Главная
>
Смешные картинки
>
Истории
Истории
Подписчиков: 2842 Сообщений: 12100 Рейтинг постов: 42,379.0
аэропорт киберпанк который мы заслужили хакеры дроны лондон Великобритания длиннопост story Cat_Cat vk
Инцидент «Gatwick»
Странно, что этому инциденту уделено так мало внимания. Повторение его или подобного ему инцидента с ужасом ожидают все спецслужбы мира.
Произошел инцидент в пригороде Лондона, в аэропорту Гатвик за несколько дней до рождества. Гатвик — для справки, второй по загруженности аэропорт в UK. 19 декабря 2018 года он был атакован и заблокирован на 33 часа. Было отменено 760 рейсов, в терминалах застряло 140 000 человек.
Вся соль этого события в том, что заблокирован он был не привычными бородачами с автоматами, а неопределенной группой операторов с применением дронов. Никаких требований злоумышленники не выдвигали. Никого из нападавших поймать не удалось. Кто осуществил данную акцию не известно до сих пор.
Поздно вечером в 21:03 19 декабря, борт 737 EasyJet стоял на исполнительном и готовился к взлету. Дойдя по чеклисту до оценки состояния полосы, пилоты заметили барражирующее над ней дроны. Было уже темно, но пилоты их ясно видели, так как коптеры были специально увешаны мерцающими светодиодными лентами. Они доложили диспетчеру о необычном препятствии. Диспетчер долго пялился на экран Airport Surveillance Radar (ASR–11) безрезультатно пытаясь найти на нем необычных нарушителей, но нет. Простое ожидание в надежде, что у дронов кончатся аккумуляторы и они улетят так же не сработало. Одни улетали, на их место прилетали новые.
Взлетать самолетам было нельзя. Так началась блокада второго по величине аэропорта в Соединенном Королевстве.
Диспетчер запустил процедуру закрытия аэропорта на отправку и принятие рейсов. Все готовящиеся к посадке борта были направлены в Хитроу, Лутон, Бирмингем, Манчестер, Кардифф, Глазго, Париж и Амстердам. После чего он поднял по тревоге местный SS (security service) чтоб отработали свой хлеб и принесли ему головы и яйца этих ебанутых дроноводов.
Счетчик накала пердаков силовиков всех уровней и ведомств включился и начал быстро набирать температуру. Местные аэродромые деды с пистолетами быстро поняли, что перед этой угрозой они бессильны. Несколько кругов на джипах вокруг аэропорта в надежде найти уебанов–дроноводов у забора с пультами к результату не привела. Операторы дронов работали явно не на ближних подступах. Деды слили ситуацию полиции округа, а та передала федералам ввиду федерального подчинения объекта нападения – Аэропорта Gatwick.
Время шло, количество отмененных рейсов перевалило за сотню. Бывало, что дроны улетали с аэродрома совсем, но тут же возвращались если какой–либо самолет пытался выти на исполнительный. Ситуация приобретала совсем уж ебанутый характер. Не ясно кто и с какой целью блокирует крупнейший аэродром в самом центре Англии, в 30 км от Лондона. Блокирует, ничего не требует и никто ничего не может поделать!
Полиция очень нервничала и арестовывала всех известных местных и не очень дроноводов и допрашивала их. Супт Джастин Бертеншоу, глава вооруженной полиции Сассекса и Суррея, охарактеризовал попытки поймать того, кто управлял дронами, «кропотливыми», потому что «найти их было невозможно».
«Каждый раз, когда мы думаем, что приближаемся к оператору, дрон исчезает; когда мы пытаемся открыть аэродром, дрон снова появляется», — сказал он.
Дальше тянуть было унизительно и в аэропорт были вызваны спецподразделения армии Её Величества. А Министр обороны Гэвин Уильямсон даже разпизделся, что: «Вооруженные силы обладают рядом уникальных возможностей, и мы обычно не используем их, но мы здесь, чтобы помогать и делать все возможное, чтобы они были в состоянии открыть аэропорт при первой же возможности."
Но вся королевская конница с королевской ратью в придачу так же оказалась бесполезной. Дроны продолжали кружить в насмешку над серьезными людьми в погонах и над их высокобюджетной техникой противодействия.
Аэропорт открылся только тогда, когда дроны улетели сами к своим операторам, а операторы уехали в неизвестном направлении. Ни один аппарат не был сбит или обезврежен. Ни один оператор не был запеленгован и пойман. Кто и зачем двое суток держал крупнейший аэропорт на замке до сих пор не известно. Аэропорт открылся, когда ему позволили.
Выводы:
Инцидент показал, как выбранный нарратив заставляет думать и принимать решения в очерченных границах понятий дрона или квадрокоптера. И это помешало правильно идентифицировать и решить проблему. Все от дедов с пистолетами, до министра обороны были уверены что противодействуют квадрокоптерам в привычном им виде условного Фантома или Мавика – продукции DJI (или другой уважаемой фирмы) с известным набором частот и инструментов глушения. В это время стали крайне модными переделанные под направленную глушилку боевые ружья. И военные всех стран любили показывать их друг другу на выставках, хвалясь длиной антенны.
Но фантомо–подобная техника это лишь малая и самая беззащитная часть целого мира беспилотных цифролетов мультикоптерной схемы. Для силовиков припереться в аэропорт со средствами подавления и пеленгации техники, которая продается в магазинах игрушек, было все равно что прийти на перестрелку с ножами.
На аэродром неожиданно залетели совсем другие и ооооочень злые машинки со сложными частотными диапазонами связи, без GPS модулей и ракетными показателями энерговооруженности. Всё что готовили для борьбы с дронами, как их представляла себе полиция и спецподразделения, ожидаемо не сработало.
_____________________________________
Автор: Егор Головин
story много букв журналистика автор не известен
– Старик, расскажи нам сказку, – попросили дети.
– Садитесь, сорванцы, – лукаво улыбнулся старик и отложил газету. – Я расскажу вам сказку.
Жил-был волк. Огромный, страшный серый волк. Огромный, как волк, страшный, как крик пенсионерки с первого этажа, серый, как мои будни. Волк жил в лесу, как это водится у всех волков. Огромному волку требовалось огромное количество еды, но всю дичь в лесу вечно пугали люди: шумные, грубые лесорубы, поющие девочки, люди, постепенно отвоевывающие у леса место для своих огородов и домов. Огромное, гордое животное начало просто голодать. Сильный и свободолюбивый зверь, способный охотиться, не мог найти себе пищи. На тропинках, где он когда-то охотился, теперь гуляли дети, громко распевая песни и распугивая дичь. И в какой-то из дней волк не стерпел и ринулся к дому, который наглые люди построили прямо в лесу. Он ворвался в дом и проглотил какую-то старушку. После еды он вознамерился отдохнуть и прилег на опустевшую кровать. Но и поспать ему не дали люди. Заявилась какая-то девчонка, задающая глупые вопросы. И когда волк уже хотел сожрать и ее, она подняла крик. На крик прибежали лесорубы и зверски убили волка. И даже над мертвым волком они издевались. Они вспороли ему живот и были горды своим зверством. Так погиб последний из гордых волков.
– Лесорубы – изверги! – гневно вскричал один из детей. – Я вырасту и отомщу им.
– Ты неправ, – спокойно ответил старик, раскуривая трубку. – Лесорубы – отважные, сильные люди, которые, невзирая на диких, кровожадных зверей, трудились не покладая рук во имя обеспечения стариков и детей лесом, необходимым для изготовления домов, и дровами, необходимыми для отопления домов. Они работали в поте лица, когда услышали душераздирающий крик маленькой девочки. Страшная картина представилась их глазам в доме старушки: огромный, страшный волк, еще шевелящаяся в брюхе животного бабушка и ноги маленькой девочки в пасти зверя. Волк пытался проглотить ее заживо. Лесорубы не могли не прийти на помощь старушке и маленькой девочке. И брюхо волку они вспороли только для того, чтоб спасти беспомощных людей. И, слава богу, им это удалось.
– Девочка плохая! Девочка! – сказал один из пацанов. – Если бы не ее глупые вопросы, никто бы не пострадал.
– А бабушка?! – возмущенно возразил другой. – Черт с ней с бабушкой, да?! Сожрали и так ей и надо, да? А если бы твою бабушку съели?!
– Более того, волк пришел к бабушке по указке этой маленькой девочки. – кивнул старик и выпустил облако дыма. – Это ведь именно она рассказала волку где найти бабушку.
– Я говорил?! Девчонка подлая такая! – торжествуя сказал первый пацан.
– Ты неправ, – покачал головой старик. – Девочка была хорошо воспитана. Она не могла соврать волку, потому что врать нельзя ни в коем случае. Она несла своей бабушке пирожков. Не испугалась дремучего леса, только для того, чтобы любимая бабушка могла вонзить свои вставные зубы в свежеиспеченный пирожок. Чтобы бабушка не чувствовала себя забытой в своем доме в дремучем лесу. И девочка не по своей воле пошла в лес. Ее отправила мать. Маленькую девочку. Одну. В лес. Из-за каких-то пирожков...
– Мать девочки – плохая!! – воскликнули дети.
– Отнюдь, – возразил старик. – Женщина не забывала о своей матери – она послала ей гостинец. Она с любовью вышила красную шапочку для своей девочки. Ведь всем известно, что большинство диких зверей боится красного цвета. Она правильно воспитала дочку в послушании. Женщина не могла сама отнести гостинец – она всю ночь возилась с этими пирожками, и ноги уже не держали ее.
– Старушка! Старушка плохая!! Зачем ей было жить в лесу?! Зачем?! – нашелся один из детей.
– Старая женщина решила провести остаток дней на лоне природы, – спокойно сказал старик. – Ей ничего не нужно было – только покой, огородик и чтоб родные изредка навещали ее. Но к ней обманом вломилось сильное, дикое животное и проглотило ее целиком. О злом умысле волка говорит то, что он не убежал после содеянного, а надел на себя вещи бедной старушки и лег на ее постель. Это ли не глумление?!
– Ты нас запутал, старик! – обиженно сказали дети. – У тебя все получаются то хорошими, то плохими! Кто в этой сказке плохой, а?
– А это, дети, от рассказчика зависит, – улыбнулся старик. – Как он решит, так и будет.
– Значит рассказчик врет? – хитро прищурилась одна девочка.
– Ни одного слова неправды. Клянусь! – заверил старик. – Все так и было, как я рассказал.
– Это бред какой-то! – топнула ногой девочка. – Ни одного слова неправды, а плохими оказываются то одни, то другие.
– Это не бред, дети. – поднялся старик и подобрал свою газету. – Это журналистика
США новый орлеан наводнение Долбоебизм катаклизм story Реактор познавательный длиннопост Cat_Cat vk
Катаклизмы подтверждают только одно: какой бы ни был ваш государственно-экономический строй, катастрофа станет уверенней, если ее поддерживают идиотские действия руководящих процессом.
Сегодня мы поговорим о Новом Орлеане 28 августа 2005 года и "Катрине".
Ураган «Катрина» сформировался над Багамскими островами в конце августа 2005 года, оставил полмиллиона человек без электричества во Флориде и ушел на северо-запад.
Условия Мексиканского залива позволили пополнить силы и стать ураганом высшей категории — с ветром до 67 метров в секунду (241 километр в час). Власти приходов (так в Луизиане называют округа) вокруг Нового Орлеана издали распоряжение о обязательной эвакуации населения. Общество защиты животных даже отправило бедных животинок в Хьюстон (без проблем).
Большинство приказов об эвакуации в округах вступило в силу к 27 августа, за двое суток до урагана. В эту же субботу атомный реактор «Уотерфорд-3», в 40 милях к западу от Нового Орлеана, по самой низкой графе угроз принялся готовиться к неприятному природному происшествию (заранее скажу, что они пережили его без проблем, как и при последующем разливе Миссисипи в 2011 году).
волна высотой 12 метров для примера
Новый Орлеан расположен НИЖЕ уровня моря большей своей частью (51%), соответственно месяцами вода сама по себе может никуда не уходить - болото. Остальная часть города находится на уровне моря или около него. Обращу внимание на вполне заурядный факт — богатые жилые районы обычно находятся выше в застройке в силу социокультурных особенностей человеческого общества.
В субботу 27го августа, городские власти (это не власти приходов, а центральная власть города) уверили общество, что низинные районы города не будут залиты водой, а если и будут — то любые отклонения от нормы будут исправлены в кратчайшие сроки, и беспокоиться незачем.
На закрытом совещании в городской ратуше мэр Рэй Нэйгин был уверен, что ураган изменит предсказываемый курс и не затронет город: в конце концов, в 2004 году ураган «Иван» в сентябре сменил курс и катастрофы не произошло.
Если бы мэр больше увлекался азартными играми (черное, красное, цифры на рулетке), то лучше бы представлял масштаб везения, а главное - понимал, что в следующий раз может и не повезти.
Пикантности ситуации добавляло то, что с губернатором Луизианы Кэтлин Бланко мэр находился в натянутых отношениях (политика, милая грызня) и это не улучшало выработку совместного удачного плана действий.
Сам по себе мэр опасался эвакуации, потому что тогда бы мог получить иски от отелей и туристической отрасли (вопросы денег портят людей, особенно пять миллиардов в год для Нового Орлеана от туристов), а губернатор не знала что стоит предпринять в рамках полномочий. Поэтому в результате совместной пресс-конференции власти настоятельно рекомендовали людям уехать, но исключительно на словах. И это все, естественно, показали по телевизору.
В Новом Орлеане, одном из самых бедных городов США, каждая четвертая семья зарабатывала меньше пятнадцати тысяч долларов в год - в четыре раза меньше среднего в США, это за порогом бедности (один миллион сто сорок тысяч рублей в настоящий момент), соответственно, у многих не было телевизора. Впрочем, если у людей нет телевизора, они, как правило, не могут себе позволить автомобиль. Так что даже если бы новости были доведены до общества, сильно бы это не спасло ситуацию.
Поскольку было объявлено предупреждение о чрезвычайной ситуации — прекратили автобусное сообщение, что окончательно ставило крест на попытках людей без машин (малоимущих) эвакуироваться.
Но уже поверившие в опасность начали эвакуироваться, и поэтому в соседний город Батон-Руж (130 километров) надо было ехать 7 часов по пробкам.
Ранним утро в воскресенье по данным авиаразведки (вот и военные пригодились) было установлено, что Катрина достигла восьмисот километров в диаметре, а скорость ветра достигала 90 метров в секунду (324 километра в час)!
В десять утра, когда урагану оставалось меньше суток пути до города, мэр Нэйгин по сумме фактов издал распоряжение об обязательной эвакуации города Новый Орлеан.
В штаб-квартире Федерального агентства по управлению чрезвычайными ситуациями прошла планерка с участием важных и ответственных лиц. Все специалисты заявили о готовности к ситуации и оказанию помощи, президент США не задал никаких вопросов и отключился. Вероятность того, что ураган уничтожит дамбы Нового Орлеана и затопит часть города, почему-то не подняли.
Национальный центр по наблюдению за ураганами допустил, что в течение 48 часов Катрина ударит по городу.
В три часа утра в понедельник метеорологический буй в 80 км от устья Миссисипи зарегистрировал двенадцатиметровые волны. Вскоре после этого дамбы города начали немного нервничать и сдались под грузом внезапной нагрузки. Сами дамбы — по высоте от 3 до 5 метров — строил Корпус инженеров армии США, который занимался этим вопросом с 1965 года (долго, да, но слово успешно здесь не пишем).
Исторический опыт успешной борьбы с наводнениями был в Новом Орлеане, в целом, успешным: город пережил все затопления. К примеру, в 1927 году Великое наводнение на Миссисипи привело к тому, что дамбу у бедного/негритянского района Сен-Бернар взорвали динамитом, чтобы снизить уровень воды и спасти расположенные выше богатые районы (да, и повысить уровень воды в бедных).
Национальная гвардия Луизианы перед приближением шторма собрала все транспортные средства в одном месте, вместе со спасательным оборудованием. Их затопило.
Городская пожарная служба из пяти лодок к моменту удара стихии смогла приготовить только три.
Мобильный командный центр городских властей — грузовик с коммуникационным оборудованием для управления кризисами — разместили в затапливаемой зоне. Он утонул.
Командный центр всех аварийно-спасательных служб разместили в ратуше, на высоком этаже. Когда нижние этажи затопило, в здании не осталось ни электричества, ни связи, ни персонала.
Как видно, люди, отвечавшие за подготовку к чрезвычайным ситуациям — выстрелили себе в обе ноги.
Департамент дикой природы и рыболовства (вот уж кто бы мог подумать) оказался самым подготовленным — они приготовили 200 лодок для проведения поисково-спасательных работ.
Перед ураганом мэр посоветовал всем, у кого нет средств для эвакуации, отправиться на стадион «Супердоум», и там ждать автобусов для эвакуации. Он немного забыл и не договорился о выделении автобусов для эвакуации, люди жили на затопленном на 3 метра стадионе месяц.
Кстати, губернатор штата в пятницу объявила чрезвычайное положение в штате, а в субботу даже формально попросила президента Буша объявить чрезвычайное положение. Поскольку это не было криком о помощи, а походило на факс с сообщением «Потоп», никто особо не реагировал и никаких мер не предприняли.
Ураган пришел в город. Большую часть города (70-90 %) затопило, 800 000 человек остались без электричества, погибло 1407-1600 человек. Было зафиксировано огромное количество утечек нефти и вредных веществ. Городская почва и жилищный фонд оказался загрязнённым агрессивными веществами, среди которых были зарегистрированы бензол, свинец, диоксины, формальдегид и многие другие.
Полицейские в Хьюстоне (560 километров от места событий) устроили конкурс фотографий патрульных машин из Нового Орлеана, «немного отклонившихся» от маршрута патрулирования.
В процессе потопа некоторые чернокожие граждане пытались перейти по мосту на западный берег Миссисипи в пригород Гретна, чтобы спастись, но их не пустили полицейские. Впрочем, после эвакуации граждан Нового Орлеана в Хьюстон, по данным хьюстонского департамента полиции, эвакуированные граждане Нового Орлеана имели отношение к каждому пятому убийству, совершённому в пределах Хьюстона. Преступность все же — нормальная реакция людей на ненормальные условия жизни.
Американцы в процессе разгребания последствий катастрофы героически решили огромные организационные и логистические проблемы и выработали новую улучшенную методику по борьбе с ЧС. К примеру, поскольку все затоплено (дороги, аэродромы), то снабжение водой и санузлами — отдельная и сложная задача, как и снабжение электричеством. Ликвидация последствий заняла несколько лет, но с 2006 года праздник Марди Гра снова проводился в городе — деньги туристов должны были быть собраны!
Что же произошло с успешными управленцами после разбора полетов?
Директора Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях уволили, а ведь до этой должности он был комиссаром по вопросам судей и стюардов в Международной ассоциации арабского коневодства.
В 2014 году мэр Нового Орлеана в период с 2002 по 2010 год (да, да, его в 2006 году ПЕРЕизбрали на должность мэра, ведь он отлично справился с подготовкой к «Катрине», демократия и все такое!) Рэй Нэйгин признан виновным в коррупции, отмывании денег и уклонении от уплаты налогов в период своего пребывания в должности. По данным следствия, политик получил подарки на общую сумму в несколько сотен тысяч долларов в обмен на заключение сделок с подрядчиками на миллионы долларов.
__________________________________________________
По материалам книги Али Хана «Следующая эпидемия»
Автор: Павел Лионов
Дед доброта еноты живность длиннопост story канадцы Джеймс Блэквуд
"Парни, вы что, привели сюда всех своих знакомых? Обычно их бывает 7-8, а сегодня... раз, два, три, четыре... двадцать пять!"
Канадец Джеймс Блэквуд из провинции Новая Шотландия живёт на полицейскую пенсию по инвалидности и кормит енотов сосисками и печеньем
Джим Блэквуд начал ухаживать за енотами вместе со своей женой больше 25 лет назад. Это был проект его жены, но в 2003 году она умерла от рака. Перед смертью она попросила, чтобы муж продолжил заботиться о енотах и Блэквуд неукоснительно выполняет своё обещание
"Сегодня очень холодно и снег метёт, вот они и пришли такой толпой. Восемь фунтов сосисок (3,6 кг) - фью, за минуту съели! Да, в мороз надо есть получше. У нас в Галифаксе закрыли дороги из-за непогоды, пару мостов закрыли ради безопасности, снег. Хорошо, что я заранее закупился и у меня есть 25 фунтов сосисек, есть печеньки, есть виноград - корзину винограда за пару секунд съели! Ну, у меня ещё есть 50 фунтов корма для собак - отлично уходит"
"Иногда какая-нибудь мамаша приводит сюда своих детёнышей, было такое, да, оставит и исчезает. Наверное, что-то с ней случилось серьёзное, может, ранена была, они хорошие матери и никогда просто так не оставят детей. Наверное, это последнее, что она может сделать - привести детей туда, где о них позаботятся"
"Мои кошки (Коннор и Шарлотта) следят, чтобы парни не наглели и не входили в дом, но они ведут себя вежливо, не наглеют. Если кто изредка дерётся из жадности, то обычно это старые самочки, но им уступают. Мои подписчики спрашивают, чего ты орёшь на кошек? А я не ору, я глухой, у меня инвалидность из-за выстрелов, кстати и мои кошки глуховаты. Так что я не ору на них, а громко общаюсь"
"Эта группа постоянно меняется, в следующем году это будут уже новые еноты, а эти уйдут на другие территории. А пока тут те, кого в прошлые годы привели матери - Сэмми тут, Бадди тут, Скутер, вон Стивен Спилберг сидит, и все сыты
Тролли меня спрашивают в комментах, чего еноты такие жирные, отвечаю: им нужно набрать вес к зиме, вы бы знали, если учились (смеётся). Да, сэр, тролли мне нравятся, они меня развлекают. Мой модератор просит им не отвечать, а отчего же? Могу и ответить
Спрашивают, зачем я нарушаю закон, запрещающий кормить диких животных. Отвечаю, сэр, Канада - это не США, это ДРУГАЯ страна. Наши законы не запрещают мне кормить животных"
"Зацените, какую шапку мне прислали по почте мои зрители. У неё есть ушки, она тёплая, спасибо, мне нравится!"
"Я прослужил в Канадской конной полиции до выхода в отставку, затем работал водителем школьного автобуса"
"Меня похоронят вот тут, рядом с Джейн. Когда мы встретимся снова, она спросит меня: как там мои еноты, Джим?
Я скажу ей: они все в порядке, Джейн, я позаботился об этом"
Евреи Африка эфиопия Реактор познавательный story Cat_Cat vk
Недаром говорят, что евреи есть везде, даже в Африке. Вот про них, а конкретно про эфиопских и поговорим, ну и про Моссад, куда без него.
Как они там оказались вообще? Сами они себя называют "фалаша", скромно считая, что они потомки аж самого мудрейшего царя Соломона и царицы Савской (да, той, что с крайне волосатыми ногами, даже по тем временам). Приехала она, значит, в Израиль погостить, а вернулась оттуда беременной. Вот потомки ее сына, Менелика, а также потомки 12 колен, уехавших вместе с царицей, основали поселение в Эфиопии. Подтверждается это наличием общих праздников (кроме Хануки, она появилась позже). Есть и версия, что это обычные эфиопы, слишком полюбившие Ветхий Завет.
Строго говоря, это не совсем иудаизм, скорее непропатченная версия, называемая "мозаизм". Евреями их признали в XIX веке, и начались традиционные для Б-гоизбранного народа мучение и превозмогание. Христианские проповедники насаждали свою веру, условия жизни тоже не способствовали процветанию, некоторые фалаши даже пешком рванули в Палестину (через Египет, на земли Османской империи, ну понимаете всю степень отчаяния).
Но евреи своих не оставят в беде. В 1973 году фалаши были признаны кошерными ребятами и получили право на репатриацию в Израиль. Правда эфиопы решили, что раз уж живем в дерьмище, так хоть вместе, и запретили выезд из страны вообще всем. В середине восьмидесятых к делу подключился Моссад. Согласно операции "Моисей" (оцените всю прелесть названия), на суданском побережье построили "клуб ныряльщиков" для туристов. Персонал был очень даже неплохо подготовлен, по плану надо было вывезти фалашей на самолетах. И тут, внезапно, полное фиаско - фалаши ни разу не видели самолетов и разбежались по кустам в ужасе! Оперативники Моссада, матерясь на иврите, собирали бедолаг, вбивали им мысль, что железная птица их не склюет. Кое-как заполнили один самолет, потом плюнули, запихали фалашей в грузовики и прямо с ними загрузили на борт и отправили на Землю Обетованную. Некоторых удалось вывезти кораблями. Позже суданцы нашли пустой грузовик и начали подозревать, что евреи воруют их налогоплательщиков. Удалось вывезти 14-18 тысяч человек, кстати, персонал турбазы свалил за ночь, оставив туристам еду, пару машин и письмо, мол, мы разорились, дальше сами как нибудь.
Само собой, был скандал, особенно громко возмущались арабы (эти за любой движ, лишь бы в мацу насрать). Ну и напоследок, Эфиопия все-таки разрешила Израилю забрать фалашей в обмен на 40 млн. долларов (2к баксов на человека). Вывезли людей за 36-48 часов, именно тогда "Боинг" вывез 1122 человека за раз.
В общей сложности, вывезли 35 тыс. человек, для них были разработана специальная программа адаптации, ибо иврита не знали, писать не умели, но быстро научились. С тех пор они, худо-бедно, но адаптировались в обществе своих собратьев по вере, не бросивших их в трудный час.
 Тот самый "Боинг" изнутри, что перевез рекордное количество людей (по слухам, некоторые женщины там даже родили) |  Женщина из фалашей (начало XX века) |
Автор: Антон Коженков
текст story Clueless manapunk (название временное)
Пыль в механизме, глава 10(2)
Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4573806То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961
— Это? — Переспросил он, когда Зиверт попытался что-нибудь о нём выяснить. — Это оцинкованная пластина. Если не возражаете…
Он забрал пластину у Зиверта и приладил к своему бедру. Слегка изогнутая, она встала туда, как влитая.
— Защищает внутренние механизмы. — Пояснил он, шагая через кучи мусора к шкафу. За фанерной дверцей обнаружилась целая пачка таких же табличек, но, в отличие от первой, абсолютно плоских. — Я набрал их на складе. Вот, возьмите другую.
— А ты не заметил, что на них нарисован план? — Поинтересовался Зиверт, принимая новую пластину из рук конструкта. — Вот здесь линии, видишь?
— А я-то гадал, зачем они нужны. — Отозвался тот. — Нет, не вижу я на них никакого плана. — Он сокрушённо сгорбился, но тут же распрямился. — Сделаю новые глаза, как только смогу. Эти линзы были временным решением, но выплавить хорошее стекло я так и не сумел.
Он немного подумал и добавил:
— Пока что.
— Допустим, — согласился Зиверт, — но что насчёт самой комнаты? Ты на верхнем этаже везде побывал?
— Да. То есть, нет. — Эд задумался и, вроде бы растерялся. — Не могу сказать. Кажется, я что-то там упустил, но что? Не знаю.
— Ладно, спасибо. — Кивнул Зиверт. Всё-таки придётся лезть туда и самому смотреть. Эта комната интриговала его всё больше — в основном тем, что он никак не мог как следует обдумать, чем именно. Каждый раз возникало странное ощущение, как будто он пытался свести два магнита с одинаковыми полюсами. Даже мысли расползались в разные стороны. Зиверт наловчился держать в голове план верхнего этажа, а о комнате думать вскользь, мимоходом, но дальше этого трюка не продвинулся. Милли, которой он показал план, долго не могла взять в толк, о чём он говорит, а когда всё-таки поняла, схватилась за голову.
„Как будто лоб сверлят бормашиной”, заявила она.
По крайней мере, дело было не в его воображении. Убедившись, что загадочное место обязательно требует расследования, Зиверт спрятал план в сумку — от греха подальше — и приготовился слушать Эда, который, наконец, получил возможность рассказать всё, что знал о Йоре.
Этот комплекс раскопала имперская экспедиция около полутора десятков лет назад — и немедленно пришла в экстаз, обнаружив в нем реактор неизвестной модели. Какое-то время здесь кипела работа. Привлекались самые разные специалисты: маги, инженеры. Но при этом в прессе так и не появились восторженные статьи. Зиверт усиленно копался в памяти, пытаясь вспомнить хоть небольшую заметку, но тщетно. Со временем секретность только нарастала. Официальные каналы закрывались, но работа, видимо, не прекращалась ни на день. Йор был последним из тех, кто смог попасть сюда легально, несколько лет назад. После этого о комплексе как будто все забыли, но количество подозрительной активности только возрастало. Стали возникать разного рода личности с очень размытой областью деятельности, вроде того же Мартинеса, какие-то наёмники и прочие авантюристы. Мало кто возвращался. Прояснить подробнее Эд не мог, поскольку Йор воспринимал его чем-то вроде личного журнала, и подробностями себя не утруждал.
— Но зачем он вообще тебе это рассказывал? — Не понял Зиверт.
— Он сказал: “на всякий случай”. — Пояснил Эд. — “Пусть кто-то ещё об этом знает”, сказал.
Некоторое время назад — Эл не смог уточнить, какое, потому что концепция суток для него мало что значила — Йор поставил Эда перед фактом: прибудет некромант Александр Зиверт и его спутница Же…
— Милли. — Поправился Эд под тяжёлым взглядом “спутницы”.
Их необходимо было доставить в главный комплекс. К сожалению, все наземные входы в него были завалены. Оставалась ещё сеть подземных туннелей, но, каждый раз когда запускался реактор, они становились непроходимы.
— В смысле? — Уточнил Зиверт. — Затопляются? Заполняются ядовитым газом?
Эд не знал. Йор, наверное, знал, но не уточнил. Только подчеркнул, что это смертельно опасно. Зная расписание включений реактора, можно было попытаться пройти по туннелям, но тот вдруг начал работать вразнобой, включаясь в самый неожиданный момент.
— А как на это реагируют… как их там… скребуны? — Поинтересовалась Милли.
— Не очень хорошо. — Ответил Эд. — Они живут в туннелях, но каждый раз, когда включается реактор, выползают наверх.
— Как дождевые черви?
— Как кто?
— А… неважно. И что нам теперь делать?
— Нужно поговорить с Йором. — Предложил Эд. — Связь восстановится, как только выключится реактор. Ещё нужно починить лифт.
— А что с ним?
— Я его сломал.
Зиверт и Милли удивлённо уставились на Эда.
— Зачем? — Спросили они почти синхронно.
— Я подумал, что вы полезете вниз, и погибнете там. — Признался он. — А у меня почти сели аккумуляторы. Я ничего лучше не придумал. Говорю же, импровизация не моя сильная сторона.
Милли недоверчиво прищурилась.
— Кстати, — вспомнила она, — зачем ты отрывал головы тем автоматонам? И куда их потом дел?
— Кого? — Не понял конструкт.
— Головы.
— Какие головы?
Милли замолчала и уставилась на Эда. Тот в ответ уставился на неё, выражая самый искренний интерес, на который была способна не обладающая мимикой маска. Наконец, девушка махнула рукой.
— Забудь. Ты не против, если мы тут немного посовещаемся?
— Конечно. — Легко согласился Эд. Странный вопрос он немедленно забыл — или притворялся, что забыл. Не теряя времени, он уселся за стол и принялся что-то подкручивать в собственной руке.
Милли оттащила Зиверта в угол комнаты, подальше от занятого конструкта.
— Я ему не доверяю. — Заявила она без предисловий. — Мне кажется, он что-то скрывает.
— Не обязательно. — Возразил Зиверт. — Если верить ему, он буквально вчера родился. К тому же, Йор велел с ним поговорить.
— Если верить. — Парировала Милли. — А я не верю. И Йор велел поговорить с ним, а про доверие ничего не говорил.
— Хорошо. И что ты предлагаешь?
— Нельзя спускать с него глаз. Я останусь тут. Заодно помогу чинить лифт.
— Ты что, отпустишь меня одного? — Не удержался Зиверт.
— Тебе уже не три года, — хмыкнула Милли, — привыкай к самостоятельности. Ходи на горшок, умывай руки, носи шапку. К тому же, в архивах я тебе в любом случае особо не помогу.
— Ещё та комната. — Зачем-то напомнил маг. Девушка поморщилась.
— Да. Она. Эта вещь. Держался бы ты от неё подальше, а то я и не вспомню, куда ты пошёл.
Зиверт почувствовал, что теряет нить разговора и вот-вот вообще забудет, о чём шла речь.
— Ладно. — Торопливо заключил он. — Если что, я выстрелю из револьвера, это точно будет заметно. Эд!
Автоматон повернул голову, не меняя позы.
— Я хочу сходить наверх, в административный корпус. — Сказал Зиверт. — Там может быть опасно?
— Может. — Согласился Эд. — Но вряд ли. Все входы внизу, а там тупик. Там можно кого-нибудь встретить только если он сейчас по лестнице поднимется.
— Значит, решено. — Заключил маг, направляясь к выходу. — Идите меня искать через час или как только появится связь.
Милли махнула на прощанье рукой и принялась обсуждать починку лифта c автоматоном.
Зиверт поднялся по плохо покрашенной лестнице и попал в кольцевой коридор. Пустые стены и темнота почему-то не столько нагоняли жути, сколько вызывали жуткую, сжимающую сердце тоску. Когда-то здесь ходили люди, работали, стремились к какой-то непонятной цели. А теперь остов комплекса был сух и пуст, как брошенная раковина. Если прислушаться, в гробовой тишине можно было услышать, как гудит за стальными щитами реактор. Зиверт мог только порадоваться, что не сумел тогда открыть один из них. Он стоял, прислушиваясь к мерному гудению, пока снизу не долетел громкий металлический лязг и спутанная эхом ругань Милли. Кажется, они с Эдом не сошлись в выборе метода починки. Это несколько разбавило печальную атмосферу, и, покачав головой, Зиверт пошёл дальше.
Административный корпус, как и следовало ожидать, был пуст. Зато стены там были покрашены, а кое-где даже оставались старые имперские флаги и чьи-то портреты. Зиверт остановился посередине коридора и глубоко вздохнул. Его ужасно сильно тянуло проверить первым делом загадочную комнату. Но он решил, что поддаваться порыву недостойно серьёзного учёного и мага. Сначала нужно взвесить все вероятности, оценить возможные исходы и…
Где-то в этот момент он обнаружил себя бодрым шагом направляющимся прямиком к цели. Зиверт вздохнул и покорился импульсу.
Дважды обойдя коридор по кругу, он всё-таки обнаружил то самое место. Схема никак не помогла, потому что все ориентиры немедленно стирались из памяти. Только сильнейшим напряжением воли, Зиверт сумел найти место, где реальность как будто образовывала зазор. Процесс поиска походил на попытки поддеть край мотка клейкой ленты. Виски ныли от напряжения, но маг не сдавался и упрямо нащупывал проход.
Он схватился за ручку двери. Все ощущения окончательно сошли с ума, как приборы падающего самолёта. Зиверт в одно мгновение забывал, за что держится, вспоминал, поворачивал ручку примерно на градус и снова забывал, что делает. Наконец, когда, кажется, прошло несколько часов, дверь неожиданно распахнулась. Затаив дыхание...
… Зиверт ввалился в огромное светлое помещение.
В маленькую, душную комнатушку.
В гигантский зал с витражами.
В конце коридора стояла резная деревянная урна.
Сверху висела каменная кафедра.
Снаружи раскинулся узкий каменный алтарь.
На ней была приколота записка.
На нём лежала глиняная табличка.
Зиверт прошёл…
… проскользил…
… нырнул…
Схватил рукой документ в картонной папке.
Поднял тяжёлую книгу в кожаном переплёте.
Сунул в сумку берестяную грамоту.
И вспомнил, что уже несколько дней не делал вдоха.
…
Административный корпус, как и следовало ожидать, был пуст. Зато стены там были покрашены, а кое-где даже оставались старые имперские флаги и чьи-то портреты. Зиверт остановился посередине коридора и глубоко вздохнул. Его ужасно сильно тянуло проверить первым делом загадочную комнату. Но он решил, что поддаваться порыву недостойно серьёзного учёного и мага. Сначала нужно взвесить все вероятности, оценить возможные исходы и…
Зиверт снова вздохнул, тихо злясь на себя. Как ни противно признавать, но ломиться к странной и явно неестественной комнате было попросту глупо. Опыт предыдущих дней подсказывал, что вероятность получить очередной магический удар и потерять сознание была слишком уж высока. А это означало, что когда Милли поднимется сюда через час, она найдёт его пускающим слюни и утащит вниз. И шанса взглянуть на архивы у него уже не будет.
“Не говоря уж о магнитных лентах”, напомнил себе Зиверт. В борьбе любопытства и жадности на этот раз победила жадность. Он сверился с планом и направился в архив, стараясь не думать о таинственной комнате.
Что, впрочем, было несложно.
По пути к архиву Зиверт наткнулся на довольно невзрачного вида дверь. Она была в той стене, за которой, по идее, должен был находиться реактор. Табличка на стене гласила: “Обзорная”. Осторожно потянув за ручку, Зиверт приоткрыл щель и заглянул внутрь. Внутри было темно. Рассудив, что, раз его плоть ещё не слетела кусками, значит, утечки здесь нет, он зашёл внутрь. Это была небольшая кабинка с окнами от пола до потолка. Стекло было укреплено металлическими нитями, блеснувшими в свете “светлячка”, а толщина его составляла не меньше четырёх сантиметров. Зиверт подошёл к окну и посмотрел вниз. Там было темно, и он не сразу смог разглядеть хоть что-то, а когда разглядел, почувствовал, как перехватывает дыхание. Внизу огромного колодца в центре комплекса слабо светился бледно-голубым легендарный магический реактор.
Зиверт приник к стеклу, не в силах оторваться. Там, под бетоном и сталью, работал механизм, способный нарушать законы мироздания и перекраивать его под себя. Чудо человеческой мысли. От сжатой, упакованной мощи кружилась голова. Малейший изъян в конструкции — и весь этот комплекс… да что там, всё вокруг, вместе с деревней и, возможно, Альтштадтом, перестанет существовать в мгновение ока. Никто даже не успеет заметить как ткань реальности свяжется в узел и исчезнет. Однако, реактор гудел и светился и секунда за секундой вставали на свои законные места. Наконец, с трудом, Зиверт оторвался от стекла и на негнущихся ногах вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он чувствовал себя блохой, ползущей по заднице слона, которая вдруг осознала существование Луны и Солнца. Пылью в механизме. Кое-как стряхнув липкое, настойчивое наваждение, он двинулся дальше, незаметно для самого себя покачивая головой.
Добравшись до архива, Зиверт наконец-то почувствовал себя более или менее в своей тарелке. Архив был похож на все архивы, в которых он когда-либо побывал. Ряды шкафов, столы. Стена с экраном для проектора — самого проектора не было. Порядок, одним словом.
Впрочем, абсолютно неизвестный Зиверту. Таблички на шкафах куда-то потерялись, а от каталога осталась одна обложка. Наугад раскрыв один из шкафов, он получил ворох непонятных цифр и сокращений. Листы бумаги были, видимо, стандартными бланками, но свинцовая краска, которой они были напечатаны, выцвела, а чернила расплылись. Зиверт рассматривал бумаги с некоторым разочарованием. Он узнавал общие очертания: вот здесь когда-то был заголовок, а здесь, наверное, было подчёркнуто нужное из списка. Или вычеркнуто ненужное.
В поисках чего-нибудь ещё, Зиверт полез под стол и обнаружил там проигрыватель. Он был похож на современные ему проигрыватели для магнитных лент, только куда компактнее и технологичнее выглядящий. Лента уже была установлена. Повозившись с вилкой, Зиверт воткнул её в розетку. К его удивлению, проигрыватель коротко хрюкнул и приготовился к работе.
“Ну да, Эд, наверное, починил эту розетку для себя”, подумал Зиверт. Разобравшись методом тыка с назначением кнопок, он включил перемотку, дождался, пока лента смотается и включил воспроизведение. Запись включилась, и послышался чей-то голос, но слов разобрать было нельзя. Зиверт выкрутил регулятор громкости на максимум, но лучше не стало — лента совсем деградировала за прошедшие годы. Он немного промотал вперёд, потом ещё немного. Потом промотал почти до конца. Везде то же самое. Недовольно цыкнув языком, Зиверт полез искать другие ленты. В столе нашёлся ещё один проигрыватель, идентичный первому, но без плёнки.
“Надо было спросить у Эда, где он их хранит”, запоздало сообразил он, залезая с головой в ящик.
— … УБИЛИ ЕГО! — Истерично взвизгнул чужой голос с рыдающими интонациями. От неожиданности Зиверт отскочил от ящика, ударившись головой. Проигрыватель щёлкнул. Плёнка кончилась.
серийный убийца маньяк story старое фото длиннопост коронавирус
«Женщины, которых я убивал, были грязными…Это мерзкие проститутки, пакостящие на улицах. Я просто немного очистил город от дряни – вот и все»
Серийный убийца Питер Сатклифф, известный как Йоркширский потрошитель, умер в возрасте 74 лет (он убил по меньшей мере 13 женщин на севере Англии в конце 1970-х годов, 7 выжили после нападений) в английской тюрьме
До самой развязки в 1981 году Сатклиффа допрашивали по делу Йоркширского потрошителя девять раз и каждый раз отпускали
Питер Уильям Сатклифф родился 2 июня 1946 года в графстве Йоркшир. Был недоношенным и очень слабым, но мать его выходила
Потом у Сатклиффов родилось ещё пятеро детей, но мать всегда выделяла Питера, потакая всем его прихотям
Питер рос абсолютно неконфликтным человеком
Никогда не спорил, не отстаивал своё мнение, даже если был прав. Один раз в школе Питер поссорился со сверстниками. Чувствуя его полную неспособность дать отпор, мальчика просто затравили. Питер почти две недели не посещал школу и ничего не говорил дома. Но вскоре Питеру пришлось вернуться за парту
Отец заставил Питера заняться бодибилдингом после случившегося. Из школы Питер ушёл при первой же возможности, как только ему исполнилось 15 лет. Отец устроил его на фабрику, где работал сам, учеником токаря. Питер постоянно опаздывал на работу, пытался уйти раньше времени, а через десять месяцев уволился с фабрики
Потом он устроился могильщиком на кладбище. На кладбище Питеру понравилось, он проработал там более трёх лет, потом, по настоянию отца, перешёл на работу в мастерскую по ремонту автомобилей. Проработал там всего год и опять вернулся на кладбище. Он полюбил машины, стал более уверенным в себе, купил мотоцикл
В возрасте 21 года Питер встретил свою будущую жену
Он женился на молодой девушке Соне Цурме 10 августа 1974 года. Его не волновало то, что она страдала шизофренией. В связи с заболеванием, девушка не могла получить престижную работу, а потому работала сиделкой в больнице Лидса
Примерно раз в неделю у неё выпадали ночные дежурства, во время которых Питер Сатклифф выходил совершить свои убийства
Все остальные дни он ночевал дома. А когда уезжал, обязательно звонил жене из телефонов-автоматов в больницу и говорил, что находится дома, чем обеспечивал себе алиби
Первой жертвой Сатклиффа стала 28-летняя Виломена Маккен. Она с 14 лет была проституткой и в ночь с 29 на 30 октября 1975 года тоже находилась на работе. Но утром она не пришла домой, и её 9-летняя дочь (у Виломены было четверо детей) пошла к соседям, те вызвали полицию. Тело Маккен было найдено в ста метрах от её дома
Виломена сперва была оглушена чем-то тяжёлым по голове, а потом изрезана ножом, после её смерти с неё были спущены брюки и трусы, а кроме всего прочего, было установлено, что убийца мастурбировал на мёртвое тело
В течение 5 лет Сатклифф убил ещё 12 проституток, на большинство трупов он также мастурбировал
Сатклифф был арестован 2 января 1981 года за небольшое правонарушение (поддельные номера на автомобиле). При этом в этот раз патрульный обратил внимание на улики, указывающие на то, что Сатклифф и был убийцей. Сатклифф во всём сознался
На суде Сатклифф пытался изобразить сумасшествие, рассказывая о «божественных голосах» в его сознании приказывающих ему убивать проституток
Но убийца был признан вменяемым и 22 мая 1981 года приговорён к пожизненному лишению свободы
За все время заключения Сатклифф трижды (в 1983, 1997 и 2007 годах) подвергался нападению со стороны других заключенных. В 1997 в результате нападения он полностью ослеп на левый глаз
«Йоркширский потрошитель» получал пачки писем от своих поклонниц с воли. Более тридцати из них даже официально сделали ему предложение руки и сердца, а многие требовали у администрации Бродмура организовать им свидание с Питером, всем было отказано
В 2001 году лечащий врач маньяка заявил, что тот уже не представляет угрозы для общества
В 2005 году Сатклифф объявил, что намерен написать автобиографию, в которой изложит правду о себе и опубликует полный список нападений
За книгу он рассчитывал выручить 500 тысяч фунтов стерлингов
Книгу Йоркширский потрошитель так и не написал, зато стал героем нескольких книг [которые неплохо раскупались] других авторов
 |  |  |
Сообщивший о смерти Сатклиффа офицер, добавил: "В конце концов, может быть, 2020-й не так уж и плох. Мир стал немного чище без этого человека"
исландия Дания негр 19 век побег story длиннопост Реактор познавательный Cat_Cat vk
История Ханса Йонатана, первого темнокожего поселенца Исландии
Ты — темнокожий раб в Копенгагене начала XIX века. Несмотря на твои воинские заслуги и дарованную в награду свободу, тебя собираются увезти обратно на плантацию в Карибском море. Думать времени нет, единственный выход — побег. Ты пакуешь свою скрипку, садишься на корабль и бежишь… в Исландию, страну холодных ветров, гейзеров и трески.
 |  |
До недавнего времени мало кто приезжал в Исландию жить. Холодно, далеко и везде воняет тухлыми яйцами, благослови господь горячие источники. Поэтому население Исландии до сих пор немногочисленно и очень однородно. Людей на острове немногим больше 300 тысяч и все друг на друга похожи. Вдобавок, очень многие из них могут проследить свою родословную до чуть ли не первых поселенцев, настолько там все озабочены генеалогией. И среди них несколько сотен людей, внимательно приглядевшись к своему фамильному древу, могут найти среди своих предков первого темнокожего поселенца на острове — беглого раба Ханса Йонатана.
Жизнь у Ханса до побега была не то чтобы примечательной — рождение на Карибах под датским управлением в 1784 году, отец — неизвестный белый человек, работа на плантации. А потом для этого региона настали не лучшие времена и в 1789 хозяева вместе с рабами переехали в процветающий Копенгаген, куда три года спустя привезли и Ханса. Прогремевшая на всю Европу французская революция пробудила либеральные настроения, поэтому на континенте рабы наслаждались чуть большей свободой, чем на Карибах. Ханс получил неплохое образование и даже научился играть на скрипке. Вскоре после этого хозяин умер, завещав всех рабов своей вдове, а та обходилась с ними не сказать чтобы очень хорошо. В 1801 году Ханс решил, что с него хватит, сбежал и записался на службу в датский флот, ведь на дворе XIX век, что ни год, то с кем-нибудь воюем. Во время битвы при Копенгагене он так доблестно бился с бриташками (это, правда, Дании не помогло), что весь офицерский состав его корабля написал будущему королю Фредерику VI — и тот официальным письмом даровал ему свободу.
Правда вот загвоздка была в том, что, хотя к этому моменту рабство в Дании стали потихоньку запрещать, на Датских Карибах его пока никто отменять не собирался. Бывшая хозяйка Ханса посчитала, что тот всё ещё её собственность и в том же году потребовала его арестовать. Ханс нашёл адвоката, обратился в суд и, незадача, в марте 1802 года проиграл. Дело было довольно громким и в какой-то степени показательным, иллюстрирующим противоречивые настроения касательно рабства в то время. Наш 19-летний герой, конечно, в рабство возвращаться не собирался, сел на корабль и уплыл в неизвестном направлении. Всё, что описано дальше, в Копенгагене узнали только спустя два века. Для датских властей Ханс так и остался пропавшим беглым рабом, пока потомки Ханса не сопоставили датские административные записи с семейной историей.
А сам Ханс тем временем спокойно так объявился в Исландии в городке Дьюпивоугюр, где на тот момент жило около 100 с мелочью человек. Это место было диаметральной противоположностью шумному и живому Копенгагену (население всей Исландии в то время составляло едва ли половину населения одной столицы Дании — 50 тыс человек на всём острове), но Ханс особо не был против и прочно обосновался в местном коммьюнити. Его приняли на работу ассистентом в местный торговый пост, где он чуть позже заработал себе отличную репутацию и дослужился до начальника. Там-то его и стали замечать приезжие. В своих дневниках они описывали встречу с приметным темнокожим работником магазина, которого можно было нанять в качестве гида по округе, и благодаря чему у нас теперь есть письменные доказательства присутствия Ханса Йонатана в Исландии.
 Дьюпивоугюр в 1820 году... |  ...и современный Дьюпивоугюр. Сейчас там живёт около 500 человек. |
Легко себе представить, какой сенсацией стал Ханс в маленькой исландской деревушке на сто человек. Местные приходили поглазеть в магазин на местную диковинку, рыбаки, встречая других рыбаков в море, рассказывали о ”чёрном человеке”, слух о нём распространился в другие концы острова… А вот и нет, никакой сенсацией он не стал. Более того, судя по всему, местные вообще не обращали внимания на его цвет кожи (не в пример тому, как веком позднее исландцы запретят Америке привозить солдат-афроамериканцев на местные военные базы). Списать на то, что он был мулатом и имел белого отца не получится — все записи сообщают, что кожа у него была тёмная, а волосы чёрные. Что ещё более удивительно, Ханса так никто из датчан и не нашёл, несмотря на то, что весь остров находился под датским управлением, а его деревушка вообще в то время была датским торговым портом, где сидела датская же администрация. Он не поменял даже имени.
Тем не менее, Ханс, случайно или нет, не прогадал, когда выбирал локацию. Сбежать в Исландию было более удачной идеей, чем кажется на первый взгляд. К тому времени Исландия уже не первый век находилась в зависимости от Дании, которая например запрещала ей продавать треску торговать с кем-то, кроме датчан. Местные увидели в бежавшем от датского угнетения рабе что-то вроде родной души и тепло приняли его в свои ряды. Да, выглядел он экзотично, да, там никто ещё не видел темнокожих, но для них это не означало, что он не был таким же человеком. В 1820 году наш мулат женился на славной девушке Катрин Антониусдоуттир, сменил работу управляющим торгового поста на фермерство и умер, как и полагается свободному человеку, в своём поле на своей ферме, где его хватил удар в 1827 году. Двое из троих их детей выжили, их дети выжили тоже и теперь на всём острове насчитывается почти 800 потомков Ханса Йонатана, несущих в себе частичку африканских генов.
Кстати, эти гены потом стали объектом исследования, целью которого было реконструировать геном человека без использования его останков. Благодаря тому, что популяция исландцев почти не несёт в себе “чужих” генов, отследить следы выходца из Африки было несложно. Кусочки ДНК, сложившись как мозаика, позволили восстановить 19% процентов его генома (это много) и определить, откуда примерно родом была его мать (откуда-то из Западной Африки).
После побега жизнь Ханса Йонатана тоже не была примечательной — работа в торговом посту, семья, ферма, да и об этом тоже мы почти ничего не знаем. Его история это не просто история беглого раба, иронично сбежавшего на самый белый остров в мире. Ханс прочно закрепился в местном фольклоре. Отец руководителя этого самого исследования родился в Дьюпивоугюре и часто рассказывал сыну про знаменитого темнокожего соотечественника. По сей день Ханс продолжает жить в исландцах не только как исторический персонаж, но и кусочками африканской ДНК, растворившись в людях, так непохожих на него, но принявших его в свой мир как равного себе.
Подпись Ханса Йонатана
________________________________
Автор: Клара Штейн
текст story Clueless manapunk (название временное)
Пыль в механизме, глава 10(1)
Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4527975То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961
Зиверт растерянно постучал по коробочке, как будто надеялся, что Йор ещё там. Ответом было только тихое шипение. Впрочем, он этого даже не заметил. Ясно было только одно.
— Снова никаких ответов. — Заключил Зиверт себе под нос. — Они как будто издеваются.
— Кто “они”?
— Да все! Инквизитор, Йор, — Зиверт раздражённо пнул ближайшую кучу мусора, — весь этот комплекс.
— А ты ожидал, что тебе с порога выдадут все тайны? — Прищурилась Милли. Маг вздохнул.
— Нет. — Признал он. — Но лучше бы они вообще молчали. Столько всего произошло, а я так и не смог понять, что из этого важно, а что просто неудачное стечение обстоятельств. Ладно. Итак, Йор где-то здесь, и он что-то знает. Тут произошла утечка чего-то, а значит, что-то работает. Мне точно скоро понадобится доска, чтобы вешать на неё записки, а то всё это в голове уже не помещается. А кто такой Эд?
Милли покосилась на лежащего в кресле автоматона.
— Если честно, я очень надеюсь, что это он. — Сказала она.
— Почему? — Не понял Зиверт.
— А кто? — Пожала плечами Милли. — Ты тут видел ещё кого-нибудь? И самое главное — мы знаем, что с Эдом нам велел поговорить Арвенсий. Если этот автоматон не Эд, то это просто какой-то подозрительный конструкт, про которого мы знаем только что он очень быстр и способен руками рвать металл.
— Он же выключен. Мы можем его не включать.
Милли только поморщилась.
— Не можем. Во-первых, не факт, что он не включится сам. Во-вторых, если мы упустим шанс что-то выяснить, ты сойдёшь с ума от любопытства и всю кровь мне выпьешь своими неврозами.
Зиверт хотел было возмутиться, но передумал. Милли опять была права, любопытство сожрало бы его за четверть часа.
— Ладно. — Сказал он, поднимая руки в защитном жесте. — Но мы не обязаны сразу брать с места в карьер. Сначала обыщем комнату, может, найдём какие-нибудь подсказки. В конце концов, привяжем его к креслу перед включением.
Примерно через десять минут Зиверт поймал себя на том, что уже довольно долго тупо пялится в кучу деталей, не пытаясь ничего предпринять. Он помотал головой, сбрасывая оцепенение. Вся комната была свалкой, это было заметно с первого взгляда, но хуже всего было то, что в этой свалке явно прослеживалась система. Вот здесь было рабочее место. Сюда приносили детали и что-то паяли. Потом деталей стало слишком много, и рабочее место расползлось в стороны, занимая горизонтальные поверхности на корпусах приборов, притащенных откуда-то ещё. Что-то недоделанное бросили в угол, чтобы начать новую работу. Потом забросили и её, но не до конца. Каждая последовательность событий, которую удавалось выделить среди бардака, немедленно путалсь и переплеталась с другими, и от всего этого очень быстро начинала кружиться голова. Но что-то в той куче особенно цепляло взгляд. Зиверт напрягся и присмотрелся. Из-под груды связанных в пучки обрывков проводов торчал угол деревянной рамки, вроде тех, в которые вставляют фотографии.
Рамка зацепилась за что-то, и в попытках её вытащить Зиверт несколько раз порезался разбитым стеклом, когда-то защищавшим фотокарточку. Наконец, освободив рамку от мусора, он стряхнул осколки и смог рассмотреть фотографию как следует. Карточка неплохо сохранилась, и на ней можно было различить группу людей в лабораторных халатах, очевидно, учёных или инженеров. Они замерли на фоне огромного агрегата неизвестного назначения. Он всё ещё был окружён неказисто торчавшими трубами и обвисшими проводами. Либо его только что достроили, либо, что скорее, только что выкопали откуда-то. Даже на старой фотографии можно было разглядеть гордые позы этих людей. Чем бы они не занимались, результатами своей работы они явно были довольны.
— Милли! — Позвал Зиверт, вытаскивая фотографию из рамки. — Посмотри-ка.
Подошедшая Милли рассеяно уставилась на карточку. Она не сказала ни слова, но чем дольше смотрела, тем сильнее хмурилась. Наконец, после долгого молчания и разглядывания фотографии под разными углами, она яростно щёлкнула ногтем по чьему-то лицу.
— Знаешь, кто это? — Спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Это Марк. Староста деревни.
— Ты уверена? — Переспросил Зиверт, забирая у неё фотографию. Милли кивнула.
— Абсолютно. Видно не очень хорошо, но это точно он. По лбу узнаю. Смотри, как он блестит от вспышки, чуть лицо не засветил. Посмотри, вдруг на обороте что-то есть.
Зиверт перевернул фотокарточку.
На обороте буднично значилось: “Первый запуск реактора за сто лет. 1хх год, май”.
— Это всего восемь лет назад. — Заметил Зиверт. — Фотография-то не старая. А тут имена… Но никого не зовут Марком.
— Значит, он мне соврал. Назвался чужим именем. — Пожала плечами Милли. — Но я тебя уверяю, староста деревни и мужик на этой фотографии — один человек.
— Человек ли? — Мрачно сказал Зиверт. Он вспомнил побег из деревни, и голос, говорящий десятком ртов. Милли интересовало другое.
— Если они так свободно фотографируются, значит, проект не был секретным. А что за реактор? Что-то магическое?
Зиверт кивнул.
— Давняя мечта всех магов. По сути, огромная инженерно-техническая волшебная палочка. Позволяет накапливать энергию, поддерживать постоянное магическое поле, усиливает заклинания. Очень удобно. Вот только единственный рабочий реактор есть на Белги, в столице. Он ещё до Разрыва построен. А после ни одна попытка не увенчалась успехом.
— Почему?
— Отличный вопрос. — Развёл руками Зиверт. — Никто не знает. Чертежи, конечно, потеряли, но Академия пыталась его построить по образцу столичного несколько десятков раз. Плюс, разные частные компании. Плюс, безумные самоучки в подвалах. Каждый раз что-то случалось, но всегда разное. Компании разорялись, прототипы плавились, самоучки случайно ломали шею, упав с лестницы. Теорий заговора на этом построили уйму, одних тайных обществ придумали с полсотни. А что на самом деле, неизвестно. Если хочешь, я тебе потом принесу почитать архив с задокументированными случаями. Придумаешь своё объяснение.
Он вздохнул и ещё раз взглянул на снимок.
— Короче, этих реакторов как собак нерезаных. Ни один пока не заработал как надо. Вопрос в том, что случилось с этим.
Они рылись в мусоре ещё примерно полчаса, пока не стало окончательно ясно, что ничего больше им найти не удастся. Первой сдалась Милли.
— Всё, я сдаюсь, — заявила она, швыряя очередную панель с выбитыми стёклами в стену, — даже если здесь есть ответы на все загадки Вселенной, мы можем их искать… неделю.
— Не слишком внушительный срок. — Заметил Зиверт.
— Всё равно долго. К тому же, неизвестно, есть ли тут что-то вообще. Я предлагаю переходить от обыска к допросу.
Конструкта быстро примотали к креслу. Кабелей в комнате было с избытком, но все довольно короткие. Милли, критически осмотрев сплетение разноцветных изоляций, скрутила что-то вроде кустарного каната, который и наматывали на автоматон, пока не потеряли счёт виткам, а потом ещё немного. В какой-то момент кресло опасно хрустнуло, и Милли опомнилась.
— Ладно, пожалуй, хватит, — сказала она, отходя на шаг. Конструкт стал похож на клубок шерсти с торчащими из него ногами. — Теперь что?
— Теперь включим этот агрегат. — Ответил Зиверт. — Я бы ещё выключил все электроприборы, но кроме света и этого переговорного устройства я других не вижу.
— И когда он включится? — Поинтересовалась Милли. Зиверт выразительно пожал плечами.
— Откуда я знаю? Когда зарядится, наверное.
С этими словами он взялся за рычаг, и потянул его вверх. Коробка на стене недовольно хрюкнула. Агрегат немедленно заурчал, а свет резко потускнел и стал мерцать в такт гудению.
Медленно текли минуты. Милли, казалось, задремала, сидя у стены и положив ружьё на колени, но из-под опущенных век периодически бросала внимательный взгляд на автоматон. Зиверт вытащил блокнот и пытался выстроить логические связи происходивших событий, рисуя их карандашом. Получалось не очень. В конце концов он отказался от этого занятия, и принялся бродить по комнате, иногда наудачу поддевая ногой то одну, то другую кучу мусора. Из одной выскользнула тонкая металлическая пластина и ткнулась ему в сапог. Зиверт с ленивым интересом поднял её. На ощупь она напоминала обыкновенное ведро. С одной стороны пластинка оказалась абсолютно гладкой, а с другой на ней были выбиты какие-то линии. Зиверт разглядывал их с недоумением, пока до него не дошло, что он смотрит на слека потёртый план комплекса. Искренне заинтересовавшись, он покрутил пластинку в свете ламп, пока свет не лёг так, что можно стало разобрать, что на ней написано.
Это были планы трёх этажей — первого, с длинным коридором, по которому они с Милли сюда вошли, нижнего, на котором находился медкорпус и верхняя часть техкорпуса, и верхнего, административного, куда они так и не попали. Ничего особенно нового эта схема не сообщала, но этаж административного корпуса почему-то казался странным. Зиверт пригляделся, наклонил голову в одну, в другую сторону, потом прищурился. Странность просто ускользала, как будто он пытался поймать мушку в глазу. Прищурившись до рези в глазах и едва не высовывая язык от напряжения, ему удалось локализовать аномалию. Это была одна из комнат на верхнем этаже, но больше ничего понять ему не удалось. Буквы, выбитые на табличке, вероятно, сообщали о назначении этой комнаты, но выпадали из памяти, стоило перевести взгляд на следующую. Попытка определить наощупь тоже ни к чему не привела. Окончательно измучившись, Зиверт повернулся к Милли, чтобы попросить её о помощи. В этот момент агрегат вздрогнул в последний раз и затих. Рычаг с оглушительным ударом вернулся в прежнее положение. Зарядка закончилась.
Конструкт проснулся. Он повёл головой и наткнулся на дробовик, нацеленный прямо в изображавшую лицо маску.
— Не шевелись. — Строго предупредила его Милли. Автоматон послушно замер. — Ты умеешь говорить? Понимаешь меня?
— Да. — Немедленно отозвался он. — И да. На оба вопроса — да.
Голос его оказался совершенно не таким, как можно было бы ожидать. Он не скрежетал и не звенел, как голоса патрульных автоматонов в Альтштадте. Несмотря на странное шипение, похожее на шорох граммофонной иглы, он звучал совершенно по-человечески.
— Ты собираешься на нас напасть? — Задала Милли следующий вопрос. Голос конструкта слегка сбил её с толку, но она не желала терять инициативу. Тот задумчиво повернул голову. Если бы у него были глаза, он бы наверняка покосился на плотно намотанные провода.
— А вам бы этого хотелось? — Уточнил он после короткой паузы.
Милли нахмурилась и постучала по лбу конструкта ружьём.
— Ты не умничай, а отвечай на вопрос.
— Ты Эд? — Вмешался Зиверт. — Йор велел поговорить с тобой.
Конструкт кивнул.
— Так меня зовут. В таком случае вы — Александр Зиверт, некромант. — Он обратил свою бесстрастную маску к Милли. — А вы — Женевьева Дюран, также известная как…
— Милли. — Кисло закончила за него девушка. Она опустила ружьё, но не повесила пока на плечо. — Так меня зовут.
Автоматон с энтузиазмом кивнул.
— Это здорово. Признаюсь, мне не часто выпадает возможность с кем-то поговорить.
— А по тебе не скажешь. — Подозрительно прищурилась Милли.
— Вы слишком добры. — Искренне обрадовался автоматон. — Мне сложно определить, насколько естественна моя речь. Я учился, слушая записи на магнитных лентах, пока они совсем не исчерпали ресурс. После этого я мог поговорить только с жителями деревни и — изредка — с отцом.
Зиверт потёр виски. Магнитные ленты зацепили его слух, но он постарался не подать виду. Эта технология только недавно была открыта заново и страдала от детских болезней.
— Так, — сказал он, переваривая услышанное, — можно ещё раз, но по порядку.
— Конечно. — Согласился конструкт. — Вы не против, если я поднимусь?
— Да, разумеется…
Не дожидаясь, пока Милли размотает провода, Эд просто поднялся с кресла, разорвав их как нитки. Раздался лишь оглушительный аккорд лопающегося металла, и комок проводов шлёпнулся на пол. Это, кажется, удивило его самого.
— О. — Сказал он после паузы. — Вы меня связали?
— Э-э-э… да, — выдавил Зиверт. — Извини.
Эд беззаботно махнул рукой.
— Нет-нет, ничего страшного. Вы же не знали, представляю ли я угрозу. Зато теперь вы убедились, что я не хочу вам навредить.
Милли неопределённо пожала плечами и всё-таки повесила дробовик на плечо.
— Итак, — кашлянул Зиверт, — вопросы.
— Да! — Эд повернулся к магу. Жуткая лицевая маска контрастировала с его дружелюбным поведением, и это сильно сбивало с толку. Кто бы не задумал этот дизайн, он явно не так представлял себе поведение автоматона. — Я слушаю.
— Для начала: что Йор просил нам передать?
— О. — Задумался Эд. — Это сложный и комплексный вопрос. Коротко говоря, я должен был отправить вас к нему. Думаю, он всё ещё этого хочет, но обстоятельства изменились, и многое утратило смысл. Я могу рассказать всё целиком, но лучше в конце.
— Ладно. Тогда…
— Моя очередь. — Встряла Милли. — Кого ты называешь отцом?
— Прошу прощения?— Удивился Эд.
— Отцом. — Нетерпеливо повторила Милли. — Ты сказал, что общался с ним. Кто это?
— О. — Снова сказал автоматон, и, кажется, слегка смутился. — Я не заметил. Надо же.
Он сделал странное, незавершённое движение, как будто хотел почесать в затылке, но на полпути передумал. Вообще, теперь, не привязанный к своему креслу, он часто начинал жестикулировать как человек: порывался развести руками, покачать головой или пожать плечами. Жесты начинались вполне плавно и естественно, но резко обрывались в самый неожиданный момент. Поднятые руки падали тогда, как плети, а спина автоматона выпрямлялась по струнке и оставалась прямой до следующего раза.
— Я имел в виду господина Йорданова.
— Почему? Он тебя собрал?
— Ну, формально…
— Короче. — С нажимом сказала Милли.
— Нет. — Признался Эд. — Но он меня воспитал. Разговаривал со мной. Учил. Можно сказать, он сделал из меня человека. Кто он, как не отец? Пусть и приёмный.
— А ты, значит, человек?
Конструкт красноречиво развёл руками. Милли и Зиверт переглянулись. Вообще-то этом был смысл, по сравнению с другими конструктами Эд говорил и вёл себя вполне по-человечески. Кроме того, относить себя в категорию, состоящую из тебя одного, довольно тоскливо. Если других таких конструктов не было…
— Откуда ты вообще взялся? — Запоздало удивился Зиверт.
— Не знаю. Думаю, лучше спросить тех, кто был этому свидетелем. — Резонно заметил Эд. — С моей точки зрения, в какой-то момент я просто взял и начал существовать.
— И как это произошло?
Конструкт задумался и почти вздохнул. Его плечи слегка поднялись и снова опустились.
— Я помню… темноту. — Сказал он медленно. — Но не могу сказать, помню я её на самом деле, или просто забыл, что там было. А в следующий момент я уже лежу на столе в окружении приборов. И рядом никого. Тогда у меня была только одна рука и…
— Погоди, чего? — Удивилась Милли. — А всё остальное ты откуда взял?
— Собрал сам. — Ответил конструкт с оттенком гордости.
— Одной рукой? Как? И откуда ты знал, как должен выглядеть? В смысле, почему ты не сделал себе шесть рук, если уж на то пошло?
— А это хороший вопрос. — Обрадовался Эд. — Философский. Там были чертежи, но я не умел тогда их читать. Я смутно представлял, какую форму должен принять, но откуда взялось это представление, не знаю.
— А эта чудовищная конструкция с пулемётами у двери? — Вспомнила Милли. — Тоже ты сделал?
Эд дёрнул головой в подтверждение.
— Неудачно получилось, знаю. Мне было страшно, и я хотел защититься. Понимание механики у меня с рождения, но конечный результат не всегда… оптимальный.
Он поднял руку и ткнул пальцем в потолок. Неизвестно, что он хотел сказать этим жестом, но вид получился довольно назидательный.
— Я шатался тут без цели, пока со мной не связался от… Йор. Он не часто давал мне точные указания, обычно мы просто болтали. Но вот о вас он говорил конкретно. Я должен был встретить вас и проводить в основной комплекс. К сожалению, пока вы застревали за стенами и где-то лазили, реактор включился и все туннели заполонили скребуны.
— Так это ты взорвал тот ящик! — Догадался Зиверт. — Я думал, нас пытаются убить.
— Я. — Признался Эд. — Мне пришлось импровизировать, а я пока что в этом не очень хорош. Но вы же не погибли.
Милли пожала плечами.
— Тут ты прав. А что за твари из подвала?
— А, эти. Я назвал их скребунами, потому что они…
— Дай угадаю. — Перебила Милли. — Потому что они скребутся?
— Точно. На меня они не обращают никакого внимания, так что я долго за ними наблюдал. Но ничего другого они не делают. Скоро реактор выключится и они разползутся обратно по норам.
Повисло молчание. Зиверт пытался придумать, что бы ещё спросить, но не мог подобрать слов. Удивляло даже не то, что местный реактор вызывал какие-то непонятные нашествия тварей из подвала, а то, что он вообще работал, но вряд ли Эд мог тут что-то прояснить. Он признался, что какие-то документы оставались в административном корпусе, но он в них так и не сумел разобраться. Оставалось ещё то непонятное место на плане, но и тут конструкт ничем помочь не смог.
Отличный комментарий!