«Нацисты вступили в эту войну c практически детским заблуждением, что они будут бомбить всех остальных, и никто не будет бомбить их. В Роттердаме, Лондоне, Варшаве и еще полсотни других мест они применили свою наивную теорию на практике. Они посеяли ветер, и теперь они пожнут бурю».
Когда в 1992 году ассоциация ветеранов Бомбардировочного командования RAF возвела в Лондоне памятник герою этой заметки, то против установки монумента протестовала не только Германия. Открывавшая памятник королева-мать Елизавета Боуз-Лайон, была очень удивлена реакцией общества – протестующие британцы называли главу Бомбардировочного командования «военным преступником». «Даже собственные солдаты звали его «Мясник» - утверждали они. Из-за угрозы вандализма статуя несколько месяцев находилась под круглосуточной охраной. Отношение российского общества к стратегическим бомбардировкам союзников можно выяснить, почитав комментарии к любой заметке про бомбардировку Дрездена.
Как ты уже догадался, проницательный читатель Кота, речь пойдет про одного из моих любимых персонажей Второй мировой войны – сэра Артура «бомбардировщика» Харриса.
Для начала разберемся, насколько правомерно называть Артура Харриса военным преступником и какие законы войны он преступил в своей деятельности. Собственно, к началу Второй мировой войны, единственными документами, которые хоть как-то удерживали разнузданную военщину в рамках приличий, были, да-да, те самые пресловутые Гаагские конвенции 1907 года. Назывались эти конвенции «О правилах сухопутной войны» и «О правилах войны на море», что, впрочем, не удивительно, ибо первая робкая попытка привлечь к делу убивания людей авиацию была сделана только через четыре года после принятия означенных конвенций. Попытки притянуть положения конвенции о сухопутной войне к действиям бомбардировочной авиации является натягиванием маленькой совы на большой глобус. Уже в то время люди прекрасно понимали, что бомбардировка городов артиллерией и стратегическая бомбежка с воздуха это две большие разницы, что было на практике продемонстрировано в ходе Первой мировой войны. По итогам ее осмысления, в 1923 году был разработан проект конвенции «Гаагских правил воздушной войны», но данная конвенция так и осталась в виде прожекта. Мне очень нравится причина, по которой конвенцию так и не приняли – все ведущие державы мира посчитали принятые там ограничения «нереалистичными».
В 1938 году ужасная картина Пикассо «Герника» побудила Лигу Наций принять резолюцию, призывающую защитить гражданское население от ударов с воздуха, в Амстердаме началась разработка нового проекта конвенции о воздушной войне, но к моменту начала боевых действий в Европе работа над этим документом еще не была завершена. Так что формально, руки у воюющих сторон в воздухе были развязаны – бомби - не хочу. Чтобы окончательно закрыть тему законности бомбежек Второй мировой войны, отмечу, что ввиду отсутствия каких либо международных гуманитарных законов ограничивающих воздушную войну, обвинения в неизбирательной воздушной бомбардировке вражеских городов были исключены из списка военных преступлений на Нюрнбергском и Токийском процессах.
Последняя попытка как-то "гуманизировать" войну была предпринята в 1939 году президентом США Рузвельтом, призвавшим воюющие стороны не бомбить гражданские цели за пределами зон боевых действий. Германия, Франция и Великобритания согласились воздержаться от бомбежек на принципах взаимности, впрочем, очень скоро немцы нарушили это соглашение. Тут хочется заострить внимание на одном аспекте планирования воздушной войны англичанами: все расчеты того, как стратегические бомбежки повлияют на население Германии, базировались на изучении практического эффекта от немецких бомбежек на население Англии. Так, например, ставка на «дехаузинг» - уничтожение жилого фонда немецких городов, а не населения, была сделана на основании исследования, которое установило, что в долгосрочной перспективе на мораль англичан потеря дома действовала сильнее, чем гибель окружающих их людей, даже включая родственников. В чистом виде отливались волку заячьи слезы.
Переключение английской авиации на атаки жилых кварталов немецких городов обычно связывают с Харрисом, который возглавил бомбардировочное командование RAF в феврале 1942 года. На самом деле смена стратегии воздушной войны была окончательно оформлена до его прихода. Уже к августу 1941 года англичанам стало понятно, что они неправильно бомбят немцев, стараясь поразить какие-то конкретные объекты. Установленные на бомбардировщиках фотоаппараты бесстрастно доложили, что только 5% от сброшенных бомб попадают в радиус 8 миль от намеченной цели. Шокирующая действительность вызвала горячую дискуссию в военной и политической верхушке Великобритании, на тему «мы как то неправильно воюем». В ходе прений даже возникали идеи принципиального отказа от стратегических бомбардировок Германии. К слову, одним из ключевых доводов в пользу продолжения воздушных атак на немцев, стало то, что реально оказать хоть какую-то значимую военную поддержку сражающемуся СССР «вот прямо сейчас» можно было только таким образом. Как минимум за счет отвлечения немецких ВВС (включая зенитные орудия) на защиту немецкого неба. Политическое решение о переходе на ковровые бомбежки немецких городов было принято и оформлено за неделю до вступления Харриса в должность руководителя Бомбардировочного командования.
Справедливости ради, Харрис всецело одобрил это решение и изо всех сил претворял его в жизнь, положив на это все свои организаторские и военные способности, не жалея не себя, ни своих подчиненных. Кстати, прозвище «Мясник» Харрис получил не из-за отношения летного состава к бомбежке гражданских немцев, а за то, что во время войны он с показным безразличием игнорировал тяжелейшие потери бомбардировщиков во время ночных налетов на Германию.
Но вот чем мне действительно импонирует сэр Харрис – так это прямотой и бескомпромиссностью истинного воина, который не терпит лицемерия. Официальные лица Великобритании публично вещали, что RAF атакует только конкретные промышленные и экономические объекты, причем любые жертвы гражданского населения Германии или разрушения жилого фонда являются непреднамеренными и неизбежными. В пику им Харрис настаивал на том, что: «Цель нашего воздушного наступления должна быть однозначно сформулирована [как] уничтожение немецких городов, убийство немецких рабочих и разрушение цивилизованной жизни на всей территории Германии. Разрушение домов, коммунальных услуг, транспорта и жизни, создание проблемы беженцев в беспрецедентных масштабах и разрушение морального духа, как в тылу, так и на фронте из-за страха перед длительными и усиленными бомбардировками, являются принятыми и намеченными целями нашей политики бомбардировок. Они не являются побочными продуктами попыток поразить фабрики».
В конце 1944, начале 1945 года система немецкого ПВО приказала долго жить, в то время как силы и возможности ВВС союзников многократно выросли, именно этот период был отмечен наиболее мощными и разрушительными бомбежками немецких городов. Харрис отмечал, что «Нападения на города, как и любые другие военные действия, недопустимы, если они не являются стратегически оправданными. Но они стратегически оправданы, поскольку они имеют тенденцию сокращать войну и сохранять жизни солдат союзников. На мой взгляд, мы не имеем абсолютно никакого права отказаться от них, если не уверены, что они не будут иметь такого эффекта. Я лично не считаю, что все оставшиеся города Германии стоят жизни одного британского гренадера». И, я бы добавил, жизни советского стрелка или американского джи ай. Стратегическая авиация союзников бомбила Данциг и Берлин, уже осажденные советскими войсками. Каждая бомба, попадавшая в цель, оказывала прямую поддержку нашим солдатам и экономила советскую кровь.
Но гнильца ложного гуманизма пустила свои корешки в британском обществе. После войны для летчиков Бомбардировочного командования отказались учреждать особый знак отличия. И это несмотря на то, что потери летчиков-бомбардировщиков были самыми высокими среди всех родов войск английской армии. «Что ж вы, суки, делаете?» - вопросил про себя Харрис, и, в знак протеста, вышел в отставку и публично, с грандиозным скандалом, отказался от титула пэра, коим его собирались наградить.
Лично моя оценка действий Бомбардировочного командования совпадает с советской оценкой, выраженной вручением Артуру Харрису полководческого ордена Суворова 1-й степени в феврале 1944 года. Он получил его вторым из иностранцев, сразу следом за главнокомандующим вооруженными силами союзников в Европе Д. Эйзенхауэром. Ни один из глав командований ВВС союзников не был удостоен этой награды. Налеты британской авиации заставили «десять тысяч немецких орудий смотреть в небо», немцы отвлекали в систему ПВО Рейха огромные ресурсы, силы и средства. В самые тяжелые дни войны, в советских кинотеатрах крутили английскую хронику, в которой горели города ненавистной Германии, показывая советским людям, что возмездие за чудовищные преступления немцев не только неотвратимо – оно творится прямо здесь и сейчас.
Ну и в конце концов – победителей не судят.
Артур Харрис получает награду из рук советского посла в Великобритании.
____________________________________________________________
