Дьявольский карпозубик

Дьявольское яблоко

Глава 2

-Сьюзен, просыпайся, тебе скоро в школу.
-Сейчас папа, дай еще поспать.
-Нет, у нас мало времени.
Да, и впрямь время очень быстро бежит. Я знаю, что через сорок минут я отправлю дочку в школу. По истечению пятнадцати минут она откроет дверь школы. В это время я уже буду стоять на остановке, и ждать автобуса, который приходит ровно в десять минут девятого. Вновь будут пестрить дорогие женские парфюмы и манящий запах сигарет. Как бы ни начать вновь курить…
Именно так, этот день определённо отличается от всех моих. Я вновь буду ступать по лезвию ножа, только бы не оступиться.
А ведь двадцатью четырьмя часами ранее мне пришло сообщение, столь заманчивое. В жизни бы не взялся вновь за старое, однако клиент хорошо платит. Деньги всегда выходят победителями в любом споре. Сто тысяч долларов за успешного бизнесмена среднего звена. Неплохо, совсем неплохо.
Кейс, в моей руке поскрипывающий от кожаных перчаток Ровелда. Туфли от Дискардо Бонаэлло. Черные брюки, шляпа и пальто.
Одев свои доспехи, я вновь чувствую себя героем, рыцарем, что идет на подвиг. Кровь так и норовит вскипеть, а сердце вырваться из груди, но мое лицо отнюдь, сокрыто под холодной пеленой.
Убийца не есть таковой, пока не сможет справиться со своими эмоциями. Ни убийства делают тебе славу, а чистота, аккуратность. Все это производные твоего характера, нотки твоей музыки, симфонии смерти.
Элегантность, с которой ты жмешь на курок, минутное напряжение и чувство эйфории после. Завершается все под поздравления твоего разума:
-Сегодня ты победил в схватке с судьбой.
На часах уже десять. Совсем немного осталось. Всего-то надо выйти и пройти сто метров. Это около ста десяти шагов или пяти минут, если идти размеренно, но если увеличить шаги темп, это будет равняться девяноста семи шагам и тремя минутам.
-Математика, все довольно просто, что же без нее делал человек?
Парадные двери гостиницы усыпаны золотыми узорами, миловидно улыбающийся мужчина столь же старый сколь и я. Буйство красок в лифте, двадцатый этаж, пять минут и тридцать шесть секунд…
Найти свой номер, пройти на балкон – еще три минуты, достать из кейса винтовку и собрать ее – около минуты, если собирает новичок, но я-то тертый калач, так что… секунд пятнадцать, однако, возраст скажет свое веское слово, а я скажу что… да минута. Это так.
Итого у меня в запасе около двух минут. Можно потратить их на подготовку, как физическую, так и психологическую, однако мне это уже не нужно.
Заказчик отнюдь не дурак, выбрал блестящее место и позаботился о том, чтобы близлежащие номера были выкуплены. К тому же им оказался коллега этого же бизнесмена. Но окончательно удивил он меня тем, что «пометит мне цель».
Красный платок будет у переднего кармана пиджака. Даже время сказал, причем точное. Ровно в десять часов и двадцать семь минут мой заказчик идет обедать вместе с моей целью в кафе, что находится напротив меня. Заведение до боли простое и уютное.
Щелчок на моей оптике и вот, из-за угла появилась машина, а из нее при параде вышел статный мужчина. Лет около двадцати пяти, карамельные волосы, черный официальный костюм и красный платок у переднего кармана.
Кульминационный момент, осталось надавить на курок, и твоя жизнь оборвется под свинцовый свист и крики птиц. Твои секреты, лучшие воспоминания, все это, оборвется сразу. А виной будет лишь пуля.
-Ты умрешь от тех же денег, что и зарабатывал, тебя убьют три с половиной доллара.
Раздался хлопок, но пуля попала в ехавший наперекор грузовик.
Быстрее, нужно еще раз, перезаряжай, старый дурак.
Как только пальцы крепко вцепились в затвор, я услышал сирены.
-Я не смог?! Я провалился? Неужели кто-то подточил мое «лезвие»?
Нужно бежать со всех ног оттуда и усесться в ближайшее такси. Но нет, ноги не слушаются, разум уснул, а я чувствовал боль, во всей этой суматохе я забыл выпить таблетки и вот результат.
Открыв вновь глаза, я лишь увидел ослепляющий свет и до боли яркую белую комнату. Сзади отчетливо кто-то дышал, шаги за дверью стали громче. Скрип стула, небрежно брошенный пакет на стол.
Наконец решив глянуть в глаза своему обвинителю, я едва смог удержать удивление.
-Здравствуйте, Дерек. Вероятно, вы меня знаете, ведь это вам меня заказали?
-Вы хотите, чтобы я выдал заказчика?
-Незачем, ведь он сидит перед вами.
Мой мозг пытался найти причины, для чего успешному бизнесмену заказывать самого себя же. Я смотрел в его глаза, и лишь изредка взгляд касался его улыбающегося рта. Один его вид внушал некий тихий ужас. Гнетущая атмосфера, пересохшее горло, я мог перечислять весь день все то, что создавало дискомфорт. Однако его карие глаза, отчетливо прятали синие нити. Неописуемая красота пленила меня за считанные секунды, на минуту я даже забыл обо всем.
-Вам, наверное, интересно, для чего я здесь и собственно говоря, почему вас все еще не допросили?
-Плевать, делайте что хотите, но оставьте меня в покое, меня уже ждет семилетний отдых в теплой камере.
-А если я скажу, что могу вас вытащить, сегодня же вы отправитесь домой к своей дочери. Вы только подумайте, если вас не станет, кто же будет ее оберегать? Тотчас ее спишут в детский дом, где она будет подвергаться унижениям со стороны детей и воспитателей, нынешняя система не даст ей вырваться дальше офисного клерка с зарплатой едва хватающую на пропитание. Вы согласны пойти на такое? Дерек, ваше решение накладывает отпечаток не только на вас.
Сьюзен? Сволочь, за нее я тебя бы придушил, не будь здесь этого сморчка позади. Успокойся старик, нельзя выказывать свои эмоции, помни кто ты.
-А ты подготовился юнец, откуда ты знаешь про мою дочь?
-Я знаю все о вас, Дерек. Где вы живете, какое кофе предпочитаете, как звали вашего первого питомца, какие были ваши первые слова, ваши секреты которые вы и своей душе то боитесь доверить… все
-Тогда вы знаете, что я уже ни на что ни годен.
-Но ведь убивать вы все еще можете. Не так ли? Мне нужно от вас сотрудничество со мной.
-И что же вы хотите провернуть? Убить ваших врагов, конкурентов?
-Не совсем, я хочу изменить систему, сломать, что строилось веками зверьми в обличии людей.
-Ты верно шутишь! Чем же тебе не угодил нынешний распорядок вещей?
-Потребительское общество, рыночной стала не только экономика, но и образ жизни. Люди слоняются кто, куда с окровавленными глазами, в глубине их сокрыт голод, они ищут истину. Система пожирает людей как топливо, к этому ли мы стремились? Не думаю. Мы умираем от тех же денег, что и зарабатываем, платим за то, что по праву принадлежит нам! Даже вашу дочь с легкостью поглотит система, едва вы отвернетесь на секунду.
-А теперь, Дерек, я похож на шутника? Я серьезен как никогда, и вы в этом мне поможете.
-А если я не соглашусь?
-Тогда я отдаю этот пакет – парень коснулся шелестящей упаковки - с вашим гонораром, что лежит перед вами, куда надо. Благодаря чему вас упекут намного дольше, вплоть до вашей смерти будете видеть небо в клеточку.
-Ты хочешь изменить мир деньгами? Так чем же ты отличаешься от других людей?
Улыбка еще отчетливее прорезала его лицо.
-Тем, что я человек в обличии зверя. Ну, так ваш ответ?
-Я согласен – вырвалось вместе со вздохом.
Распечатав пакет, я обнаружил гамбургер и напиток. Волна недоумения накрыла меня с головой, тут же должны быть деньги ничего кроме.
-Ешьте Дерек, сегодня вечером вы вновь вернетесь домой, насладитесь каждым кусочком, этот гамбургер обошелся мне в сто тысяч.

«На старинной остзейской гравюре
Жизнь минувшая отражена.
Копьеносец стоит в карауле.
И принцесса глядит из окна.
И слуга молодой и весёлый
В торбу корм подсыпает коню.
И сидят на мешках мукомолы.
И король примеряет броню.

Это всё происходит на фоне,
Где скелеты ведут хоровод,
Где художник заранее понял,
Что никто от беды не уйдёт.
Там, на заднем убийственном плане,
Тащит чёрт короля–мертвеца,
И, крутясь, вырывается пламя
Из готических окон дворца,

И по древу ползёт, как по стеблю
Исполинский червец гробовой,
И с небес, расшибаясь о землю,
Боги сыпятся — им не впервой.
Там — смещение быта и бреда,
Там — в обнимку чума и война.
Пивоварам, ландскнехтам, поэтам,
Всем — капут, и каюк, и хана!

...А мальчишка глядит на подснежник,
Позабыв про пустую суму.
И с лицом исхудалым и нежным
Поселянка склонилась к нему.
Средь кончин и печалей несметных,
Средь горячих дворцов и лачуг
Лишь они безусловно бессмертны
И не втиснуты в дьявольский круг».