Массаракш наизнанку

Почему Флинт боялся Сильвера, или где Веллер был не прав.

Эх, кто из нас в детстве не читал «Остров сокровищ», ну или хотя бы не смотрел знаменитый мультик, который как раз сейчас покоряет мир (и да, я тоже на волне решил хайпануть этим текстом). И возможно, когда вы пытались вникнуть детским мозгом во все перипетии сюжета, то, вероятно, даже не обратили внимания на несколько странную вещь, которая меня довольно сильно напрягала в уже более зрелом возрасте. И вот сразу на этом месте я предупрежу, что точной картины происходящего мы не узнаем никогда. Всё очень сложно и неоднозначно в этой статье. Мои «исследования» были взяты из странных источников и главное — коллективного разума интернета, который... ну то ещё место для фантазий. Насколько здесь всё правдиво и сколько комментариев будет ниже с содержимым: «автор, возможно, не в курсе, но на самом деле всё не так...» я даже представить не могу. Так что, теперь, когда я вас предупредил, добро пожаловать назад к той самой странной вещи. Вот берём обычную команду пиратского корабля. Кто это? Бунтари, сорвиголовы, анархисты и прочие маргиналы. Большая часть из них — сбежали с «официальных кораблей», на которых их не устраивала авторитарная власть. А кто у них капитан? Да такой же, по сути, человек, просто более хитрый, умный, харизматичный и каким-то образом способный держать в узде всю эту братию. Он их нанимает, а они уже решают — идти в такую команду или нет. Всё совершенно не так, как в ВМФ того времени — назначили тебе начальника, теперь он твой король, не будешь ему повиноваться — наказание по всей строгости закона, вплоть до тюряги. У пиратов если ты капитан, то за тобой нет государственного карательного аппарата. Есть твоя личная сила, мощь и умение убедить людей делать то, что тебе нужно. В общем,  неординарность, опыт, политика, неожиданность, страх, безжалостность, фанатичная преданность папе и красивые одежды — вот главное оружие испанской... в смысле капитана.

Самый знаменитый капитан — Черная борода.

А теперь берём антагониста книги — Джона Сильвера... Кто он? Обычный одноногий повар. Но при этом, на полном серьёзе несколько раз утверждает, что его боялся сам Флинт — целый капитан пиратского судна, где Джон когда-то служил. И не простой там скучный руководитель, который как мы разобрали уже сам по себе главный среди равных, а знаменитый и пугающий многих до состояния кирпичепроизводства лидер. На его пропитанном кровью и переполненном золотом корабле царила железная дисциплина, где все согласные служить под началом такой одиозной личности ходили по струнке. Это что же получается? Почему пугающий жуткий пират боялся столкновения с Сильвером? Чем судовой повар там вообще занимался в его экипаже? Ну, начать нужно с того, что коком он был на «Испаньоле», а во время службы на «Морже» (так назывался корабль Флинта) Джон был квартирмейстером. Читаем сноску в советских изданиях — хм...  а это, оказывается, завхоз. От кока недалеко ушло. Значит, капитан Флинт боялся... чего? Что завхоз Сильвер ему в порту плохую комнату найдёт в трактире? Или не выдаст со склада новые эполеты? Ну, как вам сказать. Всё немного интереснее и начинается с того, что Роберт Луис Стивенсон обладал гораздо более обширными познаниями* в истории флота, чем его переводчики.

---  
* Бонусный факт для всех любителей книги. Сам Стивенсон признавал свою ошибку. На самом деле «Испаньола» по всем показателям истории рассказанной в романе должна была стать бригом. Ведь именно такие суда ходили обычно в экспедиции похожие на описанные в книге. Но в «Острове сокровищ» это шхуна. Знатоки флота (а их тут полно, как я думаю) сразу скажут, чем они отличаются — парусным вооружением. Но оказывается, знаток флота Стивенсон прекрасно понимал, что для такого путешествия, какое он описал в своей книге, самое логичное было бы использовать бриг, с его парусами, ведь ветры, дующие в области, где происходили все события, оставляют мало шансов шхуне добраться до точки назначения вовремя и без особых приключений. Ну, если по аналогии: это всё равно как отправиться в поход на машине с дизельным двигателем, зная, что по дороге будут только бензиновые заправки. Теперь вопрос: а почему же тогда шхуна? И вновь интересная монетка в копилку внимания автора к деталям. Сам Роберт признавался, что а) он знает, как управлять шхуной, и не очень силён в знаниях о бригах, а это совершенно разные способы хождения под парусом, и б) для брига нужна большая команда. Для постановки парусов и манипуляций ими на этом типе судна требуется слаженная работа множества рук. И если учесть, что за команду отвечал Сильвер, то он наверняка бы нанял на это место пиратов и, значит, к финальным событиям, против команды Джима выступало бы не 19 как в книге, а куда большее количество пиратов. Ну или просто нужно было больше бы боевых сцен писать в книге. И что делать с такой толпой, сам автор не знал. Ну и да, в случае с бригом, попытка угнать корабль со стороны Джима выглядела бы совершенно идиотичной. Он бы просто не справился с такой задачей в одиночку. 

Роберт Льюис Стивенсон. Автор, который очень тщательно подходил к своим книгам.

Начнём с того, что самым доступным вариантом русского издания, где и была эта сноска про завхоза, была работа великого знатока парусников и пиратской истории (сарказм, учитывая, сколько он наворотил при переводе) Корнея Ивановича Чуковского. Тот поступил просто — посмотрел, кто такие квартирмейстеры в армии и на военно-торговом флоте и решил: ну и там, и там они называются одинаково — квартирмейстеры, что с них взять, значит, и обязанности у них идентичные. Но на беду всех советских детишек, оказалось, что квартирмейстеры в армии и они же на флоте — это немного разные должности. Армейские ребята просты как палка — это действительно такие завхозы. Те, кто следит за наличием у солдат из их подразделения жилья, досуга, важных вещей и питания. Название должности как раз и пошло от немецкого слова quartier — жильё. Обычно этим занимались унтер-офицеры и прочий младший командный состав. Прибывают в точку, где расположится их часть, ищет, где им остановиться, где разбить палатки, куда поселить офицеров, где можно раздобыть еду, как провести логистику и прочее. В общем, тяжёлый и не очень благодарный труд. 

Теперь переходим к флоту — никакого тебе жилья, забудьте о нём. И о хозяйстве тоже забудьте. Там квартир не было. Это слово происходит от совершенно другого термина. Моряки на такой должности занимались тем, что следили за  всем происходящим на квартердеке (от quarter deck — четверти палубы) — той штуке на корме корабля, где располагался капитан, рулевой и прочие важные шишки. Флотские квартирмейстеры не были ответственными за хозяйство. Они были кем-то вроде адъютантов и референтов. Флотский квартирмейстер отвечал за работу с флаговыми и световыми сигналами, помогали штурману прокладывать курс и следили за управлением кораблём. И да, вот здесь как раз эта должность подразумевает значение хозяин (мастер) квартердека. Нет, капитану не было обидно, он же управлял всем кораблём, а не одним квартердеком. И это да, была уже офицерская должность, но тоже не очень прямо, чтобы серьёзная и важная. И опять возникает вопрос: а какого хрена Сильвер на ней такого делал, что даже Флинт его боялся? Нарочно путал сигналы? Курс специально прокладывал, чтобы капитана тошнило от качки? Нет.

Квартирмейстер на флоте — проверяет навигацию, заведует сигналами.

Вспомним, что книга не про ВМФ, а про пиратов — прямую противоположность нормального организованного военного флота. И Джон Сильвер был безбашенный и отмороженным руководителем абордажной команды. Лично ходил с тесаком на своих врагов, скажут сейчас те, кто прочитал известный пост Веллера в далёкие годы. И там ещё была надстройка над палубой. А вот и нет. Во-первых, Сильвер во время службы у Флинта уже был одноногим, и вряд ли бы он лично ходил в абордажи. А, во-вторых, в этом случае всё ещё сложнее и интереснее. Сильвер был гораздо страшнее, чем отморозок с саблей. Начать с того, что пираты — это сборище тех самых анархистов, которые больше всего боялись оказаться под властью очередного капитана-тирана, как на кораблях военного флота (откуда они в первую очередь и убегали). И в своей свободолюбивой стране радужных пушечек и сокровищ из пастилы с карамельными тесаками, они выбрали совершенно иной путь для квартирмейстера. Теперь эта должность подразумевала... народного трибуна (или лидера профсоюза, если вам так будет удобно). После того как толпа оборванцев, желающих разжиться грабежом собиралась на одном корабле, принадлежавшем капитану, под чьим командованием они решили служить, первое, что оборванцы делали — выбирали, того, кто теперь будет над ними начальником. Тем самым квартирмейстером. Нет, не капитан, который как бы «нанимал» пиратов. А тот, кто ими бы руководил от их лица. То есть на эту должность человек избирался исключительно командой из своих же, и он был ответственным на корабле если не за всё, то за многое. Например, по должности он был вторым после капитана, и гораздо круче, чем первый помощник. И ещё у него было важное право — объявить вето на любой приказ капитана, если дело происходило не в бою или во время погони (по вполне логичным причинам). После этого предложение капитана выносилось на решение общего собрания команды. Вплоть до низложения своего нанимателя, если он заставляет «наёмных рабочих» выполнять какую-то глупость.

Когда капитан приказывал наказать  матроса, то именно лидер пиратского профсоюза определял необходимость и вид наказания. Он же разбирал споры между членами экипажа (обычно всякие мелкие инциденты, серьёзные косяки обсуждались на специальном суде команды). Следил за соблюдением правил кодекса пиратов, оценивал, какую добычу надо оставлять, а что выкидывать за борт, если место в трюмах заканчивалось, он учитывал и делил всю добычу. В случае успешного абордажа и захвата дополнительного судна, именно квартирмейстер должен был его вести вслед за флагманом. И кстати, об абордаже — тут соглашусь. В обязанности квартирмейстера входило командование и управление абордажниками, их набор и компоновка в боевые единицы, плюс отстаивание интересов этой прослойки перед другой командой (если особо ретивому отрывало ногу во время боя, то он должен был получить повышенную долю от добычи, с чем, естественно, некоторые могли не согласиться). То есть, получалось, что под его руководством были самые больные на голову и отмороженными ребята, которые должны были первыми напрыгивать на врага, и обладать достаточной эффективностью в бою, чтобы в результате такого манёвра выжить и получить свою повышенную долю добычи. Что уже по определению давало квартирмейстеру неплохой запас власти и серьёзную силовую поддержку в случае бунта. За все эти заслуги и ответственность, при дележе добычи он получал долю, равную капитанской. Гораздо больше, чем остальные «офицеры».

Вот так и получается, что вместо завхоза или главного над сигналами в лице Джона Сильвера (или отморозка из абордажников, по версии Веллера) мы имеем человека, чья власть над командой была практически непререкаема. Пират на этой должности мог на равных спорить с капитаном, обладал харизмой, умом, хитростью и прочими лидерскими качествами не хуже (а зачастую даже выше) чем у собственно капитана. Такая смесь яростного политика, тонкого психолога, опытного HR-специалиста и скользкого бухгалтера. Ну и да, того, кто готов подкрепить свои слова и требования мощным хуком, или плохо закреплённым леером во время шторма. Плюс, зачастую безоговорочная поддержка абордажной команды за спиной, которую он получал в результате хитрых интриг. Короче, любой капитан должен был опасаться такой противовеса своей власти. И если руководитель был умён (а капитана Флинта тупым и глупым не назовёшь), то обычно он заранее принимал меры для защиты от бунта со стороны «профсоюзов». Какие?

Да! Какие именно? И главное, зачем? Мы же такие клевые!

Ну, к примеру, при взятии на абордаж корабля, многие пираты по распоряжению капитана убивали всех навигаторов и тех, кто мог бы вести судно самостоятельно (а не просто следовать за флагманом). А матросов в команду набирали только таких, кто не знал навигацию (что тогда было обычным делом). Все же штурманы на корабле были безоговорочно преданы капитану. Это означало, что только верные ему люди могли проложить курс и довести большую лодку с толпой народа до ближайшей земли. И желательно, чтобы она была заселённа людьми, а не представляла собой  три скалы обосранные чайками посреди океана. Так что захоти квартирмейстер свергнуть капитана и начать бунт в походе, то у него было не очень много шансов довести судно до безопасного порта. Даже начни квартирмейстер планировать что-то подобное, то ему всё равно придётся искать навигатора. И попытки оставить в живых кого-то из пленников, владеющего этим искусством, или наём в портах разбирающегося в картах, да и просто слишком долгие переговоры со штурманом уже дадут понять капитану, что пора проводить грамотные демократические реформы среди лихой братии. Ну, пока тесак ещё не возле твоего горла, а абордажная команда не стучит в двери капитанской каюты. Таким образом: разделение обязанностей, независимые друг от друга ветви власти и система сдержек и противовесов были не чужды даже для пиратов, которых обычно считают дикарями и отщепенцами. А вы говорите — тёмные времена.

Лапки меняющие рельеф.

А вот вдогонку к бегемотам, меняющим экосистему Колумбии… волки. Тоже уже давно ставшая классической история (но вдруг вы не поклонник классики), как всего сорок волков смогли изменить экосистему целого Национального парка. Казалось бы, где бегемот — живой бульдозер, способный в буквальном смысле засрать любой водоём и где волк — стайный хищник с лапками, который даже в цирке не выступает. Но как демонстрирует нам природа, важно не кто, большую роль в этом случае играет, где и когда («нужный человек не в том месте может перевернуть мир» — да, да). Ну или по-другому поставим вопрос: а что такое трофический каскад. Если что, вот он, на картинке:

Краткое содержание всей статьи. Можете расходиться.

Итак, Йеллоустоун — один из самых знаменитых американских национальных парков. На нашем волшебном трамвае перелетаем куда-нибудь в начало прошлого века. По факту — это такой лес, на окраинах которого, как грибы плодятся различные фермы. И подобное соседство с фактическим лесом, который находится под защитой государства, фермерам не очень нравилось. Всякие дикие животные заявляются на фермы, и с ними ничего нельзя поделать. Ну, как нельзя. Если очень хочется, то можно. И вот под давлением местных социально активных фермеров, практически все волчьи стаи в округе были уничтожены. Капканы, ружья, облавы. Самые хитрые выносили волков поближе к фермам, чтобы заявить, что застрелили их неподалёку. А всякие ленивые валили волчар прямо в лесу, всё равно особо никто не проверял. У нас Великая Депрессия и Сухой закон. Не до волков сейчас. Вся эта эпопея закончилась в 1930-х годах всё того же прошлого века. Счастливые фермеры отложили ружья и радостно отрапортовали друг другу, что последняя волчья стая — всё.

Так выглядел обычный волк в Йеллоустоуне в те годы.

Прошло шестьдесят лет. 1995 год. Олени. Джонни, чёртовы олени, они повсюду, они на деревьях! Рогатые бестии бесконтрольно и свободно размножаются, сжирая всю зелень подряд от травы до деревьев. Любому кустику, пробившемуся через почву, грозит смерть в этих жадных вегетарианских зубах. Парк катится к чёрту, леса уменьшаются, деревья не успевают вырастать до нормальных размеров и уже давно смирились с тем, что смысл их жизни — стать пищей для копытных. Отстрел оленей тоже проблему не решает. Народа, который бы бегал за ними по лесам, не хватает. А фермеры вдруг стали пацифистами и отказываются бегать за рогатыми. Работникам парка пришлось признать поражение в войне с этими зверями и покаянно прибегнуть к помощи природы. Из Канады в Йеллоустоун за несколько ходок завезли около 40 молодых волков и выпустили их в разных местах парка с посылом: ну, вот вам полянка, живите как хотите. Но оказалось, что этим волчьим десантом люди не внесли мелкую переменную в уравнение, а перевернули уравнение целиком. Да и вообще случайно запустили то, что многие назвали самым масштабным экологическим экспериментом.

Одна из волчиц под кодовым именем №9 прямиком из Канады. Будущая мать множества щенков.

В начале всего этого действа казалось, что изменения коснутся только оленей. Да, их стало гораздо меньше, но на удивление экологов, кроме числа изменилось и поведение тех особей, которым повезло не стать кормом для волков. Олени тоже неполные кретины и вскоре путём проб и смертельных ошибок сообразили, что им стоит держаться подальше от тех мест, где волкам охотится проще всего. Такими областями стали лощины и речные долины, где серые могут набрать неплохую скорость и грамотно применять тактику загонной охоты. В эти области олени решили заходить пореже и питаться где-нибудь в других местах, вроде лесов. И тем самым они дали шанс молодым деревцам вырастать в этих местах, не съедая их под корень, как это было раньше. Первыми деревьями появившимся в ныне запретных для оленей местах стали так называемые пионеры — ивы и тополи. Эти штуки растут довольно быстро — примерно на метр в год и шустро заселяют пустующие пространства. Так что вскоре до этого мелкотравчатые лощины и речные долины, вместо открытых лугов превратились в практически настоящий лес.

Волк — серый брат, спасибо тебе за все! От всей бобровой души! Передай вон ту ветку погрызть.

Раз возле реки появились деревья, то откуда-то там завелись и бобры. Не знаю, из грязи, наверное, вылезли и расплодились. После выполза, они тут же, как это прописано в их генетическом коде, стали строить свои знаменитые плотины и образовывать заводи, где это только возможно. В этих естественных водохранилищах появились новые ниши для других видов — ондатр, выдр, лягушек и прочей водоплавающей живности, которая обычно селится в спокойной воде. Волки тем временем перешли от оленей к своим младшим соперникам по нише — койотам. Для того чтобы «завалить» крупнорогатого, собака лающая (так переводится его латинское название), конечно, были слабоваты, а вот со всякими мелкими зверьками они справлялись даже слишком хорошо, активно уменьшая их популяцию. И делали это до тех пор, пока не появились волки и не принялись гонять своих дальних мелких родственников с кормовых мест. После появления столь грозного соперника, количество койотов в парке уменьшилось, а популяция их кормовой базы — кроликов и мышей, стала закономерно расти — волки ими обычно брезгуют, если есть еда покрупнее (типа оленей, да). Раз растёт кормовая база, то увеличивается и разнообразие тех, кто её использует. В эту нишу, которую раньше «держали» исключительно койоты начали проникать лисы, ястребы и барсуки. И под «проникать» я имею в виду: плодиться, размножаться и жиреть. Вместе с тем на ягодные кусты, которые начали расти в новых рощах и обилие падали, остающихся после волков, пришли медведи. Эти суровые товарищи тоже немного проредили популяцию оленей. Неплохой результат для волков, согласитесь. Но и этого воздействия шерстяным волчарам с мощными лапищами показалось мало. Они замахнулись на рельеф.

Банальная и скучная река в Йеллоустоуне

Да, многие реки в парке благодаря им поменяли свои русла. Нет-нет-нет, сами волки ничего не рыли. Но мы же помним, что олени перестали пастись на берегах рек. А значит, благодаря траве и деревьям, которые не съели олени, эти самые берега укрепились, и потоки жидкости перестали вымывать из них почву. Русла многих рек стали менее извилистыми и более узкими. Увеличилось количество порогов. Склоны лощин также укрепились, благодаря растениям, спасённым из желудков оленей. Они покрылись лесом и перестали осыпаться и замедлять течение рек. Изменился химический состав рек. И всё благодаря волкам. Впрочем, нет.

Не понял? Как нет?

Многие учёные активно протестуют против такой упрощённой интерпретации событий (да, по их мнению, она излишне упрощена). Они считают, что волки стали лишь небольшим и приятным мохнатым бонусом к действительно серьёзным вещам, вроде изменения климата и увеличения количества осадков, которые позволили деревьям расти быстрее. Типа всё это совпало с глобальными переменами в воздухе, а сами волки ничего не могли бы сделать, не будь вся природа на их стороне. Правда и у этих учёных есть оппоненты, которые заявляют, что мол, а как же тогда бобры? Ведь в местах их расселения всегда была влажная почва и, значит, там-то и деревья должны были расти перманентно, вне зависимости от нахождения волков рядом. То есть, количество осадков на таких участках особой роли не должно было играть: лес бы рос в любом случае. Но пока не пришли волки, ничего не менялось. Тут встревают уже четвёртая группа учёных и твёрдо заявляет, что возражает против «бобриной гипотезы» и что на самом деле...

Все-таки, как много мы недооцениваем в этом мире.

Короче говоря, да, возможно, перед нами излишне упрощённая версия произошедших событий. Зато сама по себе это прекрасная иллюстрация того, что:

а) природные системы очень сложные

б) мы не знаем, к чему может привести наше вмешательство в такие системы

в) а даже если бы и знали, то всё равно потом не сможем доказать, что всё изменилось благодаря нашему вмешательству, потому что а).Ну а для меня ещё одна красивая история того, как много может измениться вокруг тебя, стоит бабочке на другом конце земли взмахнуть крылышками. Впрочем, об это я тоже как-нибудь расскажу.

Как доктора президента США пытали. А вся нация за этим следила...

Я уже не раз поднимал тему, что нынче люди предпочитают романтизировать прошлое без каких-то особых на это причин. Ах, это время балов, красавиц и хруста французской булки. Пастораль, особняки, выезды в свет. Приёмы с истинными леди в пышных платьях и корсетах и джентльмены в смокингах. Споры о колониях за стаканчиком бренди, трубки, сигары, дубовые панели на стенах. Но при этом, люди почему-то предпочитают игнорировать всю массу проблем того времени. Даже оставим за скобками вариант, что этих самых «белых костей» обитавших в салонах в мире было куда меньше теперешнего среднего класса. Здесь вам и плохое освещение, пища и гигиена. Но главное — медицина. Суровая карательная хирургия, от которой никто не был застрахован, даже сам президент Соединённых Штатов! И вот вам доказательство этого тезиса, вон прямо на фото перед вами.

Вот оно!

Доказательство звали Джеймсом Гарфилдом и был он двадцатым президентом США, вступившим в должность в 1881 году. Вряд ли о нём вообще знают широкая общественность в России. Но надо сказать, что личностью он был довольно колоритной. Последний «лесной президент» (человек, выросший где-то на задворках цивилизации в хижине и затем добившийся успеха в политике). Боцман, учитель, директор школы, адвокат. Умел писать двумя руками одновременно, одной по-гречески, второй по-латыни. Математик, создавший новое доказательство теоремы Пифагора. После вступления в должность он тут же развил кипучую деятельность с массой прогрессивных нововведений — права чернокожих, внешняя политика, расследование коррупции. А потом, он получил почётное второе место в соревновании «самый короткий срок правления» (знаю что вам интересно: Уильям Генри Гаррисон — 30 дней). Через четыре месяца после вступления в должность, на него совершили покушение на железнодорожном вокзале. А через шесть он умер. 

Момент покушения. Гравюра.

Возможно, вы хотите знать, где Гарфилд был эти два месяца? Правильный ответ — страдал. Как говорил сам убийца, Чарльз Гито — «я просто в него выстрелил, а убили его врачи». И это было трагически близко к правде. Первая пуля попала Гарфилду в плечо, пробив его навылет. Вторая прошла сквозь позвонки, не задев костный мозг, и остановилась в левом боку «спрятавшись» под поджелудочной железой. Но при этом, никаких жизненно важных органов задето не было. Современные врачи, проведя небольшую операцию, выпустили бы его через пару-тройку дней и он вернулся бы к своим гениальным реформам. Но это были врачи XIX века с их излюбленным методом мануального лечения. Проще говоря, Гиппократы тупо запихивали в рану пальцы и пытались найти там что-то хотя бы отдалённое похожее на пулю. Подобные манипуляции они начали проделывать ещё прямо на вокзале, после выстрелов. Да, да, на полу, среди грязи и немытыми руками. Потом пулю пытались найти подобным образом уже в палате. Все шестнадцать докторов, по переменке считали своим врачебным долгом покопаться в открытой ране. И хотя Игнац Земмельвейс (слушайте, напомните, я и о нём ещё расскажу) предложил хирургам мыть руки ещё в середине века, большинство из них предпочитали old-school и шли копаться в ране очередного несчастного, сразу после вскрытия трупа. Проблема была в том, что пальцами пуля не прощупывалась. Один из врачей так увлёкся поисками, что повредил президенту печень. Но это была просто маленькая вишенка на торте проблем. Для поиска даже привлекли прообраз металлоискателя, но врачи указали изобретателю Александру Беллу  не ту сторону президента, плюс ещё забыли сказать, что кровать, на которой он лежал, была с металлическим каркасом, и, естественно, ничего не нашли. «Гы», — сказали суровые президентские врачи и продолжили исследование по старинке. То есть пальцами и металлическими инструментами из ассортимента инквизиции в президенте копались в течение оставшихся двух месяцев. Я вам там про отсутствие наркоза уже рассказывал?

Путь пули. Особо радует то, как она тщательно избежала повреждения спинного мозга. Это можно было бы назвать везением...

Страшно? Ещё рано боятся. Когда всем вдруг стало очевидно, что у нас тут, похоже, начался сепсис, то врачи буквально принялись накачивать президента спиртным, чтобы вызвать у него рвоту, якобы для вывода токсинов, которые могли появиться в ней. Но потом внезапно испугались, что пуля повредила кишечник лидера страны, плюс то, что он уже не в состоянии был потреблять твёрдую пищу и вот вам... «ректальное кормление». То есть ему реально пихали в задниц... ладно, пусть будет «фаршировали» Гарфилда едой. Сюрприз, но до изобретения хотя бы чего-то отдалённо похожего на различные питательные суппозитории и клизмы наука того времени пока не дошла. Поэтому в президента с помощью банального шприца ректально заливали бульон, яичные желтки, молоко и полировали сверху виски с опиумом, чтобы облегчить страдания, на фоне начавшихся глюков. И тем самым довольно эффективно морили голодом. Что там ещё?

Спойлер к рассказу. Что стало с больным в конце излечения.

А! Пока президент лежал в Белом Доме, у него был собранный инженерами военно-морского флота охладитель воздуха — вентилятор, который дул через здоровый ящик со льдом. Но потом, врачи почесали головы и сказали — что-то у вас тут в Вашингтоне, деже воздух какой-то спёртый, давайте его на море что ли свозим. Для этого быстренько за одну ночь построили железнодорожную ветку от станции до коттеджа Франклин, что на берегу Джерси. Всё замечательно. Только там забыли поставить кондей. И поэтому в комнате с больным стоял очень влажный морской воздух, а августовская температура превращала палату в подобие тропиков. Жарко, душно — самое то, что нужно человеку с температурой и лихорадкой.  Впрочем, влажность воздуха тогда считалось нормальным способом лечения, так что ничего страшного. А то, что это дополнительно усугубляло развитие инфекций, учёные мужи пока не задумывались. Его жена, так до конца и не излечившаяся от малярии тоже бродила где-то неподалёку и атмосферу здравоохранения в воздухе точно никаким образом не улучшала. Ещё бонусов? Врачи откровенно враждовали друг с другом. Каждый считал, что только его метод лечения будет истинно верным, поэтому потихоньку подставляли друг друга, исподволь саботируя выписанные назначения соперника. А их всех пытался организовать доктор Доктор Уиллар Блисс. Доктор, кстати — это его настоящее имя. Он тщательно рапортовал в газетах, что всё хорошо и что президент — реальный боец и что вот-вот уже наступит ремиссия, ну или что там наступает.

В общем, конец немного предсказуем. 

И вот вам результат. Когда врачи только взялись за свои обязанности, огнестрельное ранение было «чистым» и размером всего 5 сантиметров. После «лечения» оно превратилось в 35 сантиметров гниющей язвы. Абсцессы стали появляться по всему телу. Президент похудел на 45 килограмм. Он практически всё время страдал от галлюцинаций. На фоне всех этих испытаний у него случился сердечный приступ, разрыв артерии и обширный сепсис крови. Его последние слова, прямо перед смертью 19 сентября 1881 года были — «Боль! Какая же это боль!». И его несложно понять, после всего, что он перенёс. Ну что? Всё ещё хотите в прошлое на бал?

Как туман поставил крест на отеле.

Ещё немного про архитектуру. Вы не были на Азорах? Ну, это где Португалия, архипелаг, вулканические, мать их, острова. Азоры! Ладно, признаюсь честно, я тоже там не бывал. Хотя по отзывам отдыхающих — это очень и очень интересные места, на которых приятно провести время. Рядом с островами проходит тёплый Гольфстрим, и поэтому климат похож на вечную весну с температурой от +17° до +24° Цельсия. И, конечно, в свою очередь, подобная атмосфера привлекает туристов, хотя удалённость от морских и воздушных путей привносит некоторые сложности в логистику. Тем не менее в конце 1970-х годов именно на Азорах начался бум строительства отелей. Но французы совместно с бельгийцами решают уделать всех и соорудить в этом месте истинную жемчужину среди всех существующих отелей — Monte Palace Hotel. Проект должен был стать шикарной пятизвёздочной Меккой для всех любителей изысков и прекрасных природных видов, а заодно показать всем, как же правильно надо выстраивать гостиничное дело. Любители багетов и вафель засучили рукава и понеслось.

Вы посмотрите на этот вид!

Первая проблема — место строительства было решена буквально влёт. Его выбрали единогласно, хотя претендентов было несколько. На острова приезжала особая комиссия, бродила по разным точкам, которые до этого нашли специальные экспедиции. И в результате все инвесторы твёрдо и чётко остановились на одной из них. Будущее место под отель было расположена на острове Сао Мигель на берегу красивейшего вулканического озера Сете Сидадеш. Которое тоже не просто так озеро, чтобы вы знали. Во-первых, это оно уникальное и двухцветное — голубое с зелёным. А во-вторых, заслуженно входит в семёрку природных чудес всей Португалии. Чтобы подчеркнуть уникальность и особенный статус, отель было решено выстроить прямо на краю бывшего вулкана. Именно с него открывался просто великолепный вид на остров целиком. Там даже была особая природная площадка под говорящим названием «Королевский вид». Да, всё это происходило высоко в горах, что опять же добавляло сложностей в строительстве. Но за один только вид, по мнению, инвесторов люди должны были начать убивать! Луга, леса, водопады и двухцветное озеро. Ты выходишь на балкон с утра, с чашкой кофе и охреневаешь от вида. А потом всем знакомым об этом рассказываешь. Для обитателей победнее, живших с другой стороны здания тоже был подготовлен прекрасный вид. На это раз на океан, где очень удобно обитала большая популяция дельфинов. Ведь что может быть лучше, чем сидеть возле окна с бокалом и любоваться на игры дельфинов в океане на закате? Ну, кроме двухцветного озера?

Лобби отеля

В общем, работа на стройке закипела. Да, там в процессе строительства были обычные проблемы с ростом процентных банковских ставок, превышение бюджета на строительство небольшие сложности с правительством и местными жителями, которые чувствовали, что их где-то обманули, но не могли понять где. Логистика была переусложненной — доставлять на острова материалы, а потом тащить их в гору — не особо приятное занятие. Но застройщики со всем этим справились. И результат говорил сам за себя: пять этажей, несколько конференц-залов, пяток ресторанов и кафе, шикарный президентский номер, 4 роскошных люкса, 83 обычных номеров, отделение банка, несколько баров, стеклянные лифты. Да там была даже своя парикмахерская для постояльцев. Всё выполнено по высшему разряду тех лет. В отеле работало более 100 человек. Стоимость самого дешёвого номера — 200 долларов за сутки проживания, что в деньгах 1980-х, было довольно мощно (около 600$ по нынешнему уровню инфляции). Открывшееся в 1989 году это место было единогласно признано одним из лучших отелей в Европе и, естественно, самым шикарным на Азорских островах. А через 19 месяцев он… закрылся (иронично, что это случилось на той же неделе, когда Monte Palace Hotel получил награду «Лучший отель Португалии»). Почему?

Вот вам спойлер! Так отель выглядит сейчас.

Природа, бессердечная сука. Гольфстрим, конечно, стоило поблагодарить за то, что он обеспечивал этот остров приятным климатом. Но отсюда же и проблема с влажностью в отдельных его частях. На этапе выбора места, приехавшая «уважаемая комиссия» попала в буквально идеальный погодный период, длившийся около месяца. Яркое солнышко, замечательная видимость на все четыре стороны. И «выборщики» нашли то, что хотели найти — прекрасный и живописный остров с яркими красками и чистейшим воздухом. Но оказалось, что примерно 250 дней в году, вот именно на этой горе, именно в этом месте стоят жёсткие и суровые туманы. С видимостью примерно метров на пятьдесят. Потому что это всё-таки горы, а значит, и любые облака буквально «цепляются» за них. Какой вид, вы о чём? Вышел на балкон, а перед тобой депрессивно-серая пелена из очередного облака, которое пролетает над островом. А за ним ещё одно и ещё. Да ещё и мелкий дождик добавляет уныния. Свой собственный Питер в миниатюре прямо с доставкой в номер. Как следствие, здравствуй, повышенная влажность. Никаких тебе булок с хрустящими корочками на завтрак и тёплых круассанов, зато вечно влажные простыни, практически не сохнущая одежда, борьба с плесенью и сыростью во всех уголках заведения. Плюс ещё прохладный ветерок, который ставит крест на всех попытках полежать в шезлонгах на открытых террасах (есть любители отдохнуть на шезлонгах в тумане?).

Номер отеля. Один из многих.

Мало кто захочет вернуться сюда после такого погодного конфуза. Нет, ещё, конечно же, можно было съездить на пляж. И тут внезапно выяснилось, что местные дороги совершенно не приспособлены для автомобильного туризма (эй, мы тут на острове, у нас машины специально надо привозить на кораблях за охренительные деньги). Они чрезвычайно узкие и извилистые, как и положено горным дорогам. А до ближайшей цивилизации в виде соседнего городка ехать целых 15 минут. То есть выбор был небольшой — сидеть сутками в промозглом номере или надираться в баре, изредка подправляя причёску в местной парикмахерской, или ежедневно рисковать своим здоровьем на дорогах, чтобы выбраться на море, а потом ехать назад. А больше в этом отеле заниматься было нечем. Ходили слухи о том, что на первоначальном этапе прямо в этом же здании собирались открыть казино, но администрация островов не дала разрешения (похоже, что не сумели договориться о цене). Короче, всё, что оставалось гостям — гулять пешком по лесу. Но понятно, что подобный вид активности был явно не для тех людей, которые платили 200 долларов, чтобы полюбоваться океаном. Поэтому вместо баснословных прибылей владельцы терпели не менее грандиозные убытки.

А так отель выглядит сейчас.

С момента закрытия в начале девяностых в отеле проживал только один охранник и несколько сторожевых собак. Охранник работал примерно до 2010 года, наблюдая, как растёт плесень, кормя песелей и отпугивая мародёров мощным кашлем. Кстати, жители отмечали, что он действительно неплохо справлялся с задачей и во многом замедлил дальнейшую деградацию постройки. Потом финансирование иссякло окончательно. Охранника уволили, и отель подвергся нашествию аборигенов, которые лутили стройматериалы для собственных нужд. Да, доставка на отдалённый остров различных материалов дороговато выходит, а тут целая гостиница халявная стоит. Без остекления и кровли, строение стал гнить ещё быстрее, постепенно превращаясь во что-то напоминающее развалины тюрьмы (см. картинки). В 2018 остатки комплекса купили вездесущие китайцы и заявили, что откроют отреставрированный отель через три года. Срок уже пришёл, а никаких подвижек к этому так и нет. Сейчас он — одна из неофициальных достопримечательностей островов и памятник тому, как можно принять плохое решение, основываясь на неполных данных.

Самая голливудская битва Второй Мировой.

Я тут как-то уже грозился в рамках рубрики «Sabaton образовательный» рассказать о необычной битве Второй Мировой, в которой немецкие и американские пехотинцы сражались на одной стороне. Пора отдавать должок. Итак, осада замка Иттер. Эта битва уникальна по многим причинам, и отчаянно заслуживает и даже умоляет Голливуд о своей экранизации (о ней, кстати, уже довольно давно ходят довольно активные слухи). Ну, посудите сами. Во-первых, это единственная битва в истории США, в которой американцы защищали осаждённый замок. Уже само по себе оригинально. А ведь, во-вторых, в этой же битве на одной стороне сражались французы, австрийцы, немцы, американцы, чехи и сильные женщины. Такое обилие сторон уже переплюнуло знаменитую «Битвой Пяти Воинств» из «Хоббита» по числу участников. С другой стороны, с ними сражалось истинное зло, признанное всеми — особые отряды СС с приказом: насиловать-убивать-сжигать! Можно даже, не в таком порядке. Идеальное сочетание чёрного и белого. Да и по «сюжету» этой битвы было столько кинематографичности. Но, давайте посмотрим на то, где всё это происходило...

Иттер — это средневековый замок в Австрии. Построили его ещё в XIII веке в качестве... ну замка. В течение нескольких веков его несколько раз перестраивали, надстраивали, ремонтировали, усовершенствовали, пока, наконец, в начале XX века не перевели в разряд довольно респектабельных гостиниц. Но потом «внезапно нацисты», которые в 1940 году присвоили этот замок себе по праву «а чё вы нам сделаете». Правда, они пока не знали, что с ним делать дальше, но не отдавать же назад, да? Думали они года три и вот в 1943 году придумали. Германское правительство решило сделать из него место для содержания высокопоставленных пленников-заложников. Тех самых людей, которых при случае можно использовать. Ну вроде как рычаг давления на те политические силы, которым они принадлежат. В общем, получается такой средневековый замок посреди Европы, где немцы держат знать. Да, голливудские штампы и эпичность начинаются уже тут. Так как раньше этот замок был отелем, то VIP-пленники жили в богатых номерах, обладали свободой перемещения в пределах замка, плюс имели собственную обслугу в лице заключённых из лагеря Дахау, расположенного неподалёку. Кстати, этот замок, де-юре состоял на балансе именно этого лагеря и подчинялся его же руководству.

Виды,из окон, как вы можете наблюдать, были неплохими. 

К маю 1945 года в этом «отеле» проживали два бывших премьер-министра Франции, два генерала и ряд политических деятелей Франции. Многие из них были с жёнами и любовницами (которые, как это и положено в фильмах, отказались покидать своих любимых и отправились в ссылку вместе с ними). Немного драматизма в наш возможный фильм добавит то, что среди пленных, мягко говоря, не было согласия по политическим мотивам. Даже пребывание в плену их не сблизило. А говоря откровенно — это были пауки в банке, винящие друг в друга в проблемах Франции и в той ситуации, в которой они все сейчас оказались. Кто-то из пленников раньше состоял во Французском сопротивлении, кто-то до войны был в правительстве Франции, а кто-то был проштрафившимися членами тогдашнего марионеточного правительства Петена, попавшими в немилость своим немецким покровителям. Плюс они все были в разных партиях, находящихся на разных полюсах политического спектра. Вот вам яркий пример: в этом замке одновременно находились сестра Шарля де Голля (в самом начале войны назначенного заместителем военного министра) и Максим Вейган — министр национальной обороны Франции во время режима Виши (то самое марионеточное правительство), который в июне 1940 собрал трибунал и заочно вынес смертный приговор де Голлю. Прямо Голливуд во все поля в плане создания напряжения между героями.

Но, как мы понимаем, на дворе у нас сорок пятый год, Гитлер буквально за неделю до этих событий решил узнать о подробностях загробной жизни. Узнав о такой новости и наблюдая, как на задний двор Дахау въезжают танки и бронемашины Союзников, комендант лагеря сбежал и спрятался в Иттере. Правда, ненадолго — вскоре и он последовал примеру своего фюрера, застрелившись в своём кабинете. Видя такой беспредел в собственных владениях, комендант Иттера, тоже понимает, что пора рвать когти. И скрылся в неизвестном направлении. За ним последовали охранники, оставив часть оружия на территории. Казалось бы, вон она швабода заключённым!!! Иди куда хочешь, гуляй рванина по просторам Австрии. Да вот только по этому району бродило множество войск СС, которым уже было нечего терять, так как их заочно внесли в KoS-списки всех войск союзников. Плюс пленных на фоне происходящих событий одолевала паранойя, что вскоре будет дан приказ об их устранении как ставших ненужными (и судя по найденным позже документам, не зря одолевала). Поэтому 3 мая пленные отправили одного из работников замка за помощью. Он сумел добраться до разведывательного батальона армии США. Однако те как раз готовились к обороне и ничем не могли помочь, тем более что замок находился за пределами района их действия. В общем, танков нет, но вы держитесь. Может, на обратном пути заскочим, поглядим

Танк у нас есть, но вам мы его не дадим.

Через день пленные, не зная, что происходило с первым посланцем и жив ли он вообще, направили второго гонца. И 4 мая тот добрался до… немецких войск. Этому гонцу повезло — ему повстречался отряд под руководством майора Йозефа Гангла. Йозев отринул философию нацизма и перешёл на сторону австрийского сопротивления вместе со своими подчинёнными. Он уже давно поставлял оружие партизанам и заодно вместе с ними взялся защищать от бродячих войск СС городок Вёргль, где разместился его отряд. Дисциплина, вооружение, готовность помочь — это всё в плюсы. Минус у этого союзника был один, но очень весомый: весь его отряд состоял из 20 человек. Тем не менее они быстро отправились помогать «населению» замка. Где-то на середине пути к замку, Йозеф встретил Джека Ли — командира американского отряда отправленного на разведку местности. Как и положено в любом голливудском фильме, Джек был типичным американским воякой. Прямо из учебника по стереотипам кинематографа. Родом из Канзаса, курил толстые сигары, клубами пускал дым, не особо задумывался о манерах, был резким в суждениях, но при этом было находчивым и предприимчивым. 

Йозеф Гангл собственной персоной. Вот такой весельчак.

Джек Ли. Ну и кто скажет, что это не типичный голливудский герой?

Зато этот отряд уже был серьёзной силой — целых четыре танка и отряд пехоты численностью около 40 человек. Устроив небольшие переговоры под белым флагом, немец и американец решили действовать совместно и занять замок. В процессе марша к замку они с ходу обезвредили один блокпост СС, но столкнулись с непреодолимым препятствием — мост. Шаткий и древний мост через расщелину не смог бы выдержать переправу всех танков имевшихся в распоряжении Ли. Поэтому он решил разделить силы и отправился к замку только с одним танком, который смог преодолеть эту преграду и пехотой. В замке они встретились с офицером СС Куртом Шрадером, который взял на себя задачу обороны замка. Курт уже давно залечивал в Иттере боевые раны, и процессе пребывания сдружился со многими пленными и когда охрана сбежала, решил их защищать. Он даже привёз в замок свою жену и двух дочерей, чтобы они были неподалёку и в безопасности. Вскоре туда окольными путями прибыло ещё несколько человек из австрийского сопротивления, расположенного в Вёргле. Это сделало отряд защитников ещё более пёстрым по национальному составу. Все офицеры в один голос требовали, чтобы гражданские прятались в замке и не выходили за пределы строений. Но вместо этого все, в том числе и сильные, независимые женщины, забыв все бывшие распри, потребовали право на участие в битве. Прямо как в Голливуде, да? Да? Итак, Ли выставил свой единственный танк у ворот, распределил немногочисленных солдат на стенах и приготовился ждать.

Подобных фото можно много найти. Репортеры, которые прибыли вместе с американской «кавалерией» постарались.

Ждать пришлось недолго. Пара сотен ССовцев, подошли к замку уже 5 мая. Их командование решили, что будет лучше, если эти самые пленные будут под рукой, в качестве козыря в возможных переговорах. Ну или на худой конец, пускай они не достанутся никому. Да и замок можно будет использовать в качестве опорной базы. Короче говоря, они нагрянули, выяснили обстановку и с помощью зениток и противотанкового орудия, имевшегося в их распоряжении, смогли подбить танк. После чего начали обстрел замка из пулемётов и всё тех же зениток. На беду осаждённых связь осталась в подбитом танке. Патроны у защитников заканчивались. Немцы наступали со всех сторон. Один из пленных Жан-Робер Боротра — звезда тенниса и бывший министр спорта Франции, предложил очередное решение, заслуживающее звание «стандартное голливудское». Он спустился по стене, с риском для жизни преодолел пустой участок между замком и лесом, ушёл от немецких отрядов по лесу и добрался до американских сил, стоящих неподалёку. Там он описал ситуацию, пояснил, что американские войска вступили в бой. Ну а после, как это и бывает в фильмах, отказался от предложения остаться в тылу и вместе с помощью отправился назад, на помощь своим соратникам.

Жан-Робер Боротра прозванный «Скачущим баском» даже после войны продолжал играть в теннис и во многих турнирах являлся старейшим участником.

В это время у защитников дела обстояли не очень. Часть укреплений замка уже разрушена, а ворота вот-вот рухнут под ударами панцерфаустов. И прямо сюда прекрасно ложится обязательный для всех фильмов троп — прибытие кавалерии. Да, войска союзников успели как раз вовремя, чтобы переломить ход боя. В результате из всех защитников замка погиб лишь Гангл, прикрыв во время боя от пули одного из французских VIPов — бывшего премьер-министра Франции Поля Рейно. Впоследствии Йозефа посмертно наградили званием героя Австрии. А в его честь была названа улица в городе Вёргле, который он когда-то взял под свою защиту. После уничтожения ССовских сил, всех бывших пленных через несколько дней доставили во Францию (Германия незадолго до этого подписала безоговорочную капитуляцию). В дальнейшем многие из «заключённых» стали видными фигурами в политической жизни послевоенной Франции. Возможно, не будь этой битвы, история послевоенной Европы была бы совершенно иной. Ах да. В качестве виньетки для полной голливудизации этой истории. Первая фраза, которую сказал Ли командиру прибывшего подразделения, по совместительству своему старому приятелю: «Ну и что ты так долго?». Вот теперь всё. Конец фильма. Титры.

Когда звери были другими

Посмотрите на картинку ниже. Да, странное животное, согласимся. Сразу чувствуется, что оно не просто так, а какое-то древнее ископаемое, о названии которого уже все забыли. Если что, звали его Пакицет. А теперь, вы на очередной викторине, вопрос на миллион рублей. Итак, предком какого животного является этот зверь?

Чтобы вам было проще, вот вам несколько подсказок — весил пакицет 45 килограмм, длина тела в районе пары метров, зубы как у хищника, довольно массивный череп. Итак... ваш ответ? Хм… Мышь? Собака? Гиена? Какой-нибудь хорёк? А вот и нет. Не видать вам вашего миллиона. Правильный ответ: 

Но вы уже догадались, да?

Кит! Ну и ладно, дальний родственник бегемота (но не предок, это важно). Да, именно так. Мы привыкли к банальности вроде: «Жизнь на сушу выбралась из моря». И обычно представляем себе, как рыбы, уставшие от того, что вокруг целые океаны мокрой воды вдруг отращивают лапы и выползают на берег. Поближе к травке, солнышку и прочим радостям жизни, вроде бесплатного Wi-Fi и сериалам. Потом, на суше они постепенно теряют жабры, обретают возможность кормить детёнышей молоком и превращаются в обезьян, собак и хомяков. А вот в случае с этим зверьком эволюция пошла совершенно по другому пути. Точно, точно, всё же знают, что кит не рыба, хотя не все об этом задумываются и часто вспоминают. И вот вам живое... ладно, мёртвое... хорошо, вымершее подтверждение этим словам. Вообще Пакицет — в переводе с латыни Пакистанский Кит. И вы, по названию довольно быстро сможете догадаться, где именно обнаружили его останки. Сейчас он считается первым известным предком кита. Угу, привычный для нас огромный и гладкий кит, был когда-то вот таким вот маленьким шерстяным хищным хомячком на стероидах. Но существуют неопровержимые улитки, что именно этот зверёк был дальним предком знакомой нам подводной братвы.  Например, уникальная форма черепа, строение внутреннего уха и оригинальные конические зубы, которых у других животных не было.

Череп Пакицета.

Жил будущий Моби Дик где-то 50 миллионов лет назад. И обитал, что вполне логично, если судить по лапкам, на суше. Чтобы окончательно убедить вас в том, что раньше на Земле творилась какая-то дичь, в которую сложно поверить — это был копытный хищник. Исследование его челюстей подсказало, что питались Пакицеты практически одной рыбой... Ну и постепенно втянулись в это дело. Отдавая предпочтения исключительно морской диете, они забили болт на сухопутные блюда, предпочитая целые дни чиллить в воде. Вскоре оказалось, что рыбу в районе моря Тетис (где они жили) проще будет ловить, если ты умеешь плавать чуть дальше, чем твои соперники по пищевой нише. А всё потому, что возле берега рыбы постепенно оставалось не так и много. А вон там, чуть дальше шельфа её хватит всем Пакицетам в округе. Но как бы туда добраться-то?

Грустный пакицет понимает, что надо плыть, а у него лапки.

Будущий предок кита почесал копытом затылочную кость и решил вести образ тюленя, пытаясь забираться всё дальше в воду. Постепенно его копытца становились все более похожими на ласты. В начале перепонки, потом редуцирование пальцев. Дыхательные отверстия смещались от кончика носа к затылку, чтобы водичка не заливалась во время ныряния, а в хвосте образовывались мускулы. Чтобы удобнее было грести и помогать лапкам. Кстати, если посмотреть на то, как плавают киты и прочие дельфины, то можно заметить, что их хвост двигается не как у рыб — слева направо, а как у животных — вверх-вниз (посмотрите, к примеру, как двигается позвоночник у бегущей собаки). Короче, чем больше времени они плавали, тем сильнее менялись.

Сегодня день не рыбный, поэтому нарекаю тебя рыбой!

А дальше понеслось. Долгие вальяжные купания привели к тому, что шерсть этим копытным выдрам уже оказалась не нужна. В водной среде действуют немного иные законы, поэтому и мелкие размеры тоже были забыты. Проще говоря, вместо маленьких шерстяных зверьков, через множество звеньев и 5 миллионов лет, у нас были уже.... явно не Пакицеты. Следующий найденный потомок самого крупного млекопитающего — Амбулоцет (буквально «ходящий кит») больше похож на... да ладно, всё равно он по-прежнему напоминает помесь крокодила и выдро-утконоса, но уже меньше похож на сухопутного зверя. Никаких тебе лапок с копытцами, маленькой пасти и тоненького хвостика. Ласты, вытянутое жрало на сотню зубов и мощный хвостяра. 3 метра и 300 килограмм животной ярости. Сидел под водой и ждал добычу — типичный крокодил. Всё это постепенно редуцировались, упрощалось, подгонялось и вот теперь, предки копытного хищника размером с собаку и внешним видом обиженного суриката весело плавают в глубинах, выныривая на поверхность, и хлопают плавниками, запуская фонтанчики. Забили на рыбу, переключились на планктон и ушли в глубины. Короче, эволюция — чудесна и по-хорошему отморожена.

Мстители из Японии покорившие народ.

Историю о 47 ронинах многие из читателей этого текста уже наверняка знают. Для Японии это такая же историческая классика, как для нас история о том, как Пётр I, который бороды боярам рубил. По этим событиям снимают фильмы, пишут песни, издают книги, аниме, манга и прочее. Это самый знаменитый сюжет для японского театра кабуки. Переосмыслений этой истории столько, что уже сложно отделить суровую реальность от красивых вымыслов ради «тронуть сердца зрителей». В общем, встречаем «Месть Ако» или «Возмездие 47 ронинов». Довольно длинный рассказ (если это очень много, можете прокомментировать и я больше так не буду).

Естественно, Голливуд в стороне не остался

Развязка этих событий произошла в знаменательный день 30 января 1703 года, однако началось всё намного раньше. В те времена в Японии правил сёгун. Он был как бы вторым, после императора, но по факту самый главный. Вся власть была в его руках, ну а Небесный хозяин — это что-то вроде такого свадебного генерала. Важный, но по сути бесполезный. Так вот, в интересующий нас период сёгуном был Токугава Цунаеси он же «собачий сёгун» — странный малый, о котором я потом ещё расскажу. Сейчас важное, что нас сейчас интересует, так это то, что он был крайне повёрнут на всевозможных ритуалах и тщательном соблюдении церемоний. И вот, вся эта история началась с того, что к его двору пригласили двух князей (даймё) — Асано Наганори из Ако и Камеи Сама из Цувано. Феодалы были довольно молоды, провинциальны и не очень опытны в церемониях, принятых в высшем обществе. Поэтому в качестве наставника им дали чиновника по имени Кира Есинака. Тот, зажравшись на государственной должности, был недоволен размером подарков, которые принесли ему даймё. Он начал намекать «подопечным» о том, что неплохо было бы дать на лапку побольше. Ну а пока он изводил провинциалов придирками к исполнению его советов, вплоть до прямых оскорблений. Это настолько допекло Камеи, что тот сообщил своим сопровождающим о готовности убить обидчика. Те, естественно, испугались последствий и втайне от господина, вручили чиновнику взятку. После этого Кира изменил отношение к Камеи и начал обращаться к нему с уважением. Но при этом ещё с большей силой насел на Асано, ожидая чего-то подобного и от него. Впрочем, по некоторым версиям, дело было в жадности. В провинции Ако были большие и богатые солевые промыслы. И как следствие, Асано владел неплохими ресурсами. Поэтому Есинака оседлал лошадь алчности и требовал всё больше и больше взяток. 

Сам Асано

Всего самураев у Асано было около трёх сотен и большинство из них приняли свою судьбу без ропота. Взяли и отправились на поиски новых хозяев и путей для заработка (а их для ронинов было не так чтобы много: бандитизм, наставничество, искусство и иногда чуть-чуть торговли). А вот 47 из них решили взять и отомстить обидчику, за которого посчитали Киру Есинаку. Этих сорвиголов не остановило даже то, что после свершения мести их ждёт неминуемая смерть, как нарушивших волю и приказ сёгуна. Дух кодекса Бусидо был для них важнее, чем жалкие земные законы. В качестве руководителя «восстания» был избран Оиси Ёсио — бывший главный советник и камергер Асано, считавшийся исключительно преданным и благородным человеком. Кстати, сейчас в Японии ему установлено несколько памятников. Вот один из них на картинке.

Оиси Ёсио в виде памятника

По плану, чтобы усыпить бдительность нынешнего хозяина поместья и цели их мести, заговорщики должны были вести себя, как и положено ронинам. Оиси во всеуслышание приказал всем покинуть поместье, как того требовал закон, пару раз для надёжности повторил и сделал вид, что полностью смирился с решением сёгуна. Заговорщики, среди прочих самураев разъехались по всей Японии и якобы занялись обычными для ронинов делами (ну помните, бандитизм, наставничество, искусство и немного торговли). Кто-то стал узаконенным разбойником, другие принялся обучать детей, в том числе церемониям и стихосложению, некоторые занялись торговлей. Сам Оиси, словно бы от безысходности и потери смысла в жизни, официально бросил жену с ребёнком, отказавшись от них (кроме всего прочего это был хитрый ход, чтобы их не коснулся гнев сёгуна, после свершившейся мести) и демонстративно забил на честь самурая. Стал часто появляться в питейных заведениях, якшаться с женщинами пониженной социальной ответственности и обычно в алкогольном угаре валялся на улицах, горланя хайку похабного содержания.

И в виде картинки

Кстати, сейчас очая (чайный домик) Итирики, где морально разлагался Оиси и где позднее проходили тайные собрания 47 ронинов — знаменитое и довольно дорогое заведение. Это к вопросу об отношении японцев к своей истории. Однажды один самурай, увидев, во что превратился когда-то благородный и прославленный воин, обложил его бранью, начал пинать ногами и плюнул в лицо. Оиси даже глазом не повёл, покорно принимая все удары. Позднее, уже после того, как свершилась месть, этот человек пришёл на могилу Оиси и попросил прощения за свой поступок, после чего… да, совершил сеппуку прямо в храме. Самураи такое любили.

Как сейчас выглядит место, где встречались заговорщики. 

В общем, Кира, напрягшийся после смерти Асано, нанявший дополнительных воинов и подготовившийся к нападению мстящих самураев Ако, немного расслабился. Он посчитал, что всё успокоилось и решилось само собой. Прошло два года. За это время заговорщики потихоньку собрались в Эдо. Они, прикидываясь учителями, торговцами и мастерами церемоний добыли планы поместья Киры и распорядок дня всех его обитателей. Они скрытно достали оружие и доспехи и переправили их в Эдо. Мстители растворились среди жителей города и неотступно следили за домом. В общем, тщательно подготовились к нападению. Самое интересное, что, судя по всему, многие в Эдо знали о грядущий мести, в том числе и среди благородных домов, но никаких мер не предпринимали. Вероятно, они симпатизировали ронинам, считая их право на месть священным и нерушимым. И вот 30 января 1703 года собравшиеся заговорщики, переодевшись пожарной командой, ворвались в поместье, где выхватили катаны, и начали избиение. Они даже передали соседям Киры сообщение о том, что их цель — месть определённому человеку, а всем остальным не стоит волноваться и обращать внимания на шум. Ну, знаете, японская вежливость и отношение с пониманием. Кстати, ходит легенда, что хатимаки — белая повязка вокруг головы, символизирующая непреклонность и решительность (её, если что, надевали камикадзе перед атакой) пошла как раз от тех повязок, которые нападающие на поместье Есинаки надели, чтобы распознавать друг друга в темноте.

Хатимаки на камикадзе

В результате атаки было убито 16 охранников чиновника. По легенде, Оиси, возглавлявший нападение, увидел, что кровать Киры пуста, но потрогав, он понял, что бельё ещё тёплое, а значит, чиновник был где-то в поместье. И действительно, его нашли в секретном дворике, где он прятался в сарае среди угля и дров. Говорят, что опознали его исключительно по шраму, который когда-то оставил ему удар Асано (видимо, простой царапиной тогда не обошлось). Кире предложили совершить сеппуку, прямо во дворе, а, когда тот отказался, ему тупо отрубили голову. Этот трофей верные самураи отнесли на могилу своего хозяина, расположенную в десяти километрах от Эдо, после чего сдались властям. Правда, перед этим послали самого младшего из заговорщиков в Ако, чтобы рассказать родным о том, что месть наконец-то свершилась.

Гравюра изображающая ночную атаку ронинов.

А вот у сёгуна всё оказалось не так просто — проблемы только начинались. Как сказал бы сейчас, ему предстояло решить теорему Эскобара. В столице был казнён высокопоставленный чиновник, самураи организовали тайный сговор и забили болт на прямой приказ своего сегуна. Это всё можно и нужно было трактовать как мятеж против власти. Если не признать — значит унизить себя. С другой стороны — общественность практически единодушно выступила на стороне «нарушителей». То, как они следовали духу Бусидо и их подготовка к «священной мести» сделала ронинов чрезвычайно популярными в народе. Просьбы об оправдания исходили как от простолюдинов на рынках, так и от высокопоставленных феодалов во время совещаний. Да, некоторые считали, что сеппуку надо было совершить вместе с хозяином, как это и полагается верным слугам. А то вдруг бы Кира умер своей смертью, и месть не свершилась? Но обычно в таких случаях советуют открывать форточку, чтобы не было так душно. Проблема у Цунаеси (это сегун, если вы не забыли) была в том, что буква закона столкнулась с духом. Разбирательство дела длилось полтора месяца. По-хорошему всех этих самураев должны были казнить позорной смертью на виселице, как убийц и изменников, но Токугава своей властью дозволил им совершить сепукку, считавшейся почётной смертью. Клану Асано вернули его доброе имя и часть владений. Род Есинаки же понизили в правах, лишили наделов и наследственной должности, ну а наследника (внука Киры) приговорили к смерти за то, что не смог противостоять нападавшим и позволил им убить своего деда. В общем, всё как обычно.

А на этой гравюре — их казнь

46 ронинов, участвовавших в нападении, совершили общее ритуальное самоубийство и были похоронены возле могилы своего господина в храме Сэнгакузди. Самого младшего гонца, который доставил сообщение, помиловали. Однако, после его смерти на закате лет, он тоже был похоронен рядом со своими соратниками, как принимавший участие во всей этой эпопеи. Сейчас в храме Сэнгакудзи находятся могилы всех воителей. Но, вы удивитесь, ведь их 48. В последней погребён один из самураев, который страстно желал принять участие в мести, но его родня не дала ему это сделать. И тогда... да вы, наверное, уже уловили некоторый паттерн в действиях самураев, да? В общем, он совершил сеппуку незадолго до начала операции, чтобы показать солидарность со своими соратниками.

Храм с могилами 48 ронинов.

И вот уже буквально через несколько месяцев после свершившейся мести по этим событиям была написана первая пьеса. Правда, из-за запрета сегуна на изображение «современной повестки» в искусстве эту историю замаскировали под якобы «предания глубокой старины». Совершенно случайно, там оказались примерно такие же события, так что публика прекрасно поняла, о чём именно была эта пьеса. И восприняли её на ура. История мести, Бусидо, благородства и чести. Ну а дальше посыпалось. Рассказы, новеллы, споры философов, миниатюры. И таким образом, эта месть прочно вошла в историю Японии. А на картинке ниже — те самые могилы. Точнее, часть из них.

Космические шуточки ниже пояса

А теперь от религиозных хитростей на планете Земля обратим свой взор в космос. Что? Тайны вселенной? Нет, не сейчас. Сегодня у нас банальность, бытовуха и технологии. Итак, NASA. Да-да, те самые, которые периодически закидывают космонавтов в космос и поэтому вынуждены обеспечивать им там привычный земной образ жизни. И выясняется, что множество вещей, которые незаметны нам на Земле, на орбите... скажем так, превращаются в нетривиальные ритуалы и головоломные вызовы. Вот, вы задумывались, как спят космонавты? Это на Земле ты просто ложишься на любую горизонтальную поверхность и расслабляешься. А в космосе, уж извините — очень сложно определить подходящую для сна поверхность, пол, потолок, стены — всё относительно. Лечь не получится — до бубликов с искусственной гравитацией пока далеко. И даже расслабиться просто так нельзя — тут же начинаешь болтаться в воздухе и летать по непредсказуемой траектории. И вот пришлось им изобретать специальные спальные мешки, крепящиеся к стенам. Хочешь вздремнуть, забираешься в него и закрепляешься ремнями. А, допустим, у вас в скафандре зачесалось лицо. Опачки, что делать? И ведь придумали — закрепили изнутри шлема несколько полосок ткани для чесания различных участков лица. В общем, поведение человеческое сложное и интересное. 

---

* Подразумевалось, что полет займет всего 15 минут, но взлет несколько раз откладывали, пока космонавт сидел в кабине. В результате задержали его на 4 с лишним часа. Когда Алан сообщил, что «держаться нету больше сил», ЦУП отключил электричество и разрешил сходить прямо в скафандр. На счастье всех инженеров, жидкость впиталась и не добралась до контактов.

Алан Шепард. Первый американец в космосе. Второй человек в космосе. Пришлось лететь в мокрых штанах. А какие у тебя были проблемы сегодня? 

Но после нескольких экспедиций, корпус инженеров NASA поняли, что у них возникла проблема. Многие астронавты команды «Апполон» утверждали, что все эти мочеприемники не выполняли свою функцию. Большая часть отходов оказывалась снаружи приёмника. Стали разбираться. Это уже звучит забавно, да? Если вдуматься, то когда-то эти студенты с горящими глазами шли в NASA, чтобы разрабатывать новые типы солнечных батарей, моделировать обтекатели ракетоносителей. А вынуждены теперь опрашивать космонавтов, как они писают в невесомости. Сама причина оказалась банальной и по-своему скучной — очень часто «чехол» просто слетал. Почему? Может, догадаетесь? И в общем, не буду вас мучить, учёные и техники выяснили, что весь корень проблемы — он в психологии, эго и в самовлюблённости.

Вот тогда NASA решили немного схитрить. Понятно, что на уровне официальных документов и регламентов ничего корректировать не стали — слишком уж важные и большие (ха-ха-ха) изменения планировались в бюрократической машине. Но вот те люди, которые выдавали и настраивали все эти костюмы, теперь начали называть размеры по-новому. На место S, M и L пришли «большие», «гигантские» и «невероятные» (large, gigantic и humongous). И всё это действительно помогло. Люди перестали тупо брать «большие», а стали задумываться и трезво оценивать свои размеры. «Ну, давайте хотя бы себе честно признаюсь, у меня не «невероятный». Скорее — гигантский». С тех пор эти наименования так и прикрепилось неофициально. Космонавты подхватили новую классификацию, и она стала таким внутренним мемом. В общем, моралей здесь много: «всегда трезво оценивайте свои возможности», «выбирай умом, а не эго», «иногда думайте о чувствах конечного потребителя» и «туалетный юмор очень сложно изжить, будь ты хоть трижды NASA».

Самый большой еврейский дом в Америке. Или особые хитрости, чтобы дома не сидеть.

Каждый человек, бывавший на Манхэттене (завидую, вам, если что) по факту (и очень грубо говоря) бродит по большому еврейскому дому. Это я узнал, когда решил почитать о различных хитростях в Шаббат. Сразу скажу, что в особые тонкости этого не лез, потому что там головы складывали люди поумнее и мудрее меня раз этак в миллиарды. Там учёные еврейские мужи сражаются уже не одну сотню лет за каждую запятую. Я так, по верхам попрыгал, проникся и решил рассказать.

КПЗ шаббат

В общем, Шаббат — седьмой день недели в иудаизме. В этот день Бог уже всё создал и решил отдохнуть. А раз Яхве отдыхал, то и всем надо следовать ему примеру. Поэтому по субботам, Тора предписывает всем богобоязненным евреям воздерживаться от работы. И многие мужи, изучающие Пятикнижие, уже не одну сотню лет очень активно сражаются на тему, как же получше «сломать систему» и, с одной стороны, соблюсти требования, а с другой — жить полной ничем не замутнённой более-менее современной жизнью. А то, что «систему» эту ломают уже давно и активно (что там, тысячи лет вроде бы) — придаёт ещё больше пикантности всем этим историям. Мне просто понравился сами попытки найти способов «сломать систему». Ну и ещё раз закрепим — всю эту инфу я нашёл в интернете и почитав различные статьи. Я не вдавался во многие детали и, возможно, могу ошибаться, поэтому если меня поправят, буду рад внести исправления в свою базу знаний.

Итак, представим, что, вы весь такой богобоязненный и набожный еврей. И, по определению этого статуса должны строго соблюдать Шаббат. А, несмотря на всякие шуточки и веселье — это занятие не для слабых духом. Каждую субботу надо сознательно отринуть мысли обо всём бренном вокруг и думать только о Боге. Но это ладно, подобное требование ещё как-то можно пережить. Но тут внезапно, оказывается, что нельзя совершать целую кучу важных для современного человека вещей, над точным определением которых до сих пор бьются раввины. Вот написано, что нельзя зажигать огонь. А как насчёт лампочек? Ух ты, тоже внезапно запрещено. Это сложнее. Ладно, с запретом веять или обрабатывать землю — ещё можно прожить в современном мире. Как-нибудь обойдёмся без этого действия. А вот запрет на вынос всяких вещи из дома в «общественное пространство» — уже серьёзнее. Ты хочешь почитать книжку во дворе. Фиг, нельзя выносить книгу из помещения дальше, чем на два метра. Вернуть забытый соседями зонтик? Тоже запрещено. Так и будет он лежать на полочке и раздражать, а твои друзья будут мокнуть без защиты от дождя. Даже взять коляску, чтобы прогуляться с малолетним ребёнком — нельзя. Это ведь предмет. Два метра! А ещё под запретом нажатие кнопок в лифте — внезапно, это тоже считается работой. И что же теперь делать?

И как объяснить ребенку, что ему нельзя взять любимую игрушку на улицу.

И вот тут уже у иудеев нашлось множество решений этих важных проблем. Можно, например, нанять шабесгоя — нееврея, который будет выполнять простые задания за тебя (правда, эти просьбы тоже нельзя говорить прямо, а можно, например, намекнуть, что надо бы зажечь свет словами: «становится темно, да?»). Или такая вещь, как «субботний лифт» распространённый в Израиле, который попеременно останавливается на всех этажах, чтобы не надо было нажимать кнопку, что внезапно тоже запрещено. Но как быть с прогулками и переносом вещей на расстояние больше, чем 2 метра от своего дома? Опять кого-то нанимать? Но и тут они выкрутились. Итак, речь пойдёт про эрувы.

Вот видите стену? А евреи — видят.

Видимо, какой-то уставших от таких сложностей еврей задумался: а вот бы было хорошо, если бы у меня был большой такой дом, чтобы сад тоже включался в него. И чтобы там жили все мои друзья, тогда это будет наш общий дом, и я смогу возвращать им забытые ручки, зонтики и сотовые телефоны, после того как их изобретут, конечно. Ну или с коляской мог погулять в своём собственном саду, который вроде как внутри дома. И вот тут пришло решение — а давайте я типа обнесу свой сад стеной и скажу — это тоже мои владения! Просто с садом внутри. Ага! Учёные мужи, разъясните? Раввины почесали затылки и вынесли вердикт: ну, типа да, можно. Но мысль уже летела дальше — давайте ещё объединимся с соседом. Расскажу ему об этом лайфхаке, и у него тоже будет дом с садом внутри. И всё великолепие превратится в наше общее владение. Можно будет спокойно занимать соль или муку, даже в субботу. А потом присоединим к нам соседний дом. Улицу! РАЙОН! Каеф же!

Ну, допустим, стена. И что?

Когда в своих мечтах этот человек дошёл до целого квартала, он немного офигел от собственной наглости и для того, чтобы успокоиться, стал прикидывать стоимость такого проекта. Ведь возвести вокруг квартала стены и настелить крышу — это уже явный перебор. Но кто сказал, что потолки обязательны. Существуют внутренние дворики и они по-прежнему считаются домом. Но стены... Кирпичи или доски... Не очень здорово, потому что лишняя трата шекелей. А может, придумать что-то ещё? И выход был найден. Кто сказал, что стена обязательно сплошная? Арки — считаются? Если да, то уже сразу половина стоимости сливается. Но мысль работала ещё дальше: а кто сказал, что арки вообще должны быть из камня? Вот, допустим, я возьму обычный деревянный столб — это будет типа колонна. Второй столб — ещё одна колонна. А потом я возьму шнур и натяну между ними — это будет типа свод. Та-дам! Арка готова, я великолепен. Учёные мужи, что скажете на это? Опять раввины подумали и решили — ну, да, ничего не говорится, какой должна быть арка. Размеры и материалы никак не оговорены. Осталось только натянуть верёвку между столбами вокруг всей территории, которую я хочу назвать своим домом, и я могу гулять с коляской, ходить к соседям с зонтиками и вообще чувствовать, как у себя в жилище. И, главное, никаких заповедей про вынос предметов за пределы я не нарушу. Ведь я же буду внутри своего «виртуального» дома!

Израильские военные делают эрув на военной базе.

Ну а дальше в дело вступили теологические тонкости. Я тут их ради интереса поизучал, понял, что ничего не понял и, вероятно, не пойму, но всё равно решил об этом рассказать. Ведь все в интернете так обычно и делают. В общем, возведение эрувов — сложная вещь, там целые трактаты этому посвящены. Какие-то столбы с верёвками можно считать аркой, а какие-то под это определение вообще не попадают. Человеку с улицы в этом разобраться довольно сложно. Да чего уж, нельзя просто так взять и сказать по своему желанию — вот это у меня эрув, я тут могу делать что хочу. Там нужны особые знатоки Торы, которые понимают все тонкости, детали и заковыки эрувостроения. Приходит такой отряд учёных мужей и начинает всё проверять на соблюдение правил и традиций. После этой проверки и разнообразных действий территория считается общей. Но и это ещё не всё. Затем нужно периодически обходить полученное в результате владение и смотреть, чтобы все эти верёвки были на своём месте и ни одна из них не порвалась. Ведь если такое произошло — эрува, как объекта, уже не будет и, значит, будет нарушен запрет на соблюдение Шаббата. А это ай-яй-яй. Да и всё строительство по заповедям придётся начинать заново. Тоже не самое быстрое занятие.

Эм... Ну типа вот это большой дом.

А теперь немного о странном. Один из крупнейших эрувов находится… в Америке. Вообще, там же ещё расположен и самый большой эрув в мире — в Лос-Анджелесе (его площадь 259 км²). Но я сейчас говорю о Манхэттене. Да, этот знаменитый остров в Нью-Йорке каждую субботу, по сути, превращается в один общий еврейский дом. Конечно, не целиком весь остров, некоторые райончики остались за пределами этой иудейской хитрости, но большая его часть — таки да. Вот это обведённая территория — это и есть эрув. Существует даже особый сайт, где написан его статус на данный момент, дата его последней проверки, и мелкие детали важные для всех евреев. Кстати, судя по всему, содержание этого эрува в порядке (читай, проверка, что верёвочки не порвались) стоит около 100 тысяч долларов в год. Вот такие вот сложности у порядочных богобоязненных и набожных евреев.

..но стоило мне один раз закончить операцию с 300% смертельным исходом...

Про то здесь уже писали, но только у меня самая полная и разносторонняя версия. Плюс ещё и не копипаста из интернета, а прямо выстраданное и проверенное сочинение на тему анекдота про «Никто не называет меня Олаф — строитель мостов». Знакомьтесь — Роберт Листон. Родился в 1794 году в Шотландии. Посвятил жизнь медицине. В 1818 стал хирургом в Королевском лазарете Эдинбурга — очень-очень крутая больница по тем временам. Профессор Эдинбургского университета и Лондонского университетского колледжа, член Лондонского Королевского общества. Автор нескольких знаменитых книг и работ по медицине. Изобретатель множества хирургических инструментов, некоторыми из них пользуются до сих пор (ничё, что уже два века прошло, да?). В общем, тот самый Олаф — строитель мостов в чистейшем виде. Но…

Роберт Листон. 

Чтобы понять глубину проблемы, и как он оказался в такой ситуации *стоп-кадр*, давайте взглянем, как проходила операция в середине XIX века. А там всё было исключительно мрачно и грустно. Статистика того времени утверждает, что, если вы попали под нож хирурга, вам хана примерно в четверти случаев. Да, когда люди называют XIX век «золотым временем» они явно забывают о здравоохранении и прочих связанных вещах. Гигиена там, стоматология, микробиология, проблемы с пониманием мира. Но нас сейчас интересует именно медицинские процедуры. Начать стоит с того, что наиболее частая и распространённая хирургическая операция в прошлые время — это ампутация. Никаких тебе тонких и аккуратных надрезов маленькими скальпелями, работы с зажимчиками и кропотливого копания в кишочках пациента с последующим аккуратным зашиванием полученного разреза. Только пилы для кости, только хардкор. Были исключения, конечно. Но это были именно исключения из общей системы.

Набор инструментов того времени. Ничего не сжимается?

Второе — с телевизорами и средствами увеселения населения в те времена было, прямо скажем, туговато. Театры, какие-то балы и танцы. Но зрелищ народу хочется всегда. Поэтому хирургическая операция была одним из захватывающих способов провести время — кровища, крики, кто-то дёргается, не давая отпилить себе ногу, другой матерится, пытаясь эту самую конечность отчекрыжить, гной брызжет, впечатлительные в обморок падают. Каеф! Операции даже специально проводили в особых небольших амфитеатрах, где любой человек мог с удобством наблюдать за происходящем. То есть да, теоретически можно было завалиться в операционную прямо с улицы, заплатить за зрелище и тупо стоять над душой врача, комментируя его действия и кашляя на раны. Да и персонал больницы не особо озадачивался мытьём столов и инструментов после проведения очередной операции — раз в день половой тряпкой промахнут и всё, хватит с них, всё равно через час всё в кровище будет. В общем, антисанитария во все поля.

И обычно показывал. Да, это он во время очередной операции.

А теперь то, что обычно выдаёт поисковик по запросу его имени и фамилии. То есть то, каким этого знаменитого хирурга видит средний человек нашего времени. Помните все его регалии из начала статьи? Профессор, автор книг, изобретатель инструментов. А вот остальные уже забыли. Теперь большинству Листон известен как автор уникальной ачивки: «300% смертельный исход во время операции». То есть сразу три трупа, хотя на столе лежал только один. Как так получилось? Ну, во время той самой злосчастной операций, когда Роберт, как обычно, размахивал скальпелем, стараясь побыстрее всё закончить, он случайно полоснул по пальцу ассистенту, который, как мы помним, удерживал больного. И так удачно этот надрез прошёл, что палец практически повис на куске коже. Потом во время очередного эффектного движения, скоростной хирург размашисто взмахнул инструментом и задел пожилого зеваку, стоящего неподалёку. Позднее выяснилось, что скальпель не нанёс никаких физических повреждений тушке старичка, но задетый об этом не узнал. Тот успел увидеть, как в него ткнули ножом, заметил разрезанный сюртук, пятна крови, оценил замах Листона и после этого решил, что пришло время помирать. Так что тут же упал с сердечным приступом. Это была первая смерть. Две другие — пациент и ассистент без пальца подоспели позже. Их доконало заражение крови. Ба-дум-тсс-с! Роберт Листон вошёл в популярную историю хирургии именно с этим багажом.

Да, этот рекорд нам не побить. Зашивайте.

Впрочем, многие историки сейчас считают, что такой сюжет — один из анекдотов (вместе с историей о том, как он одновременно с ногой случайно лишил пациента мошонки, или так быстро прооперировал ребёнка, что отмахнул ему не ту часть тела). Типа скорость у Листона может быть и есть, но вот с точностью — проблемы. И обычно, эти истории распространяли его недруги. А вот кого, а недоброжелателей у Роберта всегда было в достатке всю жизнь. Благо характер у нашего героя был далеко не ангельский — требовательный, эксцентричный, и как вы можете догадаться исключительно самовлюблённый. Но при этом всегда оставался чрезвычайно талантливым хирургом. И, естественно, такое сочетание характеристик вызывало зависть всех его коллег, слухами выражающих своё недовольство. Но ведь именно Листон стал одним из первых врачей, которые заговорили о том, что операционную надо содержать в чистоте. Что столы и инструменты необходимо мыть и обрабатывать после каждой операции, а не когда захочется уборщику. Ну и желательно не использовать для этого тряпку, которой только что мыли полы. Именно Роберт перестал считать застарелые потёки крови и гноя на фартуке хирурга показателем профессионализма, как это делали все в те времена. Мол, чистая одежда — это знак уважения к пациенту. Благодаря его активным действиям и настойчивым предложениям показатели смертности в Королевском лазарете снизились с 46% до 15%. Именно после его операций выживало девять из десяти пациентов, а не три из четырёх, как у других врачей клиники.

Теперь можем посмотреть на него с новой точки зрения

И ещё небольшая деталька к портрету этого человека: помните, я говорил, что операцию ампутации конечности под анестетиками впервые провели в 1846 году? И да, это было сделано в Америке. Через два месяца была вторая. Её провели в Англии. И провёл её именно Роберт Листон. Он усыпил больного с помощью эфира, без всяких резких движений и спешки лишил ноги, а затем привёл пациента в чувство. И первый же вопрос ампутанта после пробуждения был: «и когда уже начнётся операция?». Он не мог поверить, что всё закончилось, и совершенно не было боли. Таким образом, Листон самостоятельно лишил себя важного преимущества — сделал скорость движений уже не настолько необходимым качеством для хирурга, каким она была для этого. Теперь точность движений и тщательность стала куда более приоритетным умением. И этот подход изменил саму хирургию. Но как говорится, стоило всего один раз…