтонскому ордену долго ломала главным образом Польша. После
Грюнвальда, где крестоносцев размолотили совместными усилиями поляки,
литовцы, русские, татары и чехи, Орден еще долго сопротивлялся, но в 1457 г.
был вынужден сдать полякам свою столицу Мариенбург, в 1466-м торжественно
подтвердил, что остается вассалом Польши.
Войны, впрочем, продолжались -- в одной из них, несмотря на духовный
сан, принимал участие и Николай Коперник, руководивший обороной замка
Фромборк. Однако в 1525 г. Орденское государство прекратило свое
существование, став светским владением -- Прусским герцогством. До 1657 г.
(по крайней мере, формально), Пруссия оставалась вассалом польской короны, и
освободилась от этой зависимости исключительно благодаря слабости Жечи
Посполитой.
Ливонский орден был уничтожен Иваном Грозным в результате одноименной
войны 1553-1558 г. Магистр ордена Кетлер часть своих земель отдал под власть
Великого Княжества Литовского, а Ревель с Эстляндией признали над собой
власть Швеции.
Так обстояло дело в реальности. Ну, а как шли бы дела в нашем мире, где
возникла Московия Посполитая?
Несомненно, более жестче по отношению к немцам. Вряд ли Грозный и его
потомки церемонились бы с Пруссией -- а у последней недостало бы сил
сопротивляться славянскому соседу. Вероятнее всего, Пруссия стала бы
очередной провинцией нового государства -- и, быть может, не она одна.
Что автоматически влекло бы за собой долгую войну со Швецией. В
реальности Швеция долго воевала за балтийское побережье с Жечью Посполитой
-- и последняя на протяжении XVII столетия (о чем у нас мало известно)
сумела нанести шведам несколько крупных поражений на суше и на море. В
виртуальности против Швеции всей мощью выступала бы объединенная славянская
держава -- и исход войны наверняка был бы для северного соседа еще более
тяжелым. Балтийское побережье наверняка было бы очищено от шведов еще в
начале XVII в.
Это столь автоматически влекло бы за собой господство военного флота
Московии на Балтике (у поляков к тому времени были солидные военно-морские
силы, перешедшие бы "по наследству" к новому государству). И, как следствие
-- упадок влияния немецких торговых союзов вроде Ганзы. Сама логика событий
ведет к тому, что Московия стала бы потихоньку прибирать к рукам крохотные
германские княжества.
И, без сомнения, играла бы огромную роль в европейских делах -- наравне
с Францией и Священной Римской империей. Не исключено, что в нашей
виртуальности Англия вообще оказалась бы лишена того влияния на европейские
дела, какое имела в реальности.
Я не берусь наспех спрогнозировать позицию католической Московии
Посполитой в конфликте меж папством и германскими императорами -- вопрос
слишком сложный, требует долгих расчетов и потому останется за пределами
нашей книги. Однако с уверенностью можно сказать: став неотъемлемой частью
католической Европы, Русь очень рано оказалась бы активной участницей войн с
мусульманским миром. Что не могло не повлиять на ситуацию в Испании (где
победа над маврами могла состояться гораздо раньше) и в Восточном
Средиземноморье -- веке в XV турки-османы могли быть отброшены от
Константинополя (который, вполне вероятно, оказался бы в сфере влияния
Руси). Поражение Турции в войне с Европой почти автоматически привело бы к
тому, что открытие Америки оказалось отложенным лет на сто -- полтораста. В
нашей реальности европейцы отправили экспедицию к берегам Индии как раз
оттого, что турки перерезали торговые пути с Индией, Юго-Восточной Азией и
Китаем. Но в варианте с оставшимся в руках христиан Константинополем и не
возникшей Османской империей просто не было никакой нужды заниматься
поисками "обходных" путей в Индию, и Колумб остался бы невостребованным
историей.
Необходимо подчеркнуть, что еще задолго до вступления Ивана Грозного на
престол объединенной державы Русь несколько веков развивалась бы, как
неотъемлемая часть Европы. Русские молодые люди обучались бы в испанских,
французских и итальянских университетах. Кроме того, на Руси искусство могло
бы развиваться столь же свободно и многогранно, как в Западной Европе.
Омертвевший византийский канон загнал русское искусство в узкие, сугубо
церковные рамки (факт, против которого просто нет аргументов), а потому
отечественная светская живопись смогла достигнуть первых успехов лишь во
второй половине XVIII столетия, а русская скульптура, несмотря на единичные
достижения, начала нормально развиваться лишь во второй половине прошлого
века. В Западной Европе, где католицизм не препятствовал развитию
скульптуры, живописи, светской поэзии, обстояло как раз наоборот -- и потому
начался Ренессанс. Вполне возможно, что и на Руси в XVI-XVII веках жили
люди, способные стать нашими Микеланджело, Рембрандтами, Боттичелли и
Леонардо, но им просто-напросто не предоставилось случая проявить свои
таланты, и они сошли в могилу, всю жизнь прозанимавшись не своим делом...
Сколько шедевров мы потеряли, установить не представляется возможным.
Нет сомнений, что в "католическом варианте" Русь оказалась бы силой,
способной помочь папскому престолу раз и навсегда разделаться в зародыше со
всевозможными ересями, теми, которые в нашей реальности привели к рождению
лютеранства.
Радикализм -- порождение ума не одной только убогонькой российской
интеллигенции, способной лишь разрушать либо рукоплескать разрушителям. Увы,
и на Западе хватало недоумков, искренне восхищавшихся, к примеру, гуситами
-- исключительно на том основании, что гуситы "выступали против
существующего порядка вещей"...
Да и мы учились по учебникам истории, где безоговорочно клеймилось
"реакционное и кровожадное папство", выступавшее против "прогрессивных"
гуситов. Меж тем гуситы, захватившие власть в Чехии, были компанией довольно
жутковатой. Прежде всего оттого, что задолго до Ленина приняли один из
основных принципов большевизма: истинный большевик может сам определять, что
хорошо, а что плохо, кто хорош, а кто плох. Это вовсе не преувеличение --
один из английских историков в сердцах назвал первых протестантов как раз
"тогдашними большевиками". Вот что написано в "Хронике Лаврентия из
Бржезовой" о некоторых идеях гуситов по переустройству жизни:
"...чтобы не допускалось под страхом установленных наказаний распитие в
корчмах каких бы то ни было напитков...
...чтобы не носили роскошных одежд и не допускали бы ношение другими
слишком против Господа Бога драгоценных, как-то: серебряных поясов, застежек
и всяких украшений и драгоценностей, располагающих к гордости...
...чтобы не терпеть и не оставлять без наказания ни одного явного
грешника...
...чтобы ни в ремеслах, ни на рынке не было... изготовления всяких
бесполезных и суетных вещей..."
Обратите особенное внимание на два последних пункта. Вы спросите, кто
должен был определять, какая вещь является "суетной и бесполезной", а кто
считается "явным грешником"?
Кто угодно -- при условии, что он принадлежит к "истинным праведникам".
Я нисколечко не преувеличиваю. Наиболее радикальное крыло гуситов --
табориты и чашники -- как раз и требовали установления такого порядка вещей,
при котором любой горожанин (если он, разумеется, числится среди праведных
обывателей) был бы вправе без всяких церемоний убить любого своего соседа,
по мнению "добропорядочного", не вписывавшегося в общую гармонию. Нелишне
упомянуть, что были еще и адамиты, жаждавшие общности женщин и права ходить
голыми. Тот, кто решил, что я сгущаю краски, может сам покопаться в
серьезных исторических трудах. В конце концов радикалы зарапортовались
настолько, что самим гуситам пришлось их немножко перерезать...
Правда, вслед за тем гуситы начали совершать вооруженные вылазки за
пределы Чехии -- чтобы облагодетельствовать своим учением соседей. Но те,
вовсе не желавшие подобных нововведений, стали сопротивляться, -- и
отражение гуситской агрессии как раз и стало именоваться впоследствии
"карательными экспедициями католиков"...
...Короче говоря, вполне вероятно, что Россия, будь она католической,
могла бы еще в середине XVI века склонить чашу весов в пользу полной и
безоговорочной победы над первыми глашатаями лютеранской ереси. Пожар был бы
погашен в самом зародыше -- следовательно, не было бы ни Тридцатилетней
войны, ни полувековой французской смуты, ни господства протестантизма в
Англии. (Я уже не говорю о сатанистах-альбнгойцах, с которыми покончили бы
гораздо быстрее.) Не исключено, что Джордано Бруно остался бы жив и нашел
своим талантам лучшее применение. Дело в том, что его в свое время сожгли не
за идеи о множественности обитаемых миров, идеи эти тогда не были ни новыми,
ни смелыми, ни даже еретическими. Бруно угодил на костер за то, что активно
участвовал в деятельности чуть ли не всех европейских сатанистских обществ,
-- а это, согласитесь, меняет многое...
...Можно уточнить, что известна так называемая Наваррская библия XIII
века, где планеты изображены в виде шаров, -- но никто и не подумал тащить
на костер художника. А истово верующий христианин Николай Коперник затягивал
печатание своего труда не из "страха перед инквизицией", а исключительно
потому, что, будучи священником, всерьез опасался смутить незрелые умы,
считая, что к кардинально новым идеям людей следует приучать постепенно, а
не обрушивать им на головы ошеломляющие сенсации...
...Нет сомнений: в случае единой католической Европы с самым активным
участием в ее жизни католической России никогда не появилась бы на свет
пресловутая "протестантская этика", в реальности как раз и определившая
развитие западного мира.
В спорах об этом понятии сломано много копий, но я не раз сталкивался с
казусами, когда спорившие имели самое общее представление о предмете
дискуссии. А потому постараюсь в меру способностей внести ясность.
И католической, и православной церкви присуще понятие, именуемое
"соборность" -- уклад жизни, комплекс морально-этических норм, которые
безоговорочно осуждают крайний индивидуализм, стремление отдельного человека
противопоставить себя окружающей общности единоверцев. Строго говоря, само
слово "католический" произошло от древнегреческого "кафоликос"="соборный"
(не случайно и сегодня главы православных армянской и грузинской церквей так
и именуются -- католикос).
Второй важный момент: и католицизм, и православие начисто отрицают
железную предопределенность в судьбе христианина. Проще говоря, Бог дает
человеку свободу выбора, а остальное уже зависит от самого человека --
погубить свою бессмертную душу греховными поступками или обрести вечное
блаженство.
"Протестантская этика", выработанная наследниками Лютера, Кальвина и
подобных им фанатиков "реформ", провозглашает как раз обратное: еще до
рождения человека вся его жизнь, равно как и судьба, железно предопределены
Творцом. Жизнь, по этой теории, видится не ежедневно предоставляющимся
шансом выбора меж греховным и добродетельным, а некоей узкой и глубокой
траншеей, по которой человек обречен двигаться.
Легко понять, какие выводы были сделаны из этого для повседневной
жизни: если человек богат, богатство само по себе, автоматически делает его
праведником. Если человек беден, он не заслуживает ни капли жалости,
сочувствия, помощи -- так ему "на роду написано". Более того: делая добро
такому, предстаешь нарушителем воли Божьей...
Ну, а всевозможные "дикие туземцы" обречены на то, чтобы быть покорными
слугами "белого праведника", одушевленными вещами -- в силу того, что у
белого есть божьей волею мушкет и кираса, а у голого негра ничего подобного
нет...
Именно протестантские Англия и Голландия начали то, что в учебниках
именуется "промышленной революцией". Заметим в скобках, что революция эта
проводилась типично большевистскими методами. Для набирающих силу мануфактур
был необходим не свободный человек с чувством собственного достоинства и
некоторой материальной независимостью (этот заломит цену за свою работу, и
обходиться с ним придется уважительно), а люмпен в лохмотьях, с которым
можно не церемониться. А потому в Англии махровым цветом расцвело так
называемое "огораживание" -- когда власти (за четыреста лет до русских
большевиков!) разрушали крестьянскую общину, отнимая у крестьян их
собственность, т.е. землю. Хваленые "рыночные" методы здесь как раз не
действовали -- нужно было создать резерв голозадой "рабочей силы". Трудовые
резервы, как это потом именовалось в СССР... По данным английских историков,
около десяти процентов взрослого трудоспособного населения страны скиталось
по дорогам, не в силах найти средства к существованию. Им отрубали руки и
уши по "закону против бродяг", клеймили, вешали. В стране вспыхивали
восстания -- и вновь горели деревни, возглавивших бунты монахов вешали на
колокольнях, народу попроще отрубали голову прямо на придорожном бревне.
Впоследствии, когда протестанты отправились искать счастья за океаном,
именно их потребности в бесправной рабочей силе привели к
гнуснопрославленному расцвету африканской работорговли, когда на Черном
континенте погибла древняя самобытная культура тамошних государств и
миллионы людей превратились в рабочий скот. Протестанты захватили Индию, а
впоследствии под дулами пушек заставили китайцев потреблять опиум...
В нашей виртуальности ничего этого, можно предполагать с большой долей
вероятности, не произошло бы. Конечно, были бы свои кровопролития, войны и
беды, но, подозреваю, не в пример менее несчастий обрушилось бы на Европу.
Наверняка меньше сил и рвения уделялось бы так называемому "техническому
прогрессу" -- то есть бездумному нагромождению технических новинок, которые,
по большому счету, уничтожают природные ресурсы и среду обитания,
способствуют росту жертв войны, но никого еще не сделали счастливым. Равным
образом, не исключено, удалось бы ввести в какие-то разумные рамки "научную
любознательность" -- тупое удовлетворение своего любопытства за счет всех
остальных членов общества, которое давно уже лежит вне морали и этики. Любая
попытка робко спросить: "Зачем?" вызывает презрительные усмешки и попреки в
"отсталости" -- зато не подвергаются осуждению высоколобые мыслители, у коих
при виде атомного взрыва не находится иных слов, кроме восхищенной реплики:
"Какая великолепная физика!"
Конечно, бессмысленно было бы призывать жить при лучине и бить рыбу
костяной острогой. Однако и порожденные "протестантской этикой" крайности --
бездумный "технический прогресс", бесполезное в итоге "развитие науки"
восторга не вызывают.
Еще на тему
