Не мир, но меч
Свободный человек не может признать такой зависимости от своего края, которая заставила бы его участвовать в деле, противном его совести.
ПрологЭто есть долг нашего достоинства — сознать то, что есть. А другое — вот что.
Ну хорошо, мы, быть может, лишимся политической независимости, мы подойдем под пяту одного, другого, третьего. Но мы жить всё-таки будем! Следовательно, для будущего нам полезно иметь о себе представление. Нам важно отчетливо сознавать, что мы такое. Вы понимаете, что если я родился с сердечным пороком и этого не знаю, то я начну вести себя как здоровый человек и это вскоре даст себя знать. Я окончу свою жизнь очень рано и трагически. Если же я буду испытан врачом, который скажет, что вот у вас порок сердца, но если вы к этому будете приспособляться, то вы сможете прожить и до 50 лет. Значит, всегда полезно знать, кто я такой.
Затем еще есть и отрадная точка зрения. Ведь ум животных и человека это есть специальный орган развития. На нем всего больше сказываются жизненные влияния, и им совершеннее всего развивается как организм отдельного человека, так и наций. Следовательно, хотя бы у нас и были дефекты, они могут быть изменены. Это научный факт. А тогда и над нашим народом моя характеристика не будет абсолютным приговором. У нас могут быть и надежды, некоторые шансы. Я говорю, что это основывается уже на научных фактах. Вы можете иметь нервную систему с очень слабым развитием важного тормозного процесса, того, который устанавливает порядок, меру. И вы будете наблюдать все последствия такого слабого развития. Но после определенной практики, тренировки на наших глазах идет усовершенствование нервной системы, и очень большое. Значит, невзирая на то, что произошло, все-таки надежды мы терять не должны.
И. П. Павлов, Нобелевская лекция
Оглянись в слезахДля того, чтобы понять, что ждёт нас впереди, нужно остановиться и обернуться. Прищуриваться в попытках разглядеть тенденции со времён царя Гороха нет насущной необходимости — достаточно окинуть мысленным взором совсем недавнее прошлое.
2010 год стал во многом судьбоносным, ознаменовавшись очередным — весьма ярким — этапом восстания масс против предательства и коррупции элит. Прозвучавшие в самом начале тихие голоса интеллектуалов, сравнивавшие 2010-й с 1968-м, широкая публика расценила как беспочвенный алармизм — ну, на то она и широкая, чтобы реагировать хрестоматийно. Но интеллектуалы — не «прослойка», как любили подчеркнуть ничего не понимающие в гуманитарной науке каменнозадые советские папуасы. Интеллектуалы — глаза и уши, а также «третий глаз» и «шестое чувство»
Алмазных Драконов Запада, а свои органы чувств Драконы лелеют — не из любви к ним, как таковым, а за тем, чтобы им можно было доверять. Решение лежало на поверхности, — собственно, никакой другой стратегии, кроме «возглавить то, что не можешь предотвратить», не существует. И началось.
Самые мощные выступления случились, как водится, в странах и регионах, представляющих собой «слабое звено» в цепи мировой экономики и глобальной системы распределения труда, благ и капиталов — на Ближнем Востоке. Нельзя сказать, что распоясавшихся левантийских набобов не предупреждали — предупреждали, причём открытым текстом. Мало того — текст, сверкая глазами и прядая ушами,
произносила одна из аватар Алмазных Драконов, госпожа Клинтон. Однако то ли предупреждение прозвучало слишком поздно — чего тут больше, ошибки или умысла, даже гадать бесполезно — то ли к нему не прислушались должным образом, и Ближний Восток полыхнул. Полыхнул как следует.
Гудящее пламя народного гнева до судорог напугало всех прочих диктаторов и диктаторишек на периферии Первого мира. Поскольку вместо интеллектуалов, не размножающихся в неволе, у диктаторов имеются только «философы» и охраклы, способные лишь пережёвывать доставшиеся им объедки со стола западного мировоззренческого пира, нет ничего удивительного в том, что ответом на новую «весну народов» стали не свежие идеи, а чудовищный винегрет из старых. В руках у диктаторов оказались пригоршни «духовных скреп», и именно их они принялись загонять в тело взбунтовавшихся масс молотком «точечных» репрессий. Однако попытки остановить прущую из кастрюли кашу молотком и скрепами вместо того, чтобы выключить плиту, обречены. Сварившуюся кашу нельзя превратить обратно в крупу и воду, даже если что есть силы махать кадилом.
Некогда советский режим вырастил своего могильщика — полуобразованных советских горожан, отрезанных от гуманитарной составляющей Знания. Беда режима состояла в том, что отрезать совершенно не представлялось возможным: первоклассная школа и наука, исправно поставляющая к подножию Мавзолея танки-самолёты и пушки-пулемёты, не может произрастать в вакууме. Поэтому даже от того невнятного шёпота — а, может, именно потому, что был он так невнятен — недоученные и полуголодные дети «почтовых ящиков» и захотели иного и странного. На тот же путь оказались обречены и современные «автократы»: в отчаянных попытках дотянуться до западного уровня технологий, необходимых им для защиты своих клептоманских «завоеваний», они вынуждены постоянно приподнимать железные занавеси.
Но первыми иного и странного захотели даже не дети физиков и химиков, а дети вертухаев, поставленных охранять бесчисленные шарашки. Их отчаянная любовь-зависть-ненависть к «вершкам» Первого мира — прежде всего, комфорту и размеренности бытия — заставила их пойти на предательство своих паханов. Сопя и толкаясь, они поволокли награбленное из дома — туда, где, как им казалось, никто не сможет на спёртое посягнуть, ведь собственность священна. А когда паханы спохватились, оказалось уже поздно. Убедить поствертухаев в том, что дома лучше, что у советских собственная гордость, не получилось. Картинка родимой сторонушки по-прежнему напоминала скорее позднего Салтыкова-Щедрина, чем раннего Ефремова, и поствертухаи решительно голосовали ногами. Поэтому паханам ничего не оставалось, как объявить чужой картинке войну.
Почему Кремль сорвался с цепи?Только последний идиот способен поверить, что Путин хоть сколько-нибудь озабочен судьбами русских, так или иначе оказавшихся на территориях стран, образовавшихся на пространствах недораспавшейся советской параимперии. Эти люди интересуют Кремль лишь настолько, насколько они способны выполнять роль «пятой колонны», раздражителя, фактора дестабилизации, сложившейся — или складывающейся — чужой государственности. Там, где местные клептократы и диктаторы достаточно сильны — например, в Средней Азии — всех русских и «русскоязычных» с лёгкостью необыкновенной продали за что угодно — хоть за газ, хоть за подобие военных баз. Русские интересны Кремлю лишь в одном-единственном качестве — как имперский субстрат, эдакий опаринский бульон, где зреют «гроздья гнева» и живёт надежда слиться в единую лужу с «соотечественниками». Правильный русский должен не только терпеть, но яростно подмахивать произволу властей, учиняемому «ради его же блага», ведь власть тождественна величию, стабильности и вообще всему хорошему, что у русского есть, а чего у русского нет — например, справедливого независимого суда, — того ему и не надо. В Кремле лучше знают, что русскому хорошо, а что ему смерть. Русский — по определению раб Кремля, а если русский рабом быть не желает, значит, он не русский, а
жид, студент или поляк. Эта нехитрая парадигма последовательно вбивалась в головы много лет, и очередной всплеск лихорадочной активности пришёлся именно на конец первого — начало второго десятилетия XXI века. Следует разобраться, с чем именно это непосредственно связано.
«Маленькая победоносная война» с Грузией выявила ряд узких мест в организации военной машины РФ, и очень скоро выяснилось, что расшить эти узкие места при текущем состоянии промышленности и науки в стране просто-напросто невозможно. Военно-промышленный комплекс РФ находился — и находится по сию пору — в состоянии практически полной утраты всего, что некогда составляло его основу — а именно, промышленной базы, поставлявшей десятки тысяч наименований комплектующих для сборки боевой техники. Грубо говоря, в руках у Кремля оказалась только «отвёрточная сборка», самая вершина технологической пирамиды, в то время как основание растворилось, не оставив после себя даже улыбки чеширского кота. Вкупе с набирающим по всему миру общественным возмущением коррумпированной властью это означало, что очень скоро будет нечем сдерживать, надо признать, вполне понятное
желание зарубежных партнёров сменить кремлинов на что-нибудь более вменяемое и хотя бы договороспособное, если уж не мечтать о чём-то большем. Самое интересное, что винить в сложившемся положении было некого, кроме себя самих, но, поскольку рефлексия традиционно не свойственна этим персонажам моего повествования, решение проблемы представилось им простым и действенным:
пойдём и купим. Денег у кремлинов — куры не клюют, а за деньги, как железобетонно-непоколебимо убеждены эти существа,
можно всё. Ну, и, разумеется,
«буржуи сами продадут нам верёвку, на которой мы их повесим» — таково представление кремлёвских обо всех и вся.
Однако, как оказалось, верна русская пословица — «по себе людей не судят». Международное хозяйство устроено более чем разумно:
все ключевые технологии и производства находятся в руках Запада, и делиться ими с теми, кто не умеет вести себя прилично, Запад отнюдь не собирается. Ни посулы, ни угрозы — представьте себе, кремлёвские эмиссары пытались завладеть рядом ключевых предприятий высокоточного приборостроения в Европе путём фабрикации компромата и последующего рейдерства! — не подействовали. Зарвавшемуся хамью указали на дверь.
Два долгих десятилетия западные элиты усиленно демонстрировали кремлинам, что их готовы «принять в семью» — правда, при условии соблюдения общепринятых на Западе правил игры. («Большая восьмёрка», уникальные партнёрские взаимоотношения с НАТО, право вето в СБ ООН, режим наибольшего благоприятствования в сфере накопления и передвижения капиталов — перечислять «намёки» можно бесконечно.) Эти правила достаточно просты и обеспечивают западным элитам более чем комфортное существование. Однако кремлины непременно желали быть принятыми в первозданном виде «пальцы веером, сопли пузырём». Да ещё и не просто так — а чтобы их трижды позвали, многословно извиняясь за причинённые прежде (мифические) неудобства, чтобы «всё, как у людей» — с балами и фейерверками. Как-нибудь вот так, чтобы уж ни у кого никаких сомнений более не могло быть — мол, отныне и навсегда, дорогие вы наши, ненаглядные, уж мы вас так ждали, так ждали, все глаза выплакали, а вот, наконец-то, вы тут, среди нас, ура и виват! Ни на какие уступки международному этикету они не шли и даже не намеревались. Вроде и соглашались, но
кобеняся. Неудивительно, что люди, составляющиеcreme de la creme Запада, от этой беспрерывной демонстрации крутизны и самобытности изрядно подустали, — и грянул гром.
Чего добивается Путин?Очень скоро Путину со всей неумолимой очевидностью сделалось ясно:
пойти и купить не получается, а для строительства своего собственного не хватит не только никаких денег (столько денег просто не бывает) — нет самого главного: «кадров», которые, как известно, «решают всё». Классическая проблема «НЕКЕМ ВЗЯТЬ» снова — в который раз! — встала перед очередным московитским царём-батюшкой во весь свой исполинский рост. «Старая» поствертухайская элита никуда не годится, являя собой по большей части сборище растленных дегенератов (сказывается отсутствие нормальных институтов воспитания), а отчасти — людей, явно предпочитающих не вступать с растленными дегенератами в конфронтацию ни за какие коврижки. Первых невозможно привести в чувство никакими кампаниями по борьбе с отягощённым бездельем разнузданным воровством и переименованием ментов в пентов, вторых — заставить вернуться в родные Гадюкински из уютных и дружелюбных Невервиллей. Натужное сколкование под аккомпанемент оголтелого сделаноунасенья если и производит какой-то эффект, то исключительно поверхностный и кратковременный. Кооптирование в элиту забубенных кавказских живорезов и слесарей Укралзаводвагона тоже не работает: настоящая элита выковывается суровыми испытаниями. То есть — войной. Поэтому Путину нужна война. Нужна, как воздух. Загнанная в угол крыса оскалилась, зарычала — и начала войну.
Вам
кажется, что Запад говорит о простых, очевидных и понятных вещах? Верно. Но — не имеет значения. Вы удивляетесь, отчего новый «Мистер Нет» Лавров ведёт себя, как последний дебил, тупо болбоча
«мы действуем в соответствии с международным правом», — да как же так можно?! Прекрасно! Это именно та реакция, которая нужна хозяину Лаврова — чтобы вы впали в прострацию и не знали, что предпринять! Как, для всего мира зомби-СССР, в которого буквально в одночасье оборотилась РФ — беспардонный, вероломный захватчик, поправший все нормы и правила с таким неимоверным трудом выстраивавшейся по итогам двух безумно кровавых войн системы взаимовлияний и взаимозависимостей в мировой политике? Да просто отлично! То, что надо! Что, непонятно?
Зачем?!Было бы ошибкой полагать, будто Путин не знает, что война нужна отнюдь не игрушечная, вроде пресловутой «малой грузинской», а самая настоящая, опустошительная, кровавая — война, а не манёвры. Его собственный низкий болевой порог — залог того, что он готов на многое, если не на всё, лишь бы выйти из этой войны с какими угодно потерями, но выиграть её — в своём понимании победы, разумеется. А именно — с новой элитой, закалённой в беспощадной внутренней и внешней борьбе. Только такая элита обеспечит, по его представлениям, вечность и неизменность «исторической России» — существующей в путинской голове эклектической мешанины из самодержавия, сословного непотизма и всенародного религиозного поклонения молоху военно-бюрократического этатизма, нацеленного на бесконечную территориальную экспансию. Преодолеть «величайшую геополитическую катастрофу ХХ века», по его глубочайшему убеждению, можно только так. Безусловный крах слабых и непоследовательных попыток превращения РФ в удобную, открытую, безопасную, современную страну, привлекающую ярких, интересных, незаурядных людей со всех концов стремительно глобализирующегося мира, а вместе с ними — капиталы и вожделенные технологии, заставил Путина и его немногочисленных — хотя очень упорных — сторонников выбрать «асимметричную» стратегию.
«Вы думаете, что ухватили бога за бороду с вашими свободой и верховенством закона? Как бы не так — сейчас я вам покажу, что ваши любимые игрушки разлетаются вдребезги под ударом святого бронесапога великой евразийской проекции Вечной Орды, что наш порядок круче вашего! Ннна, сссука буржуйская, получи, бля!»Так закончилась уже не знаю какая по счёту попытка перейти на светлую сторону. На этот раз — толком даже не начавшись. Не хватило терпения, умения неустанно, последовательно, методично трудиться. Понимания, что переход будет трудным и отнюдь не мгновенным. Что никто не будет стелить перед многострадальцами-дедывоевалами ковровые дорожки и мести их перьями на шляпах, подобострастно склоняясь в три погибели. Смертельно разобидевшись на такую вопиющую несправедливость и непочтительность,
Мо(сковская О)
рда приподнялась с колен — единственно затем, чтобы, набрав полный рот говна, смачно харкнуть им прямо в лицо Первому миру. Мир побежал отмываться, а довольная собой
морда хохочет, захлёбываясь недовыплюнутым.
Приходи, кума, любоваться.
Чем же всё это закончится?Иные пытаются увидеть в происходящем на наших глазах некий, прости господи,
позитив. Мол, на самом-то деле всё, чего добился Путин — это неимоверного репутационного ущерба для страны, претендующей на статус державы глобального масштаба — офоршмачил Россию так, как никакие вековечные враги и мечтать не смели. Походя и сам того не желая, оплодотворил национальную украинскую идею, над чем двести лет колотились «свидомые» умы, сделал периферийную Украину центром притяжения мировой политики, засветил всех агентов влияния по всему свету «от финских голых скал до хладной Антарктиды», выпятил гопническую суть своего собственного режима, равно как и всех прочих, находящихся у Кремля на содержании, и,
самое главное — наконец, разъяснил urbi et orbi разницу между
национализмом и
нацизмом. Экий, однако, протагонист, не про нас будь сказано! Всё это — увы, не более, чем попытки отсрочить неизбежное понимание главного, о чём — ниже.
Существует и иная благостная и целиком, на мой взгляд, ошибочная теория, будто нынешнее противостояние затеяно Кремлём ради того, чтобы выторговать себе особые, чрезвычайно выгодные условия дальнейшей интеграции в Европу. Будто бы в виде Евразийского, или Таможенного (метко прозванного «Таёжным»), или ещё какого союза такая «почти империя», вобравшая в себя более или менее плотно населённые «русскоязычными» территории — Украину (кроме Галичины и Закарпатья, хотя при «благоприятном» раскладе не исключая и эти регионы), Казахстан, Армению, Грузию, Молдову — Кремль сможет рассчитывать не на третьи и даже не вторые роли, а сыграет в «основном составе», будет признан по всем статьям равным партнёром — прежде всего за тем, чтобы войти в Европу не частями, а единым целым. Якобы в мире, складывающемся из своеобразных цивилизационных агломераций, иной расклад не обеспечит народу приемлемый уровень благосостояния, невозможного в условиях разобранной на части страны. Кремль даже посылает некие «сигналы», призванные убедить нас, что дело обстоит именно так, а не иначе.
Увы, и это морок. Путин не играет ни в шахматы, ни в бридж. Мир для него — татами, где «партнёров» нужно завалить, а потом, взяв на болевой приём, заставить судорожно стучать ладонью, прося пощады. Великая Игра его не интересует. Ему нужна только схватка, а потом победа — окончательная и вечная. Такая, чтобы титул чемпиона даже не приходилось постоянно подтверждать.
Но победы не будет.
Вся история разнообразных «догоняющих модернизаций» на периферии Первого мира неопровержимо доказывает: любые попытки импорта «вершков» — технологий, при неустанных попытках оторвать эти «вершки» от породивших их «корешков» — свободы выражения мнений, верховенства закона, эмансипации личности — ведут к неизбежному краху «модернизационных проектов». Учёные с мировыми именами не едут в Сколково, предприниматели не вкладывают средства в инфраструктуру, симфония грандов и пополо ни в какую не складывается — свирепый рагульский меркантилизм невозбранно правит бал на подведомственных просторах, дотла выжигая основу, на которой произрастает благополучие обществ — а именно,
взаимное довериекак решающее условие возникновения горизонтальных социальных связей, без чего никакого обмена продуктами труда, то бишь экономики, не может быть по определению. Общества, где такие связи либо вовсе отсутствуют, либо рудиментарны, отчаянно несчастны и бедны — при том, что верхи этих обществ буквально купаются в богатстве. Однако по пристальном рассмотрении это богатство оказывается химерой: состояние окружающего обитаемого пространства таково, что обладатели богатств не могут свободно пользоваться своим богатством и вынуждены проводить время — и расходовать средства — там, где инфраструктура несравненно развитее. Постичь неразрывность «вершков» и «корешков» периферийным элиткам мешает многое, а в первую очередь — институциональное невежество. Мало того — своим невежеством они даже гордятся. И, загордившись окончательно, они решают: а ну её, эту модернизацию, к чёрту — как в бородатом анекдоте про цирюльника, который, пару раз порезав клиента неловкой рукой, вдруг с криком
«Не получилось! Не получилось!» принимается со всей дури полосовать беднягу бритвой. А заканчивается всё очень просто: на окормляемой территории наступает Сомали. С несказуемой духовностью, а как же — и актуализировавшимся адом, где, кроме духовности, никому и ничему нет места.
Я категорически настаиваю на том, что главной причиной начавшейся долгой, системной конфронтации между Западом и Кремлём послужил именно осознанный отказ последнего соответствовать динамике меняющегося мира. Нежелание и, как следствие, неумение адаптироваться к переменам стали триггерами запущенной зачистки общественно-политического ландшафта и радикального упрощения социума. Так им легче управлять. Кремлёвские деятели не одиноки в своей реакции на проблему усложнения реальности: точно так же реагируют прочие «самобытчики» вроде исламистов и боливарианских революционеров, а для того, чтобы сбить с толку «малых сих», силами коллективного Погрома Вассермановича Дугиняна и прочих КОБов в подрясниках это самое пространство накачивается истерикой про то, что архаизация выгодна зловредному Западу. Безусловно, на Западе имеются силы, получающие свои дивиденды от архаизации, но чем дальше, тем последовательнее их оттесняют от рычагов управления, и нам всем нужно молиться, чтобы процесс этот ни в коем случае не тормозился. А вот бурная активность Кремля в деле возвращения к эпохе так называемых «сфер влияния» как раз способствует тому, чтобы преградить путь западным инновациям в гуманитарной и социальной области: кремлины у себя, а ислам у себя норовят устроить эдакие no-go зоны, где архаизация получит полную свободу распространения. Больше того: ни те, ни другие не удовольствуются обороной. Они собираются накопить силы и перейти в наступление на ненавистный Первый мир. Если нельзя зажечь свет свободы у себя, под строгим неусыпным контролем и в специально отведённых для него местах — значит, нужно погасить его совсем и везде. Точно так рассуждали советские вожди: чтобы люди не разбегались из коммунизма, коммунизм должен быть повсюду, иначе — труба.
В своё время часть Запада выбрала чрезвычайно опасную стратегию: запустить проект «альтернативной тьмы», чтобы с помощью этой — «прирученной» — тьмы уничтожить другую, родившуюся в тяжком сне разума огромной страны, обдолбавшейся залетевшей в неё западной коммунистической заразой. Доныне не всем на Западе понятно, что умиротворить, переубедить, соблазнить тьму — невозможно, что любые попытки стравить одну тьму с другой, и при этом самим отсидеться на горе — чреваты неисчислимыми жертвами, а тьма — никуда не исчезнет, лишь вберёт в себя лохмотья раздавленной иной тьмы. Именно так случилось с коммунистической тьмой: покувыркавшись два десятка лет, она вынырнула из зловонного болота архаики и огласила окрестности гитлеровским визгом про национал-предателей, жизненное пространство, кровь и почву, великий униженный и разделённый народ. Этот опасно живой и свежий урок должен научить нас чудовищной и беспощадной правде: рано или поздно тьма сольётся и поднимется, чтобы уничтожить свет.
И тут уже каждому из живущих предстоит выбрать, на чьей он стороне.
Отличный комментарий!