Как вы могли заметить в описании - Истории Эквестрии, это серия комиксов. И вот первый эпизод второго - Семена тьмы.
Результаты поиска по запросу «
Истории Эквестрии : семена тьмы
»
Vlad von Carstein Vampire Counts Warhammer Fantasy фэндомы Isabella von Carstein FB Humor FB Other Армия тьмы Nurgle (Wh FB) Chaos (Wh FB)
Хороший, плохой... главное у кого кольцо регенерации!
-Подсласти мне клыки, детка!
-Когда-то ты считал меня красивой…
-Дорогая! С тех пор ты очень ПОДГНИЛА
-Итак, вы, подгнившие любители мха и шишек! А теперь слушайте сюда! Видите это? Это… моя постук-палка! Меч известного немертвого наемника Эннимо Мордати - СкабСкрат! Светится Слабым Пламенем. Вы можете найти такой в отделе вампирских артефактов. Этот кровососущий малыш, был произведен в самых темных уголках вселенной. Рекомендованная очковая стоимость 75 очков. Дает вам Девостейтинг Чарж, Френзи и Огненные Атаки сверху. Верно! Закачивайтесь с умом, играйте на хороших столах… Всем понятно!?
копилка историй скорой помощи
s3e2
Я, собственно, хотел с этого начать первую серию третьего сезона, но как-то заболтался. Приезжали мы к психически неадекватной женщине 50 лет. «Шумит, мешает соседям. Полиция уже была».
Женщина колоритная. Носферату из Мира Тьмы, только с волосами и без БДСМ-атрибутики.
Живёт в общежитии. Состоит на учёте психиатра. Комната обвешана иконами, повсюду свечки приклеены скотчем к обоям. Мы её послушали и повезли в дурку. Она и не особо сопротивлялась. Обычно бред преследования заключается в паре слов: следят, воруют, травят. Женщина же точно знала, чем травят, зачем воруют и как следят. Поскольку слушать её было очень интересно, я потихоньку записывал.
Соседи магией занимаются. Цианистым калием стены посыпают, одежду засыпают, а по ночам оргии устраивают. С утра просыпаюсь с спермой во рту. Был чудесный мальчик Митюша, в Леночку превратили своими оргиями, гиены. Вещей украли на 35 тысяч. Таблетки покупала, тоже украли на 600 рублей. Магией внутривенные инъекции делают. Я вся исколота от их магии чёрной-трупной, вся в синяках от их оргий, гиены проклятущие. Как с утра проснусь, сперму с рта сплёвываю. Мальчик был чудесный, Митюша, превратили своими оргиями в Леночку. Я Лена. Все стены от цианистого калия липкие. Холод могильный, вокруг моей комнаты катакомбы роют. Там жертвенники стоят. Купят в секонд-хенде портальных вещей, а потом энергетику через них воруют, вампиры. Они через одежду моего сына энергию его украли. Приходит ко мне ночью кошка и голосом моего сыночки говорит: "Покорми меня, а я погладить себя дам". Но я же вижу, что не сын это. Я её так погладила, а вчера похлёбку сварила, пост же. Отпевала в церкви Митюшу, а ночью он так плакал, так плакал. Они соль насыпали на пол, полтора миллиметра, и по соли его катали, чтобы моё отпевание Евангелием с него оттереть. Уж как он плакал. Я и в поликлинику ходила, жаловалась на плач, и ГОРОНО, и в ЖЭК обращалась, всем наплевать. Уж как Митюша плачет по ночам, а ведь его оргией превратили в Леночку.
Этот парень (http://joyreactor.cc/post/4723922)(осторожно, жесть!) шёл по платформе ЖД вокзала, когда должен был пройти Сапсан. Выждав момент, он нырнул с платформы навстречу поезду. Его отбросило обратно на платформу, где он врезался в фонарный столб, разбив лоб.
В другую смену приезжали к шизофренику. Описывал своё состояние он с закрытыми глазами, так что я сделал несколько фото.
Когда в шесть вечера нас наконец-то пустили на станцию позавтракать, я обсуждал с фельдшером её вызова. С её слов:
«Мужик 50 лет, онкология левого лёгкого, две трети правого удалено по той же причине. Частота вдохов в минуту около 70. Сатурация около 60%. Пульсоксиметр есть свой, родня говорит, что обычно держится около 80%. Его, по хорошему, вводить в состояние комы да интубировать для ИВЛки. Но я ему даже кислорода не дала. Что же я за садюга…»
-И правильно сделала, он бы со своим ЧДД выдышал бы весь 10литровый баллон (давление 150 атмосфер) за пару минут и умер бы от гипероксигенации мозга.
Доктор, который вовремя подошёл и услышал:
-От гипероксигенации ещё никто не умер.
-И этот случай назвали бы в её честь.
На сегодня всё, но можете ждать ещё порцию. Скоро.
время охуительных историй Всё самое интересное фэндомы папуасы длиннопост
Черный Иисус — папуасский пророк-каннибал, который устроил Far Cry в реальной жизни
Если ты будешь плохо себя вести и баловаться, тебя утащит Черный Иисус. Он прилетит на черном вертолете, заберет тебя в свою горную крепость Матепи, изнасилует, заколет ножом и съест во славу Господа. И даже 80 человек с мачете и ружьями не смогут тебя спасти. Аминь.
Реальная жизнь зачастую создает такие образы, что лучше не придумаешь. История Черного Иисуса из Новой Гвинеи — тому яркий пример. Его жизнь — это готовый сюжет для новой части Far Cry: жестокий безумец, построивший свою мини-империю там, где нет цивилизации; крепость культистов в горах; собственная гвардия убийц с промытыми мозгами. Да что там: в истории про него тоже был парень, который залез на вышку — чтобы поймать там сотовую связь.
Черный Иисус был сумасшедшим, который провозгласил себя пророком и собрал армию последователей из 6000 человек. И знаете, что безумнее всего? Речь идет не каком-то злодее из прошлого: дело было в XXI веке, в Папуа — Новой Гвинее, и закончилось совсем недавно, в 2013 году.
Его настоящее имя — Стивен Тари. Он родился в 1971 году на острове Манус, небольшом клочке земли к северо-востоку от Папуа. Место почти ничем не примечательно, кроме того, что здесь до сих пор случаются эксцессы с каннибалами. Например, в 2013 году в одной из здешних столовок подали рис с мясной подливой, в которой нашлись человеческие зубы. Манус — перевалочный пункт, где нередко оказываются беженцы по пути в Австралию, но живыми до континента отсюда добираются далеко не все. Этому месту явно нужно больше духовности, больше Иисуса — так решил молодой Тари и отправился на материк, учить Слово Божье.
Стивен поступил в духовную академию в Маданге. Он хотел выучиться на лютеранского священника и даже имел некоторые успехи. Но духовное обучение пошло не по тому руслу.
Однажды ему пришло озарение о том, что он — не просто будущий священник, но сам Иисус во плоти. Потом он начал подворовывать у однокашников. Затем нарядился в белые одежды и ушел проповедовать в мрачные горы Маданга.
Как бы то ни было, во время учебы он должен был встретить эти слова Тертуллиана об обвинении христиан в каннибализме: «…Нас и осаждают, и притесняют, и хватают на самых тайных наших собраниях. Однако наткнулся ли кто когда-нибудь на полуобъеденный труп? Заметил ли кто-нибудь на залитом кровью хлебе следы зубов?». Должен он был встретить и пассаж из «Второзакония»: «И ты будешь есть плод чрева твоего, плоть сынов твоих и дочерей твоих, которых Яхве, бог твой, дал тебе, в осаде и в стеснении, в котором стеснит тебя враг твой». Должен был знать и про Исаака, приносящего в жертву Господу своего сына. Все это не лучшим образом наложилось на сознание эгоманьяка и психопата, выросшего в среде, где старики еще помнят о ритуальном каннибализме.
ИМПЕРИЯ ЧЕРНОГО ИИСУСА
Вскоре Стивен Тари обрел много почитателей и последователей. Появились даже своего рода апостолы — вооруженные копьями, мачете и ружьями воины: это была его гвардия, основа его маленькой империи. На пике популярности в культе Черного Иисуса было 6000 верующих. Сложилась миниатюрная теократическая империя — в горах, где не ловит сотовая связь, где никто не станет искать сотни пропавших, где местные жители готовы поверить во что угодно, если это будет звучать сказочно, волшебно и сказано харизматичным человеком в белом.
У Стивена Тари, как и положено сумасшедшему злодею, даже была собственная крепость в горах. Последователи Черного Иисуса захватили горную деревню Матепи и превратили ее в собственную цитадель.
В Матепи Черный Иисус создал гарем из нескольких десятков девушек — все девственницы, в основном 14-15 лет, хотя некоторым не было и десяти. Конкубины пророка назывались «цветочные девы» и, судя по словам очевидцев, рабыням приходилось ходить в откровенных нарядах, радующих взор Тари. По крайней мере, именно в таком виде их спасли силы полиции. Но прибудут эти силы гораздо позже.
Девушек для Черного Иисуса доставляли культисты: они дарили собственных дочерей и почитали за честь, если он решил взять их в свой гарем.
Дарили даже тогда, когда стало известно, что некоторых из них святой убивает и ест. Многих это не отпугивало, а совсем наоборот: казалось еще большим источником гордости и святости для семьи.
Делами гарема заведовала Бармархал Херман — «Королева цветочных дев» и второй человек в культе после Стивена Тари. Она не просто следила за наложницами: однажды эта женщина отдала пророку собственную дочь и даже помогла принести ее в жертву. Первого октября 2006 она привела 14-летнюю Риту в шатер Черного Иисуса — он изнасиловал ее, заколол ножом, нанеся дюжину ударов, а после этого выпил ее кровь и съел ее мясо, угостив и Бармархал.
Сохранились свидетельства о типичной проповеди Черного Иисуса. Ее оставил пастор Китер Уоррети, бывший учитель Стивена Тари из духовной академии, который безуспешно пытался добиться аудиенции у пророка:
«Стивен сделал платформу на вершине самой высокой горы и обращался к огромной толпе, где было по крайней мере 6000 человек. Его волосы были длинными, а его лицо было раскрашено цветными отметинами. Он был одет в длинный белый саван, подобный тому, что Иисус носит на всех картинах, а его ноги были босыми. На земле перед ним лежали два скрещенных копья и два мачете, а по бокам от него стояли 25 его «цветочных дев», все обнаженные, если не считать небольших повязок…
Стоя на ветру, который развевал его мантию, он кричал, что люди должны сжечь свои Библии, потому что те полны неправды. Он приказал собравшимся следовать за ним, потому что только так они получат щедрые дары от Бога».
Пока пророк развлекался с наложницами, ел человечину и проповедовал перед рыдающими от счастья паломниками, его гвардейцы совершали рейды на соседние деревни.
Они убивали, похищали новых наложниц и еду. Вся округа стонала под гнетом внезапно появившегося деспота. Деревни, которые оказывали сопротивление, подвергались террору. Черный Иисус приказал уничтожить все лютеранские церкви в округе. Он возомнил себя единовластным господином этих мест.
КАК УМЕР ЧЕРНЫЙ ИИСУС
В 2005 году Стивена Тари задержала полиция. Повод был пустячный — незаконные проповеди, однако полицейские понимали, что это за персона и были рады воспользоваться хоть каким-то предлогом.
Однако Черному Иисусу удалось сбежать: история побега вышла фантастической, если не сказать — демонической.Тари помог бежать некий Логан Сапус — лютеранский священник, которого к нему прикрепили местные церковные иерархи. Логан должен был проводить душеспасительные беседы с лжепророком и наставить на путь истинный, убедив вернуться в лоно церкви и распустить свой культ. Вышло наоборот: Логан Сапус сам проникся идеями каннибала, поверил в то, что тот является воплощением Иисуса и вскоре стал его ревностным последователем. И помог Тари бежать. Можно представить, какой потрясающей харизмой обладал этот злодей.
В 2007 году Тари снова поймали. Полиция бездействовала, и местные жители решили действовать сами.Они вооружились копьями и ножами и взяли крепость Матепи штурмом, когда Тари и его люди предавались полуденному сну. Во время сражения Тапи дал серьезный отпор и даже ранил пару человек своим мачете. Пока шла битва, один из штурмующих рискуя жизнью залез на вершину высокого дерева, поймал сотовую связь и сумел вызвать полицию. Приехавший отряд увез с собой пророка, 50 его гвардейцев и около 30 наложниц. Но на этом история Черного Иисуса не закончилась.
Стивену Тари предъявили обвинение из тридцати пунктов, в том числе обвинения в каннибализме и убийствах. Однако удалось доказать его вину лишь в четырех изнасилованиях. Видимо, только четверо из его бывших рабынь согласились дать показания против него. Но даже этого хватило для того, чтобы упрятать психопата за решетку на 20 лет.
В 2010 Тари снова сбежал и провел на свободе несколько месяцев.Его сумели отыскать (наверняка у Черного Иисуса нашелся свой Черный Иуда) и снова посадили. Но в марте 2013 он опять совершил побег, и снова благодаря своей невероятной харизме. Стивен Тари организовал бунт в тюрьме Беон и бежал с 48 другими заключенными.
31 августа того же года Черный Иисус нашел свою смерть. Местные жители, узнавшие о том, что их недавний деспот вернулся, собрали отряд из 80 человек — на этот раз никаких звонков в полицию или попыток взять его живьем. Это был чистый суд Линча. Последней каплей стало то, что Тари снова взялся за старое — изнасиловал и ритуально убил 15-летнюю девушку, Роуз Вагум. Хотя ее, как и большинство жертв, привели к пророку собственные родственники.
Еще одним поводом для нападения стало заявление Черного Иисуса о том, что он намеревается вскоре вернуться на небеса. Точнее, он утверждал, что у него есть вертолет, который унесет его в Землю Обетованную, прямиком в Израиль. Местные жители решили отомстить ему до того, как он отправится в рай, сбежав от возмездия.
Что это за безумие с вертолетом и полетом в Израиль из Новой Гвинеи? Откуда у него вообще был вертолет, да и как он планировал пролететь 13 тысяч километров? Тут надо понимать, что культ Черного Иисуса во многом был не просто дикой смесью христианства и папуасских верований. В нем было намешано многое от культов карго, дикарских идей, связанных с обожествлением техники белых, особенно самолетов и кораблей. Верующие в карго убеждены, что летающие и плавающие штуки белых — это, на самом деле, волшебные посланцы из мира духов, а белые просто захватили их для своих эгоистических нужд.
Так что вертолет Черного Иисуса мог быть метафорическим. Это могла быть хижина в лесу, которой придали форму вертолета (как это часто бывает в культах карго), или просто аллегория ухода в страну предков. Скорее всего, Стивен Тари хотел удрать, но обставить все для своей паствы так, словно он улетел к самому Господу. Отправиться в мир иной у него действительно получилось, но не так, как он планировал.
На Тари охотились, как на дикого зверя.Дождавшись, когда он со своими приближенными начнет ритуал утреннего омовения, его погнали в джунгли. Там его ждали в засаде два отряда. Черного Иисуса повалили на землю, связали и утащили в укромное место, где его изрезали и изрубили ножами, кастрировали и выпустили кишки. Затем его закопали в овраге, неглубоко — присыпав тело землей. Нашедшим тело судмедэкспертам достался истерзанный труп, опознать в котором Стивена Тари помогла только генетическая экспертиза.
Взято отсюда
рассказ story песочница wow Warcraft Blizzard фэндомы
ОХОТНИК НА ДРАКОНОВ начало
- Разве платят за дракона серебром?
За дракона, платят золотом!
Дворф спал на мешках накрывшись плащом с головой. Его громкий храп распугивал местных мышей и казалось даже людей. Рядом с ним лежала боевая секира с обоюдно острым лезвием и походный рюкзак. Кованые сапоги, латные наплечники, панцирь, кожаная куртка, и еще несколько элементов дворфийского гардероба были разбросаны по полу, мешкам и бочкам. На дворе был почти полдень когда храп прекратился и дворф проснулся. Какое-то время он лежал скрываясь с головой под плащем. Затем началась возня, с сопением и кряхтением, дворф яростно пытался вырваться из-под одежд. Наконец в полутьме склада из-под плаща показалась его голова. Черные как уголь волосы на его голове и бороде были взъерошены как у нечесаного рысака грива. С торчащей головой из плаща и с громоподобной отрыжкой дворф сел на мешках, немного пожевал липкий от перепоя язык и глубоко вздохнул. Волосы скрывали его лицо и было не разобрать, что больше было взъерошено, его борода или голова. Дворф сидел запутанный в плащ и собственный волос, пытаясь собраться с мыслями. И мог бы снова уснуть, прямо так сидя, если бы его не окликнула женщина работавшая рядом на складе.
- Эй! Как тебя там, величать? Ты долго будешь там лежать и портить воздух? Мне нужно взять колючей лозы и дикого шипокорня. Но ты развалился на тех мешках, что нужны мне.
Дворф завертел головой пытаясь понять откуда доносится противный его уху голос. Из-за волос он нечего не видел. Он снова громко отрыгнул, а женщина поморщила лицо с отвращением.
- Кто это будит меня, в такую рань?! – прорычал дворф недовольным голосом. Он выудил одну руку из под плаща и проделал щель в волосах для одного глаза. Увидев перед собой женщину в длинном платье, с закатанными по локоть рукавами он громко фыркнул.
- Это ты, женщина?!
- Да карлик, я бужу тебя ведь солнце скоро пойдет к земле, а ты все спишь, и похоже целой ночи тебе было мало, что бы проспаться. От тебя разит за сто шагов. Ты видать обмочил во сне все мешки с моими травами. Если это так, ты уплатишь мне за все, не сходя с этого места, дворф. А если воспротивишься, я позову на помощь Думонта, он тебя быстро в чувства приведет.
- Думонта?
- Да, лейтенанта Думонта!
- О, самого люйтенанта? – кривлялся в насмешке дворф.
- Если он поднимется сюда, клянусь тебе будет не до смеха! – не унималась женщина.
Вдруг, дворф почувствовал сильнейшую тягу к окрестным кустам и заторопился выбираться из плаща, пока насмешка женщины не превратилась в правду. Плащ трещал когда дворф вылизал из под него но, все же выдержал. Заметив что её устрашения подействовали на дворфа, женщина успокоилась и принялась за свою работу. Дворф же в мятой, белой рубахе, широкой и доходившей ему до бедер, поверх кожаных, обшитых латными пластинами штанов, босиком, сполз с мешков и отбуцнул ногой свой плащ. Широко зевнув он вышел из склада который находился на втором этаже огромного здания, которое служило одновременно и таверной и командным центром в Приюте Янтарной сосны. Собрав обеими руками бороду и усы, дворф ловко отделил их от волос на голове и пригладил ладонями прижимая к груди. Волосы же на голове он зачесал руками назад, увязав часть волос с висков и лба кожаным шнурком в хвост. Поправив висевший на поясе под рубахой нож, дворф с достоинством посла с самого Стальгорна, прошел мимо возившейся с травами и многочисленными пузырьками женщины.
- Если хоть что-то, из моих вещей пропадет, ты уплатишь мне за все, не сходя с этого места, женщина! – крикнул ей дворф через плечо и поспешил на улицу. В спешке вызванной срочной потребностью пообщаться с природой, дворф не замечал на себе возмущенные взгляды людей. Даже магистр Хайленай, с Кирин-Тора недовольно повела бровью в его сторону, что уже было не малой долей внимания проявленной к дворфу от эльфа. День был солнечным, на улице уже трудилось множество людей. Свежий, северный воздух, наполненный запахами хвои сразу ударил в ноздри. Отметив для себя, что у нужника скопилось большое количество народу, дворф поспешил в другую сторону. Прямо перед выходом из здания была построена посадочная площадка и ездовые грифоны резали воспаленный от перепоя мозг дворфа своими криками. Скривившись от шума, дворф поспешил за балку подпиравшую стены здания. Пробегая мимо Джеси местного мясника он слегка кивнул человеку в знак приветствия и скрылся за балкой. Еле успев расстегнуть пояса на штанах и достать надувшийся от мочи член, дворф пустил мощную струю в стену, из огромных бревен местной сосны.
- Успел? – с усмешкой поинтересовался Джеси управляясь с тушами оленей, только что подстреленными местными охотниками.
- Всегда успеваю, - не без гордости заметил дворф. Пряча свое достоинство в штаны и застегивая ремни, он вышел из-за балки.
- На, выпей, - человек протянул дворфу кружку с пивом. Тот опрокинул ее мгновенно и вернул Джеси. Осмотрев туши оленей и поискав взглядом, что не будь похожее на выпивку дворф уселся у костра обхватив голову руками, а руки уперев в колени.
- Что, болит? – Джеси в перепачканных оленей кровью кожаной жилетке и штанах, ловко орудовал ножом, иногда сменяя его на тесак для рубки костей.
- Нет, - сердито ответил дворф, - есть еще выпить?
- Лейтенант Думотн, приказал закупорить все бочки с выпивкой, ему нужны трезвые воины.
- С чего так? – буркнул дворф уставившись в костер.
- Все тоже мой друг, все тоже, - Джеси осуждающе посмотрел на дворфа, - почему не пошел с охотниками? Они рассчитывали на тебя.
- Уговор был такой, что я присоединюсь к ним поутру, - снова буркнул дворф, косясь на грифонов. Как раз в этот момент прибыл новый всадник и мастер над грифонами с помощником, пытались успокоить животное пролетевшее сотни миль. В десяти шагах от Джеси была наковальня и горн, за которым возился местный кузнец, человек по имени Бром. Дворф заметил как тот косится в его сторону и пересел повернувшись к Брому спиной.
- Что же, не присоединился? – Джеси был занят работой и говорил с дворфом через плечо.
- Да, как-то так, - неопределенно протянул тот, глядя в костер, - есть пожевать чего?
- Пока нет, но через пару часов, думаю будет готова похлебка и жаркое с оленины. Будешь дожидаться их здесь или унесешь ноги пока не поздно?
- Я буду дожидаться похлебки и жаркого, а от драки я не бегаю, человек.
Джеси усмехнулся. Не желая спорить с человеком который готовит для него еду, дворф встал и побрел обратно на склад.
- Буду через пару часов, мне побольше перца, - кинул дворф через плечо и побрел щурясь от солнечных лучей. На площадке с грифонами скопилось большое количество народу, все спешили по своим делам. Кто-то прилетел, кто-то улетал, обычное дело, но шума было слишком много и дворф поспешил назад на склад.
Завернув за угол, он столкнулся с двумя людьми, охотники в зеленых плащах с капюшонами несли очередного оленя на древке.
- Смотри куда прешь, коротышка! – буркнул один из них. Дворф пропустил обидные слова мимо ушей, он застыл на месте при виде человека сидящего в кресле у входа в таверну. Человек или то, что от него осталось, криком описывал свои бывшие подвиги приукрашивая рассказы крепкой бранью. Это был калека, судя по его истории, бывший охотник на драконов, весь в шрамах и ожогах. Вернее вся кожа на его теле была ожогом. Человек был одет лишь в простые, шерстяные штаны и выглядел одной сплошной раной. У калеки была одна рука, один глаз, а обе ноги были укорочены, штанины различной длины четко свидетельствовали об этом двумя узлами. Человек был в стельку пьян, видно ему лейтенант Думонт, пить не запрещал. Его история была проста и не затейлива, про то как кучка искателей приключений, вместе с ним, нанялась отыскать и убить дракона в заснеженных вершинах, что к юго-востоку от Янтарного сосны. Как они сражались и им не повезло. И как люди лейтенанта Думонта нашли его в горах. Человек размахивал бутылкой с выпивкой в уцелевшей руке и громко кричал выкрикивая историю чуть ли не кидаясь на прохожих людей, как собачонка сидевшая на короткой цепи. Несчастный не выпадал из кресла, благодаря кожаному ремню которым был пристегнут к его спинке. Дворф вспомнил о тех охотниках, что накануне вечером уплатили ему аванс серебром. За его помощь в поимке и убийстве очередного дракона, все в тех же заснеженных вершинах к востоку от этих мест и еще раз решил, что все сделал правильно. Вдруг учуяв запах еды дворф поспешил вовнутрь таверны. Так и есть, в этот момент хозяйка таверны Дженнифер Бел, подавала обед лейтенанту сиру Думонту и его офицерам. Рыцари корпели над картами и свитками у себя за столом. А женщина суетилась, подносила им миски с едой и кружки наполненные какой-то жирной, белой жидкостью. Дворф стал у неё на дороге и принялся вдыхать аромат, свежо приготовленной еды. Женщине приходилось, постоянно его обходить.
- Не путайся под ногами! - наконец не вытерпела она.
- Разве? Разве я путаюсь? Я стою, просто стою. Знаешь ли, я такой голодный, ты себе представить не можешь какой.
- И что с того? – женщина снова обошла его, с подносом в руках полным нарезанного, свежевыпеченного хлеба. Дворф подождал пока женщина вернется.
- Накорми меня, ведь я тоже твой постоялец. Я буду тихим, я совсем не буду пить, обещаю, - почти правдивым голосом, упрашивал дворф.
- Вот уж, что правда то правда, пить ты не будешь, - усмехнулась женщина, - лейтенант приказал не брать и капли в рот всем кто находится в Янтарной сосне.
- А что же пьют они? – дворф указал пальцем, на рыцарей за столом.
- Это не твое дело, дворф, тебя уже недолжно было быть здесь, в это время и я не готовила обед на тебя.
- Ну как же? Как же так? Я же здесь. И я очень голоден, - дворф запротестовал.
На что женщина сделала угрожающее лицо. И дворф тут же сменил тактику.
- Ну Дженнифер, будь душечкой-подушечкой, дай мне хотя бы попить того что пьют те люди, а поесть я себе сам раздобуду. Дворф улыбнулся. Во рту у него не хватало одного верхнего зуба и женщина рассмеялась. Приняв это за силу своего обаяния, дворф растянул улыбку от уха до уха.
- Ну, если ты желаешь то, что пьют лейтенант с своими людьми, то вот держи, - женщина зачерпнула кружкой в большом казане белой жидкости и протянула дворфу, на ее лице играла улыбка, но дворф этого не увидел, жажда с похмелья его душила так, что он сразу выхватил кружку из рук женщины и припал к ней ртом. По его бороде к полу устремились струйки белого цвета. Питье было холодным и таким жирным, таким как…
- Тюленья сыворотка! – дворф выплюнул последний глоток себе на бороду.
- Это же самая отвратительная штука после троллей! – закричал дворф кривясь и плюясь.
- Зато питательная и полезная, - засмеялась женщина, - на вот запей, Дженнифер протянула ему другую кружку. Дворф схватил кружку и снова припал к ней ртом, сделав жадный глоток пытаясь заглушить едкий привкус сыворотки и снова начал плеваться.
- Козье молоко! Сладкое, козье молоко! Женщина ты хочешь меня убить?!
- Ах, я же совсем забыла, ты предупреждал вчера вечером, что не любишь молока, какая я дурёха, - смеялась Дженнифер.
Дворф готов был кинутся на женщину с кулаками, но его остановил голос за спиной.
- Ты еще здесь, карлик? Как там твое имя? Я забыл.
- Лютабор, мое имя Лютабор! – развернувшись гордо выкрикнул дворф, вытирая руками бороду и усы.
Перед Лютабором стоял высокий, широкоплечий человек в латах стражника Янтарной сосны, он возвышался над дворфом словно стальной голлем. Дженнифер смеясь принялась за свои дела.
- От тебя много шума карлик, - резким голосом заявил рыцарь, сверля Лютабора своими синими глазами из под длинных волос цвета соломы. Лютабор заметил в его руке письмо. И то, как нетерпеливо его ждут за столом остальные люди во главе с лейтенантом Думонтом. В этот самый момент, они все смотрели в их сторону.
- Что тут поделаешь, дворф голоден, дворф зол, - Лютабор положил руку на рукоять ножа висевшего на поясе, под длинной рубахой, - если ты пришел не кормить меня, то проваливай, тебя уже ждут.
Ему совсем не хотелось сориться с людьми лейтенанта, но и такую грубость, было простить не просто, ему не просто.
- Что ты там прячешь, карлик? Даже не думай доставать это, а то вмиг станешь еще меньше, - человек усмехнулся положив вторую руку на рукоять меча. Лютабор молча свел брови на лбу и затоптался на месте.
- Пришло письмо на твое имя, из самого Штормграда. Лейтенант хотел поговорить с тобой, - не дожидаясь ответа, человек развернулся и пошел к столу.
Лютабор цокнул языком, как не осмотрительно грубить, а потом поворачиваться к нему спиной, но все же последовал за рыцарем.
За столом воцарилось молчание когда Лютабор подошел ближе, люди не хотели делиться какой либо информацией, с бродячим наемником. Лейтенант Думонт повернулся к Лютабору всем телом, сидя в деревянном кресле с высокой спинкой и недовольно осмотрел его. Гладко выбритое лицо и пробор посередине коротко стриженых волос, рассмешили дворфа, но он не стал этого показывать. Думонт был похож на священника, а не на воина, но его латы с регалиями, говорили обратное.
- Тебя зовут Лютабор и тебе письмо из Штормграда, с ордена паладинов, – лейтенант начал без церемоний. Было заметно, что его удивляет, то кому адресовано письмо с такими печатями.
- Это мое имя, - отозвался дворф, глядя на жаркое из оленины.
- Я не знаю, как ты связан с орденом паладинов, но в нашей столице еще помнят о тебе. От тебя много шума и будет еще больше когда вернутся охотники. Они захотят назад, то серебро на которое ты гулял и пил здесь всю ночь. Поэтому, получи письмо и убирайся из Янтарной Сосны. Мне нужны надежные воины, - Думонт, оглядел Лютабора, - а не такие, у которых ветер в башке и в глазах двоится от выпивки. Я всегда знал, что дворфы могут выпить столько, сколько влезет в огромную бочку гораздо больше, чем сам дворф, но ты пожалуй самый прожорливый из всех дворфов, которых я знал и твоя бочка бездонна. Лейтенант развернулся к столу и своим людям, принявшись за еду. Рыцарь который привел Лютабора к столу, грубо ткнул кулаком с письмом ему в грудь.
- До темноты тебя не должно быть здесь дворф, а то я велю взять тебя под стражу, за обман. А письмо отошлю назад в Штормград, с маленькой припиской, дворфа с таким именем уже давно нет в живых.
***
Тяжело выдохнув Лютабор уткнулся лицом в мешок. На складе был полумрак и это клонило ко сну. Работавшие здесь женщины Саффрон Рейнольдс и Иоланда Хаймер покинули склад и это немного радовало Лютабора. Глаза закрылись сами, вздремнуть пол часика перед жареной олениной показалось ему не такой уж и плохой идеей.
Проснувшись от неудобного положения Лютабор не сразу понял, что его руки и ноги связаны и он сидит упершись спиной в мешок.
Перед ним стоял человек в черной, дубленой коже и черными волосами с сединой у висков, зачесанными назад и такими жирными, что на них можно было бы приготовить неплохую яичницу. На его поясе было два меча, а из сапога торчала рукоять кинжала. Человек молча смотрел на Лютабора и выражение его лица не о чем хорошем не говорило. За ним на мешках сидел дворф с длинной седой бородой заплетенной в косу и короткими усами в серебряных кольцах. Его гладко выбритая и натертая лысина отсвечивала лучи садившегося солнца которые пробрались в маленькое окошко под потолком. Раскинув по сторонам ноги, дворф почесывал бок под кольчугой на голом теле. Между ногами дворфа лежал двуручный боевой молот. Увидев, что Лютабор проснулся человек склонился к нему и крепко дал кулаком в грудь, дыхание остановилось и Лютабор стал хватать ртом воздух.
- Мы заждались тебя, - человек присел возле связанного дворфа на корточки и уставился ему в лицо. Дворф с седой бородой молча наблюдал из-за спины и живал какие-то семена выковыряв их пальцем из мешка рядом с которым сидел.
- Наши парни, все еще лежат там, от них нечего не осталось кроме пепла, даже хоронить нечего, - человек говорил каждое слово, словно пытался ударить ним Лютабора, его рот перекосило от злобы.
- Я сказал, что если смогу то буду ждать вас в условленном месте, - отдышавшись начал Лютабора. Но, еще один удар снова заставил его ловить ртом воздух.
- Мы приготовили тебе все, ты должен был быть там. Тебе было уплачено.
- Разве платят за дракона серебром? – Лютабор скривился от боли.
- Ты должен нам, раз взял деньги. Наших друзей не вернуть. Ты виноват в этом. Ты также должен их семьям, - жуя семечки, пробасил дворф с седой бородой.
- Сомневаюсь, что у них были семьи, вы ведь бродяги не кола не двора.
Человек снова ударил Лютабора, только теперь уже в зубы.
- Не суди по себе сволочь, - снова удар в зубы и снова, он бил пока Лютабор не закашлялся подавившись собственной кровью. Потом встал, взял рюкзак дворфа, латный нагрудник и сунул своему товарищу.
- Посмотри, сколько это может стоить.
Седой дворф взял латы в руки и присмотрелся.
- Хорошая работа, ковали дворфы, не в Стальгорне, но также качественно.
- Это ковал я, - отплевываясь кровью прохрипел Лютабор, и снова получил удар в зубы.
Дворф с седой бородой отбросил нагрудник и принялся за рюкзак, а человек, крутил в руках секиру оценивая ее стоимость и проверяя остроту лезвий.
- Могу сходить с вами к оркам в гости, могу пойти в Седую пасть, но на дракона вшестером. Да за горсть, серебряных монет, - Лютабор снова сплюнул кровь на пол и замолчал. В этот момент, дворф с седой бородой копавшийся в рюкзаке повалился на мешки как поломанная кукла, громко выдохнув воздух, кольца на его кольчуге тихо звякнули. Человек не успев схватится за мечи обмяк и повис на полусогнутых ногах, от падения его удерживала гаррота которая была ловко затянута на его шее. Позади человека на куче мешков стоял дворф, это ровняло его с человеком в росте. Не затягивая удавку до конца, дворф смотрел на Лютабора. Короткая, рыжая борода и усы в серебряных кольцах разошлись в улыбке, рот рыжего дворфа был полон золотых зубов. От этой улыбки шрам на его лице, от брови к бороде уродливо скривился.
- Я нашел тебя, - не обращая внимания на возню человека, который пришел в себя и пытался дотянуться до душителя руками через голову произнес дворф. Рыжий дворф сделал шаг назад прогнув человека, не давая тому возобновить равновесие на ногах. Затем придушив горе воина он аккуратно уложил его на мешки. Дворф с седой бородой, лежал в отключке.
- Ты убил их? – безразлично поинтересовался Лютабор.
- Нет, за кого ты меня держишь? Они скоро прейдут в себя, - усмехнулся рыжий дворф и спрыгнул с мешков, за ним в воздухе метнулся длинный хвост рыжих волос, растущих на макушке. Дворф подошел к Лютабору и присел.
- А ты говорил, встретимся в аду, - дворф скривил еще раз шрам на лице в улыбке.
- Я? Я так говорил? – удивился Лютабор, - я впервые тебя вижу.
- Ты огорчаешь меня. Хочешь сказать, что у такого бравого воина как ты память беззубой старухи? Слова о зубах, заставили Лютабора вспомнить спасителя и глубоко вздохнуть.
- Ну вот ты вспомнил, - рыжий дворф встал пред связанным Лютабором в полный рост. Его черный костюм из дубленой кожи, подбитый черным мехом на наплечниках и сапогах, местами затертый до блеска и посеченный множеством царапин словно в шрамах, делал его почти не заметным в полутьме склада. Он сбил пыль со штанин, встряхнул так же черным плащом и сел на мешки рядом с Лютабором.
- Раз уж вмешался. Может, развяжешь меня? – без особой надежды проговорил Лютабор сплевывая кровь на пол.
- Я пришел вернуть должок, но ты я смотрю совсем не в форме, будет слишком легко и скучно. А я хочу, чтоб было весело, - рыжий наклонился и поднял с пола конверт.
- Должок? Какой должок? - Лютабор уставился на свое письмо, в руках рыжего дворфа.
- Этот, - письмо в кожаной перчатке прошло своим уголком по шраму на лице дворфа.
- Ах этот, ты как дитя честное слово. Мы в расчете, - Лютабор улыбнулся, показывая выбитый зуб и для наглядности сунул язык в зияющую дыру.
- Э нет, ты можешь держать свой рот закрытым и дыры не будет видно. А я отмечен твоим кинжалом и от этого не куда не денусь, - дворф замахал письмом в руке перед Лютабором в знак несогласия. Вдруг его лицо стало очень серьезным, он всмотрелся в печати на письме. Молча сорвав их он принялся быстро бегать глазами по строкам. Лютабор молча следил за реакцией рыжего пытаясь угадать, о чем речь в письме к которому он все еще не притронулся, когда было время, и тем самым оценить его важность. Закончив читать рыжий молча сложил письмо. Вскочив с мешков и выхватив нож из ножен на поясе он обошел Лютабора со спины.
- Все изменилось? Теперь я настаиваю на веселье, не будем спешить, - заторопился Лютабор.
Одним движение ножа веревки на руках были разрезаны.
- Ноги освободишь сам, - рыжий кинул письмо недалеко от Лютабора, - поспеши, пока эти двое не пришли в себя. Конечно если не хочешь их убить. Лютабор скривил лицо и махнул головой в отрицании, возясь с веревкой на ногах.
- Что ты с ними не поделил? – рыжий собрался уходить.
- Уплатили сотню серебряных монет, за дракона. Хотели вшестером найти его логово и убить его в нем.
- Разве платят за дракона серебром? За дракона, платят золотом! - уже у двери произнес дворф.
- Я им тоже это сказал, но они огорчились.
- Но, при этом взял деньги, - безразлично заметил рыжий дворф, - когда поправишься, я найду тебя и мы сровняем счет.
- Скажи свое имя и я найду тебя первым, - Лютабор встал на ноги и скривился от боли, человек бил крепко, ребра сильно болели.
- Краблин, - было видно, что дворф хотел сказать больше но, промолчал, - Сомневаюсь, что ты найдешь меня если я, не захочу этого, - с этими словами, дворф вышел из склада.
- А мое Лютабор, - крикнув в пустую дверь дворф поднял с пола письмо и осмотрел его. Две сорванные печати, одна ордена паладинов Штормграда, другая его клана. На внешней стороне письма было его имя. Письмо было написано на дворфийском языке, не смотря на то, что оно из столицы людей. Убедившись, что двое охотников на драконов еще не пришли в себя, Лютабор сел на мешок и стал читать.
Текст был таким:
Приветствую тебя брат! Друг мой, надеюсь ты жив и в добром здравии. Пишу тебе это письмо, с личной просьбой. Прошу взять под свое обучение и присмотр молодого, но подающего большие надежды дворфа. Который накануне был посвящен в сан паладина. Его имя Свидгор. Ты был с ним знаком, до путешествия на север. Хотя знал его непоседливым юнцом. Теперь тот юнец вырос и превратился в могучего воина. Выбрав Свет, как путеводитель своей судьбы, он стремится нести кару паладина, всякому порождению тьмы и зла в этом мире. Я надеюсь, ты поможешь ему в его началах, и его имя будут узнавать во всех уголках Азерота. Встреть его в землях Ревущих фьордов, в порту Валгарда. Надеюсь, вы станете друзьями и ты научишь его многому, что знаешь сам.
Твой брат и друг, до скончания веков
Дамклид Громовар.
Дочитав письмо Лютабор собрал свои вещи, отыскав натянул сапоги, затем натянул кожаную крутку, а поверх нее латный панцирь. Кое-как зашнуровал ремни доспеха. Письмо сунул в перчатку с тыльной стороны ладони. Забрал секиру из под ног человека и рюкзак у седого дворфа. Оглядевшись чтоб нечего не забыть дворф взял в одну руку рюкзак и шлем, а в другую секиру, вышел из склада. Проходя на первом этаже мимо стола лейтенанта Лютабор заметил, что за ним сидел тот самый рыцарь, что звал его к этому столу.
- Надеюсь они живы, дворф. Иначе, ты будешь вне закона, - грубо бросил человек глядя на избитое лицо Лютабора, которое все еще было в крови.
- Скоро прейдут в себя, - буркнул дворф и вышел на улицу. Свет сразу ударил в глаза, которые привыкли к полумраку склада и заставил Лютабора щуриться словно старого крота. У входа все так же сидел калека на стуле и что-то бормотал себе под нос. Слова несчастного привлекли внимание Лютабора. Человек твердил одно и то же о том, что когда поправится, снова отправится на дракона со своим старым ружьем. Лютабор отметил то самое ружье, висевшее на спинке стула. Какое-то время дворф смотрел на калеку думая о том, что мог бы быть на его месте. Вдруг человек повернулся к Лютабору и упер в него свой единственный глаз, словно пронзил кинжалом.
- Что, тебе интересно? Тебе интересно!? – голос калеки сорвался на крик.
- Ты думаешь какой смешной, какой беспомощный человечишка! Я вижу тебя насквозь, дворф!
Крича калека плевался слюной и трясся всем своим искалеченным телом. Это привлекло множество взглядов. Калека кричал на Лютабора который и так прослыл здесь негодяем, из-за которого погибли люди. Нужно было как-то сгладить ситуацию. Поначалу Лютабор хотел просто уйти, но потом передумал.
- Я смотрю вовсе не на тебя человек, - дворф собирался с мыслями.
- Ты думаешь, я не в своем уме? Калека и полоумный, совсем выживший из ума, а дворф!?
- Я смотрел на твой дробовик, я хотел спросить сколько он стоит, - зачем-то соврал Лютабор.
- Это мое оружие! Я убью из него дракона, когда поправлюсь.
- Ты не поправишься! – выкрикнул Лютабор и сразу понял, что это было лишним. Калека затрясся еще сильнее, от злости.
- Я куплю у тебя ружье и ты сможешь еще долго жить не нуждаясь не в чем, идет человек? – Лютабор заторопился разрядить обстановку.
Человек замер, обдумывая сказанное дворфом, его единственный глаз хитро сощурился.
- Идет, но когда я поправлюсь, ты вернешь мне его, чтобы я мог убить того дракона, - человек махнул куда-то в сторону единственной рукой, - и денег потом, я тебе не верну. Идет?!
Лютабор поспешно сунул калеке мешочек с серебром, забрав ружье, подсумок с патронами и порохом, заспешил своей дорогой.
- Твое жаркое, дворф! Или ты передумал? – голос Джеси, заставил остановить решительный шаг Лютабора.
- Я только закажу себе грифона и вернусь, - крикнул он человеку, слегка повернувшись в его сторону и зашагал к посадочной площадке. В животе было пусто и улетать на голодный желудок не хотелось. Пообщавшись с мастером над грифонами, уже не молодой, но жилистой, высокой женщиной по имени Вана Грей и договорившись о грифоне к порту Валгард. Лютабор закрепил свои вещи на седле грифона которого пометили красной лентой. Это означало, что грифон уже занят. И отправился к мяснику любезно согласившемуся приготовить для него жаркое и похлебку.
- Ты собрался в путь? – Джеси сидел у костра с кружкой подслащенного козьего молока и наблюдал как дворф поедает его стряпню.
- Да, появились дела, - Лютабор быстро закончил с похлебкой и принялся за жаркое.
- Слышал, что стало с охотниками? – Джеси недобро улыбался глядя на Лютабора.
- Уже да. Глупцы, вшестером не ходят на дракона, даже если есть порох и пушка, - Лютабор так был увлечен поеданием оленины, что не замечал колких взглядов мясника.
- Впятером, - поправил человек, - ведь ты не пошел.
- Это да, - проворчал дворф, разгрызая кость.
- Каждый думает о своей выгоде. Так говорит ваш брат? - мясник глядел в пламя костра и тряс в руке пустой кружкой.
- Каждая рука, свою бороду чешет, - усмехнулся Лютабор, - прикончив оленину он вытирал руки о свой плащ. Громко рыгнув, дворф вытер рот рукой. Встав он выудил несколько монет серебра из кошелька на поясе и протянул Джеси.
- Это серебро охотников?
- Да, оно самое.
- На нем кровь тех бедолаг, оставь себе. Я все равно должен был накормить охотников, одной порцией больше, одной меньше, не бери в голову.
- На нем лишь жир оленьего мяса с моих пальцев, - Лютабор оглядел монеты и сунул их снова в кошелек, - но дело твое человек. Благодарю.
Дворф встал и отправился на взлетную площадку.
- Один из охотников был моим братом, дворф! Счастливого пути!
Эти слова выбили почву у Лютабора из под ног. Он не оборачиваясь, поспешил к своему грифону. В сумке было зелье от всяческих ядов. Найдя его Лютабор трясущимися руками опрокинул его себе в рот. Дворфа трудно отравить, почти не возможно, но человек мог знать об этом и приготовить что-то, совсем уж действенное. Проверив надежно ли закреплены ремни с поклажей, надев ружье себе за спину, Лютабор влез на грифона с деревянной подставки для дворфов и гномов. Когда его грифон расправив крылья готовился к полету, казалось весь Приют Янтарной сосны, провожает Лютабора не добрыми взглядами. Грациозное животное расправив и сложив крылья прошлось по взлетной площадке, люди и дворфы сторонились опасаясь попасть грифону под лапы или получить крылом по голове. Подойдя к краю платформы грифон сорвался с нее в низ и только над самыми крышами лесопилки, что была под самым утесом Янтарной сосны расправил крылья устремившись в небо. От такого у Лютабора стиснуло грудь и обед чуть не вышел обратно, но все обошлось. Свежий воздух на высоте грифоньего полета бодрил дворфа и вселял в него уверенность перед грядущими трудностями. Лютабору повезло и его не убили пока он спал, повезло и он не ждал ни минуты грифона из Валгарда. Почему-то дворф был уверен, что и в дальнейшем удача будет на его стороне.
***
- Как ты могла, Вана?! Я же сказал, что он должен остаться в живых! У него письмо из Штормграда! Из ордена паладинов! – Лейтенант Думонт, стукнул кулаком по столу со злости. Перо выпало из чернильницы.
- Это были хорошие люди сир, я хорошо знала их, - упрямо ответила женщина, - я не могла просто отпустить его.
- Что теперь мне ответить Штормграду?!
- В пути всякое бывает, тем более на высоте, сир.
- Что конкретно ты сделала?
- Подрезала ремни под седлом.
- Убирайся с глаз моих! – Думонт устало сел в свое кресло, провожая сердитым взглядом мастера над грифонами.
- Глупый дворф. Ты сам в этом виноват, - успокоил себя лейтенант, возвращаясь к своим бумагам на столе.
- Разве платят за дракона серебром?
За дракона, платят золотом!
Дворф спал на мешках накрывшись плащом с головой. Его громкий храп распугивал местных мышей и казалось даже людей. Рядом с ним лежала боевая секира с обоюдно острым лезвием и походный рюкзак. Кованые сапоги, латные наплечники, панцирь, кожаная куртка, и еще несколько элементов дворфийского гардероба были разбросаны по полу, мешкам и бочкам. На дворе был почти полдень когда храп прекратился и дворф проснулся. Какое-то время он лежал скрываясь с головой под плащем. Затем началась возня, с сопением и кряхтением, дворф яростно пытался вырваться из-под одежд. Наконец в полутьме склада из-под плаща показалась его голова. Черные как уголь волосы на его голове и бороде были взъерошены как у нечесаного рысака грива. С торчащей головой из плаща и с громоподобной отрыжкой дворф сел на мешках, немного пожевал липкий от перепоя язык и глубоко вздохнул. Волосы скрывали его лицо и было не разобрать, что больше было взъерошено, его борода или голова. Дворф сидел запутанный в плащ и собственный волос, пытаясь собраться с мыслями. И мог бы снова уснуть, прямо так сидя, если бы его не окликнула женщина работавшая рядом на складе.
- Эй! Как тебя там, величать? Ты долго будешь там лежать и портить воздух? Мне нужно взять колючей лозы и дикого шипокорня. Но ты развалился на тех мешках, что нужны мне.
Дворф завертел головой пытаясь понять откуда доносится противный его уху голос. Из-за волос он нечего не видел. Он снова громко отрыгнул, а женщина поморщила лицо с отвращением.
- Кто это будит меня, в такую рань?! – прорычал дворф недовольным голосом. Он выудил одну руку из под плаща и проделал щель в волосах для одного глаза. Увидев перед собой женщину в длинном платье, с закатанными по локоть рукавами он громко фыркнул.
- Это ты, женщина?!
- Да карлик, я бужу тебя ведь солнце скоро пойдет к земле, а ты все спишь, и похоже целой ночи тебе было мало, что бы проспаться. От тебя разит за сто шагов. Ты видать обмочил во сне все мешки с моими травами. Если это так, ты уплатишь мне за все, не сходя с этого места, дворф. А если воспротивишься, я позову на помощь Думонта, он тебя быстро в чувства приведет.
- Думонта?
- Да, лейтенанта Думонта!
- О, самого люйтенанта? – кривлялся в насмешке дворф.
- Если он поднимется сюда, клянусь тебе будет не до смеха! – не унималась женщина.
Вдруг, дворф почувствовал сильнейшую тягу к окрестным кустам и заторопился выбираться из плаща, пока насмешка женщины не превратилась в правду. Плащ трещал когда дворф вылизал из под него но, все же выдержал. Заметив что её устрашения подействовали на дворфа, женщина успокоилась и принялась за свою работу. Дворф же в мятой, белой рубахе, широкой и доходившей ему до бедер, поверх кожаных, обшитых латными пластинами штанов, босиком, сполз с мешков и отбуцнул ногой свой плащ. Широко зевнув он вышел из склада который находился на втором этаже огромного здания, которое служило одновременно и таверной и командным центром в Приюте Янтарной сосны. Собрав обеими руками бороду и усы, дворф ловко отделил их от волос на голове и пригладил ладонями прижимая к груди. Волосы же на голове он зачесал руками назад, увязав часть волос с висков и лба кожаным шнурком в хвост. Поправив висевший на поясе под рубахой нож, дворф с достоинством посла с самого Стальгорна, прошел мимо возившейся с травами и многочисленными пузырьками женщины.
- Если хоть что-то, из моих вещей пропадет, ты уплатишь мне за все, не сходя с этого места, женщина! – крикнул ей дворф через плечо и поспешил на улицу. В спешке вызванной срочной потребностью пообщаться с природой, дворф не замечал на себе возмущенные взгляды людей. Даже магистр Хайленай, с Кирин-Тора недовольно повела бровью в его сторону, что уже было не малой долей внимания проявленной к дворфу от эльфа. День был солнечным, на улице уже трудилось множество людей. Свежий, северный воздух, наполненный запахами хвои сразу ударил в ноздри. Отметив для себя, что у нужника скопилось большое количество народу, дворф поспешил в другую сторону. Прямо перед выходом из здания была построена посадочная площадка и ездовые грифоны резали воспаленный от перепоя мозг дворфа своими криками. Скривившись от шума, дворф поспешил за балку подпиравшую стены здания. Пробегая мимо Джеси местного мясника он слегка кивнул человеку в знак приветствия и скрылся за балкой. Еле успев расстегнуть пояса на штанах и достать надувшийся от мочи член, дворф пустил мощную струю в стену, из огромных бревен местной сосны.
- Успел? – с усмешкой поинтересовался Джеси управляясь с тушами оленей, только что подстреленными местными охотниками.
- Всегда успеваю, - не без гордости заметил дворф. Пряча свое достоинство в штаны и застегивая ремни, он вышел из-за балки.
- На, выпей, - человек протянул дворфу кружку с пивом. Тот опрокинул ее мгновенно и вернул Джеси. Осмотрев туши оленей и поискав взглядом, что не будь похожее на выпивку дворф уселся у костра обхватив голову руками, а руки уперев в колени.
- Что, болит? – Джеси в перепачканных оленей кровью кожаной жилетке и штанах, ловко орудовал ножом, иногда сменяя его на тесак для рубки костей.
- Нет, - сердито ответил дворф, - есть еще выпить?
- Лейтенант Думотн, приказал закупорить все бочки с выпивкой, ему нужны трезвые воины.
- С чего так? – буркнул дворф уставившись в костер.
- Все тоже мой друг, все тоже, - Джеси осуждающе посмотрел на дворфа, - почему не пошел с охотниками? Они рассчитывали на тебя.
- Уговор был такой, что я присоединюсь к ним поутру, - снова буркнул дворф, косясь на грифонов. Как раз в этот момент прибыл новый всадник и мастер над грифонами с помощником, пытались успокоить животное пролетевшее сотни миль. В десяти шагах от Джеси была наковальня и горн, за которым возился местный кузнец, человек по имени Бром. Дворф заметил как тот косится в его сторону и пересел повернувшись к Брому спиной.
- Что же, не присоединился? – Джеси был занят работой и говорил с дворфом через плечо.
- Да, как-то так, - неопределенно протянул тот, глядя в костер, - есть пожевать чего?
- Пока нет, но через пару часов, думаю будет готова похлебка и жаркое с оленины. Будешь дожидаться их здесь или унесешь ноги пока не поздно?
- Я буду дожидаться похлебки и жаркого, а от драки я не бегаю, человек.
Джеси усмехнулся. Не желая спорить с человеком который готовит для него еду, дворф встал и побрел обратно на склад.
- Буду через пару часов, мне побольше перца, - кинул дворф через плечо и побрел щурясь от солнечных лучей. На площадке с грифонами скопилось большое количество народу, все спешили по своим делам. Кто-то прилетел, кто-то улетал, обычное дело, но шума было слишком много и дворф поспешил назад на склад.
Завернув за угол, он столкнулся с двумя людьми, охотники в зеленых плащах с капюшонами несли очередного оленя на древке.
- Смотри куда прешь, коротышка! – буркнул один из них. Дворф пропустил обидные слова мимо ушей, он застыл на месте при виде человека сидящего в кресле у входа в таверну. Человек или то, что от него осталось, криком описывал свои бывшие подвиги приукрашивая рассказы крепкой бранью. Это был калека, судя по его истории, бывший охотник на драконов, весь в шрамах и ожогах. Вернее вся кожа на его теле была ожогом. Человек был одет лишь в простые, шерстяные штаны и выглядел одной сплошной раной. У калеки была одна рука, один глаз, а обе ноги были укорочены, штанины различной длины четко свидетельствовали об этом двумя узлами. Человек был в стельку пьян, видно ему лейтенант Думонт, пить не запрещал. Его история была проста и не затейлива, про то как кучка искателей приключений, вместе с ним, нанялась отыскать и убить дракона в заснеженных вершинах, что к юго-востоку от Янтарного сосны. Как они сражались и им не повезло. И как люди лейтенанта Думонта нашли его в горах. Человек размахивал бутылкой с выпивкой в уцелевшей руке и громко кричал выкрикивая историю чуть ли не кидаясь на прохожих людей, как собачонка сидевшая на короткой цепи. Несчастный не выпадал из кресла, благодаря кожаному ремню которым был пристегнут к его спинке. Дворф вспомнил о тех охотниках, что накануне вечером уплатили ему аванс серебром. За его помощь в поимке и убийстве очередного дракона, все в тех же заснеженных вершинах к востоку от этих мест и еще раз решил, что все сделал правильно. Вдруг учуяв запах еды дворф поспешил вовнутрь таверны. Так и есть, в этот момент хозяйка таверны Дженнифер Бел, подавала обед лейтенанту сиру Думонту и его офицерам. Рыцари корпели над картами и свитками у себя за столом. А женщина суетилась, подносила им миски с едой и кружки наполненные какой-то жирной, белой жидкостью. Дворф стал у неё на дороге и принялся вдыхать аромат, свежо приготовленной еды. Женщине приходилось, постоянно его обходить.
- Не путайся под ногами! - наконец не вытерпела она.
- Разве? Разве я путаюсь? Я стою, просто стою. Знаешь ли, я такой голодный, ты себе представить не можешь какой.
- И что с того? – женщина снова обошла его, с подносом в руках полным нарезанного, свежевыпеченного хлеба. Дворф подождал пока женщина вернется.
- Накорми меня, ведь я тоже твой постоялец. Я буду тихим, я совсем не буду пить, обещаю, - почти правдивым голосом, упрашивал дворф.
- Вот уж, что правда то правда, пить ты не будешь, - усмехнулась женщина, - лейтенант приказал не брать и капли в рот всем кто находится в Янтарной сосне.
- А что же пьют они? – дворф указал пальцем, на рыцарей за столом.
- Это не твое дело, дворф, тебя уже недолжно было быть здесь, в это время и я не готовила обед на тебя.
- Ну как же? Как же так? Я же здесь. И я очень голоден, - дворф запротестовал.
На что женщина сделала угрожающее лицо. И дворф тут же сменил тактику.
- Ну Дженнифер, будь душечкой-подушечкой, дай мне хотя бы попить того что пьют те люди, а поесть я себе сам раздобуду. Дворф улыбнулся. Во рту у него не хватало одного верхнего зуба и женщина рассмеялась. Приняв это за силу своего обаяния, дворф растянул улыбку от уха до уха.
- Ну, если ты желаешь то, что пьют лейтенант с своими людьми, то вот держи, - женщина зачерпнула кружкой в большом казане белой жидкости и протянула дворфу, на ее лице играла улыбка, но дворф этого не увидел, жажда с похмелья его душила так, что он сразу выхватил кружку из рук женщины и припал к ней ртом. По его бороде к полу устремились струйки белого цвета. Питье было холодным и таким жирным, таким как…
- Тюленья сыворотка! – дворф выплюнул последний глоток себе на бороду.
- Это же самая отвратительная штука после троллей! – закричал дворф кривясь и плюясь.
- Зато питательная и полезная, - засмеялась женщина, - на вот запей, Дженнифер протянула ему другую кружку. Дворф схватил кружку и снова припал к ней ртом, сделав жадный глоток пытаясь заглушить едкий привкус сыворотки и снова начал плеваться.
- Козье молоко! Сладкое, козье молоко! Женщина ты хочешь меня убить?!
- Ах, я же совсем забыла, ты предупреждал вчера вечером, что не любишь молока, какая я дурёха, - смеялась Дженнифер.
Дворф готов был кинутся на женщину с кулаками, но его остановил голос за спиной.
- Ты еще здесь, карлик? Как там твое имя? Я забыл.
- Лютабор, мое имя Лютабор! – развернувшись гордо выкрикнул дворф, вытирая руками бороду и усы.
Перед Лютабором стоял высокий, широкоплечий человек в латах стражника Янтарной сосны, он возвышался над дворфом словно стальной голлем. Дженнифер смеясь принялась за свои дела.
- От тебя много шума карлик, - резким голосом заявил рыцарь, сверля Лютабора своими синими глазами из под длинных волос цвета соломы. Лютабор заметил в его руке письмо. И то, как нетерпеливо его ждут за столом остальные люди во главе с лейтенантом Думонтом. В этот самый момент, они все смотрели в их сторону.
- Что тут поделаешь, дворф голоден, дворф зол, - Лютабор положил руку на рукоять ножа висевшего на поясе, под длинной рубахой, - если ты пришел не кормить меня, то проваливай, тебя уже ждут.
Ему совсем не хотелось сориться с людьми лейтенанта, но и такую грубость, было простить не просто, ему не просто.
- Что ты там прячешь, карлик? Даже не думай доставать это, а то вмиг станешь еще меньше, - человек усмехнулся положив вторую руку на рукоять меча. Лютабор молча свел брови на лбу и затоптался на месте.
- Пришло письмо на твое имя, из самого Штормграда. Лейтенант хотел поговорить с тобой, - не дожидаясь ответа, человек развернулся и пошел к столу.
Лютабор цокнул языком, как не осмотрительно грубить, а потом поворачиваться к нему спиной, но все же последовал за рыцарем.
За столом воцарилось молчание когда Лютабор подошел ближе, люди не хотели делиться какой либо информацией, с бродячим наемником. Лейтенант Думонт повернулся к Лютабору всем телом, сидя в деревянном кресле с высокой спинкой и недовольно осмотрел его. Гладко выбритое лицо и пробор посередине коротко стриженых волос, рассмешили дворфа, но он не стал этого показывать. Думонт был похож на священника, а не на воина, но его латы с регалиями, говорили обратное.
- Тебя зовут Лютабор и тебе письмо из Штормграда, с ордена паладинов, – лейтенант начал без церемоний. Было заметно, что его удивляет, то кому адресовано письмо с такими печатями.
- Это мое имя, - отозвался дворф, глядя на жаркое из оленины.
- Я не знаю, как ты связан с орденом паладинов, но в нашей столице еще помнят о тебе. От тебя много шума и будет еще больше когда вернутся охотники. Они захотят назад, то серебро на которое ты гулял и пил здесь всю ночь. Поэтому, получи письмо и убирайся из Янтарной Сосны. Мне нужны надежные воины, - Думонт, оглядел Лютабора, - а не такие, у которых ветер в башке и в глазах двоится от выпивки. Я всегда знал, что дворфы могут выпить столько, сколько влезет в огромную бочку гораздо больше, чем сам дворф, но ты пожалуй самый прожорливый из всех дворфов, которых я знал и твоя бочка бездонна. Лейтенант развернулся к столу и своим людям, принявшись за еду. Рыцарь который привел Лютабора к столу, грубо ткнул кулаком с письмом ему в грудь.
- До темноты тебя не должно быть здесь дворф, а то я велю взять тебя под стражу, за обман. А письмо отошлю назад в Штормград, с маленькой припиской, дворфа с таким именем уже давно нет в живых.
***
Тяжело выдохнув Лютабор уткнулся лицом в мешок. На складе был полумрак и это клонило ко сну. Работавшие здесь женщины Саффрон Рейнольдс и Иоланда Хаймер покинули склад и это немного радовало Лютабора. Глаза закрылись сами, вздремнуть пол часика перед жареной олениной показалось ему не такой уж и плохой идеей.
Проснувшись от неудобного положения Лютабор не сразу понял, что его руки и ноги связаны и он сидит упершись спиной в мешок.
Перед ним стоял человек в черной, дубленой коже и черными волосами с сединой у висков, зачесанными назад и такими жирными, что на них можно было бы приготовить неплохую яичницу. На его поясе было два меча, а из сапога торчала рукоять кинжала. Человек молча смотрел на Лютабора и выражение его лица не о чем хорошем не говорило. За ним на мешках сидел дворф с длинной седой бородой заплетенной в косу и короткими усами в серебряных кольцах. Его гладко выбритая и натертая лысина отсвечивала лучи садившегося солнца которые пробрались в маленькое окошко под потолком. Раскинув по сторонам ноги, дворф почесывал бок под кольчугой на голом теле. Между ногами дворфа лежал двуручный боевой молот. Увидев, что Лютабор проснулся человек склонился к нему и крепко дал кулаком в грудь, дыхание остановилось и Лютабор стал хватать ртом воздух.
- Мы заждались тебя, - человек присел возле связанного дворфа на корточки и уставился ему в лицо. Дворф с седой бородой молча наблюдал из-за спины и живал какие-то семена выковыряв их пальцем из мешка рядом с которым сидел.
- Наши парни, все еще лежат там, от них нечего не осталось кроме пепла, даже хоронить нечего, - человек говорил каждое слово, словно пытался ударить ним Лютабора, его рот перекосило от злобы.
- Я сказал, что если смогу то буду ждать вас в условленном месте, - отдышавшись начал Лютабора. Но, еще один удар снова заставил его ловить ртом воздух.
- Мы приготовили тебе все, ты должен был быть там. Тебе было уплачено.
- Разве платят за дракона серебром? – Лютабор скривился от боли.
- Ты должен нам, раз взял деньги. Наших друзей не вернуть. Ты виноват в этом. Ты также должен их семьям, - жуя семечки, пробасил дворф с седой бородой.
- Сомневаюсь, что у них были семьи, вы ведь бродяги не кола не двора.
Человек снова ударил Лютабора, только теперь уже в зубы.
- Не суди по себе сволочь, - снова удар в зубы и снова, он бил пока Лютабор не закашлялся подавившись собственной кровью. Потом встал, взял рюкзак дворфа, латный нагрудник и сунул своему товарищу.
- Посмотри, сколько это может стоить.
Седой дворф взял латы в руки и присмотрелся.
- Хорошая работа, ковали дворфы, не в Стальгорне, но также качественно.
- Это ковал я, - отплевываясь кровью прохрипел Лютабор, и снова получил удар в зубы.
Дворф с седой бородой отбросил нагрудник и принялся за рюкзак, а человек, крутил в руках секиру оценивая ее стоимость и проверяя остроту лезвий.
- Могу сходить с вами к оркам в гости, могу пойти в Седую пасть, но на дракона вшестером. Да за горсть, серебряных монет, - Лютабор снова сплюнул кровь на пол и замолчал. В этот момент, дворф с седой бородой копавшийся в рюкзаке повалился на мешки как поломанная кукла, громко выдохнув воздух, кольца на его кольчуге тихо звякнули. Человек не успев схватится за мечи обмяк и повис на полусогнутых ногах, от падения его удерживала гаррота которая была ловко затянута на его шее. Позади человека на куче мешков стоял дворф, это ровняло его с человеком в росте. Не затягивая удавку до конца, дворф смотрел на Лютабора. Короткая, рыжая борода и усы в серебряных кольцах разошлись в улыбке, рот рыжего дворфа был полон золотых зубов. От этой улыбки шрам на его лице, от брови к бороде уродливо скривился.
- Я нашел тебя, - не обращая внимания на возню человека, который пришел в себя и пытался дотянуться до душителя руками через голову произнес дворф. Рыжий дворф сделал шаг назад прогнув человека, не давая тому возобновить равновесие на ногах. Затем придушив горе воина он аккуратно уложил его на мешки. Дворф с седой бородой, лежал в отключке.
- Ты убил их? – безразлично поинтересовался Лютабор.
- Нет, за кого ты меня держишь? Они скоро прейдут в себя, - усмехнулся рыжий дворф и спрыгнул с мешков, за ним в воздухе метнулся длинный хвост рыжих волос, растущих на макушке. Дворф подошел к Лютабору и присел.
- А ты говорил, встретимся в аду, - дворф скривил еще раз шрам на лице в улыбке.
- Я? Я так говорил? – удивился Лютабор, - я впервые тебя вижу.
- Ты огорчаешь меня. Хочешь сказать, что у такого бравого воина как ты память беззубой старухи? Слова о зубах, заставили Лютабора вспомнить спасителя и глубоко вздохнуть.
- Ну вот ты вспомнил, - рыжий дворф встал пред связанным Лютабором в полный рост. Его черный костюм из дубленой кожи, подбитый черным мехом на наплечниках и сапогах, местами затертый до блеска и посеченный множеством царапин словно в шрамах, делал его почти не заметным в полутьме склада. Он сбил пыль со штанин, встряхнул так же черным плащом и сел на мешки рядом с Лютабором.
- Раз уж вмешался. Может, развяжешь меня? – без особой надежды проговорил Лютабор сплевывая кровь на пол.
- Я пришел вернуть должок, но ты я смотрю совсем не в форме, будет слишком легко и скучно. А я хочу, чтоб было весело, - рыжий наклонился и поднял с пола конверт.
- Должок? Какой должок? - Лютабор уставился на свое письмо, в руках рыжего дворфа.
- Этот, - письмо в кожаной перчатке прошло своим уголком по шраму на лице дворфа.
- Ах этот, ты как дитя честное слово. Мы в расчете, - Лютабор улыбнулся, показывая выбитый зуб и для наглядности сунул язык в зияющую дыру.
- Э нет, ты можешь держать свой рот закрытым и дыры не будет видно. А я отмечен твоим кинжалом и от этого не куда не денусь, - дворф замахал письмом в руке перед Лютабором в знак несогласия. Вдруг его лицо стало очень серьезным, он всмотрелся в печати на письме. Молча сорвав их он принялся быстро бегать глазами по строкам. Лютабор молча следил за реакцией рыжего пытаясь угадать, о чем речь в письме к которому он все еще не притронулся, когда было время, и тем самым оценить его важность. Закончив читать рыжий молча сложил письмо. Вскочив с мешков и выхватив нож из ножен на поясе он обошел Лютабора со спины.
- Все изменилось? Теперь я настаиваю на веселье, не будем спешить, - заторопился Лютабор.
Одним движение ножа веревки на руках были разрезаны.
- Ноги освободишь сам, - рыжий кинул письмо недалеко от Лютабора, - поспеши, пока эти двое не пришли в себя. Конечно если не хочешь их убить. Лютабор скривил лицо и махнул головой в отрицании, возясь с веревкой на ногах.
- Что ты с ними не поделил? – рыжий собрался уходить.
- Уплатили сотню серебряных монет, за дракона. Хотели вшестером найти его логово и убить его в нем.
- Разве платят за дракона серебром? За дракона, платят золотом! - уже у двери произнес дворф.
- Я им тоже это сказал, но они огорчились.
- Но, при этом взял деньги, - безразлично заметил рыжий дворф, - когда поправишься, я найду тебя и мы сровняем счет.
- Скажи свое имя и я найду тебя первым, - Лютабор встал на ноги и скривился от боли, человек бил крепко, ребра сильно болели.
- Краблин, - было видно, что дворф хотел сказать больше но, промолчал, - Сомневаюсь, что ты найдешь меня если я, не захочу этого, - с этими словами, дворф вышел из склада.
- А мое Лютабор, - крикнув в пустую дверь дворф поднял с пола письмо и осмотрел его. Две сорванные печати, одна ордена паладинов Штормграда, другая его клана. На внешней стороне письма было его имя. Письмо было написано на дворфийском языке, не смотря на то, что оно из столицы людей. Убедившись, что двое охотников на драконов еще не пришли в себя, Лютабор сел на мешок и стал читать.
Текст был таким:
Приветствую тебя брат! Друг мой, надеюсь ты жив и в добром здравии. Пишу тебе это письмо, с личной просьбой. Прошу взять под свое обучение и присмотр молодого, но подающего большие надежды дворфа. Который накануне был посвящен в сан паладина. Его имя Свидгор. Ты был с ним знаком, до путешествия на север. Хотя знал его непоседливым юнцом. Теперь тот юнец вырос и превратился в могучего воина. Выбрав Свет, как путеводитель своей судьбы, он стремится нести кару паладина, всякому порождению тьмы и зла в этом мире. Я надеюсь, ты поможешь ему в его началах, и его имя будут узнавать во всех уголках Азерота. Встреть его в землях Ревущих фьордов, в порту Валгарда. Надеюсь, вы станете друзьями и ты научишь его многому, что знаешь сам.
Твой брат и друг, до скончания веков
Дамклид Громовар.
Дочитав письмо Лютабор собрал свои вещи, отыскав натянул сапоги, затем натянул кожаную крутку, а поверх нее латный панцирь. Кое-как зашнуровал ремни доспеха. Письмо сунул в перчатку с тыльной стороны ладони. Забрал секиру из под ног человека и рюкзак у седого дворфа. Оглядевшись чтоб нечего не забыть дворф взял в одну руку рюкзак и шлем, а в другую секиру, вышел из склада. Проходя на первом этаже мимо стола лейтенанта Лютабор заметил, что за ним сидел тот самый рыцарь, что звал его к этому столу.
- Надеюсь они живы, дворф. Иначе, ты будешь вне закона, - грубо бросил человек глядя на избитое лицо Лютабора, которое все еще было в крови.
- Скоро прейдут в себя, - буркнул дворф и вышел на улицу. Свет сразу ударил в глаза, которые привыкли к полумраку склада и заставил Лютабора щуриться словно старого крота. У входа все так же сидел калека на стуле и что-то бормотал себе под нос. Слова несчастного привлекли внимание Лютабора. Человек твердил одно и то же о том, что когда поправится, снова отправится на дракона со своим старым ружьем. Лютабор отметил то самое ружье, висевшее на спинке стула. Какое-то время дворф смотрел на калеку думая о том, что мог бы быть на его месте. Вдруг человек повернулся к Лютабору и упер в него свой единственный глаз, словно пронзил кинжалом.
- Что, тебе интересно? Тебе интересно!? – голос калеки сорвался на крик.
- Ты думаешь какой смешной, какой беспомощный человечишка! Я вижу тебя насквозь, дворф!
Крича калека плевался слюной и трясся всем своим искалеченным телом. Это привлекло множество взглядов. Калека кричал на Лютабора который и так прослыл здесь негодяем, из-за которого погибли люди. Нужно было как-то сгладить ситуацию. Поначалу Лютабор хотел просто уйти, но потом передумал.
- Я смотрю вовсе не на тебя человек, - дворф собирался с мыслями.
- Ты думаешь, я не в своем уме? Калека и полоумный, совсем выживший из ума, а дворф!?
- Я смотрел на твой дробовик, я хотел спросить сколько он стоит, - зачем-то соврал Лютабор.
- Это мое оружие! Я убью из него дракона, когда поправлюсь.
- Ты не поправишься! – выкрикнул Лютабор и сразу понял, что это было лишним. Калека затрясся еще сильнее, от злости.
- Я куплю у тебя ружье и ты сможешь еще долго жить не нуждаясь не в чем, идет человек? – Лютабор заторопился разрядить обстановку.
Человек замер, обдумывая сказанное дворфом, его единственный глаз хитро сощурился.
- Идет, но когда я поправлюсь, ты вернешь мне его, чтобы я мог убить того дракона, - человек махнул куда-то в сторону единственной рукой, - и денег потом, я тебе не верну. Идет?!
Лютабор поспешно сунул калеке мешочек с серебром, забрав ружье, подсумок с патронами и порохом, заспешил своей дорогой.
- Твое жаркое, дворф! Или ты передумал? – голос Джеси, заставил остановить решительный шаг Лютабора.
- Я только закажу себе грифона и вернусь, - крикнул он человеку, слегка повернувшись в его сторону и зашагал к посадочной площадке. В животе было пусто и улетать на голодный желудок не хотелось. Пообщавшись с мастером над грифонами, уже не молодой, но жилистой, высокой женщиной по имени Вана Грей и договорившись о грифоне к порту Валгард. Лютабор закрепил свои вещи на седле грифона которого пометили красной лентой. Это означало, что грифон уже занят. И отправился к мяснику любезно согласившемуся приготовить для него жаркое и похлебку.
- Ты собрался в путь? – Джеси сидел у костра с кружкой подслащенного козьего молока и наблюдал как дворф поедает его стряпню.
- Да, появились дела, - Лютабор быстро закончил с похлебкой и принялся за жаркое.
- Слышал, что стало с охотниками? – Джеси недобро улыбался глядя на Лютабора.
- Уже да. Глупцы, вшестером не ходят на дракона, даже если есть порох и пушка, - Лютабор так был увлечен поеданием оленины, что не замечал колких взглядов мясника.
- Впятером, - поправил человек, - ведь ты не пошел.
- Это да, - проворчал дворф, разгрызая кость.
- Каждый думает о своей выгоде. Так говорит ваш брат? - мясник глядел в пламя костра и тряс в руке пустой кружкой.
- Каждая рука, свою бороду чешет, - усмехнулся Лютабор, - прикончив оленину он вытирал руки о свой плащ. Громко рыгнув, дворф вытер рот рукой. Встав он выудил несколько монет серебра из кошелька на поясе и протянул Джеси.
- Это серебро охотников?
- Да, оно самое.
- На нем кровь тех бедолаг, оставь себе. Я все равно должен был накормить охотников, одной порцией больше, одной меньше, не бери в голову.
- На нем лишь жир оленьего мяса с моих пальцев, - Лютабор оглядел монеты и сунул их снова в кошелек, - но дело твое человек. Благодарю.
Дворф встал и отправился на взлетную площадку.
- Один из охотников был моим братом, дворф! Счастливого пути!
Эти слова выбили почву у Лютабора из под ног. Он не оборачиваясь, поспешил к своему грифону. В сумке было зелье от всяческих ядов. Найдя его Лютабор трясущимися руками опрокинул его себе в рот. Дворфа трудно отравить, почти не возможно, но человек мог знать об этом и приготовить что-то, совсем уж действенное. Проверив надежно ли закреплены ремни с поклажей, надев ружье себе за спину, Лютабор влез на грифона с деревянной подставки для дворфов и гномов. Когда его грифон расправив крылья готовился к полету, казалось весь Приют Янтарной сосны, провожает Лютабора не добрыми взглядами. Грациозное животное расправив и сложив крылья прошлось по взлетной площадке, люди и дворфы сторонились опасаясь попасть грифону под лапы или получить крылом по голове. Подойдя к краю платформы грифон сорвался с нее в низ и только над самыми крышами лесопилки, что была под самым утесом Янтарной сосны расправил крылья устремившись в небо. От такого у Лютабора стиснуло грудь и обед чуть не вышел обратно, но все обошлось. Свежий воздух на высоте грифоньего полета бодрил дворфа и вселял в него уверенность перед грядущими трудностями. Лютабору повезло и его не убили пока он спал, повезло и он не ждал ни минуты грифона из Валгарда. Почему-то дворф был уверен, что и в дальнейшем удача будет на его стороне.
***
- Как ты могла, Вана?! Я же сказал, что он должен остаться в живых! У него письмо из Штормграда! Из ордена паладинов! – Лейтенант Думонт, стукнул кулаком по столу со злости. Перо выпало из чернильницы.
- Это были хорошие люди сир, я хорошо знала их, - упрямо ответила женщина, - я не могла просто отпустить его.
- Что теперь мне ответить Штормграду?!
- В пути всякое бывает, тем более на высоте, сир.
- Что конкретно ты сделала?
- Подрезала ремни под седлом.
- Убирайся с глаз моих! – Думонт устало сел в свое кресло, провожая сердитым взглядом мастера над грифонами.
- Глупый дворф. Ты сам в этом виноват, - успокоил себя лейтенант, возвращаясь к своим бумагам на столе.
История личность длинопост Истории Всё самое интересное фэндомы
Альберт Пирпойнт — безупречный джентльмен и палач, который повесвший почти 600 человек
В школьном сочинении десятилетний Альберт Пирпоинт написал: «Когда я вырасту, я хочу стать палачом, как мой папа! Потому что нашей стране нужны стойкие мужчины с крепкими руками». Отрадно осознавать, что иногда высшие силы прислушиваются к мечтам маленьких мальчиков и воплощают их в жизнь. Его мечта исполнилась с лихвой: Альберт Пирпойнт стал самым эффективным палачом в истории Британии.
Он повесил без малого 600 человек, среди которых — 200 нацистских преступников и даже его лучший друг, с которым он пел в юмористическом дуэте. При этом Пирпойнт оставался настоящим джентльменом и в свободное от казней время держал маленький трактир, где отдыхал душой, напевая посетителям песни и подливая портер.
«Когда я вырасту, я хочу стать палачом, как мой папа!»
Альберт родился в 1905 году в семье йоркширского палача по имени Генри Пирпоинт. Вешал людей его отец не регулярно, так что особого дохода это не давало, и папаша вынужден был подрабатывать разнорабочим. Он то устраивался башмачником, то таскал мешки на мельнице, то занимался плотницким делом или работал мясником. И лишь ремесло палача в его жизни оставалось постоянным.
Тут необходимо сделать пояснение: в те времена в Британии не было такой профессии, как официальный палач. Местные власти просто периодически приглашали какого-нибудь подходящего крепкого телом и разумом мужчину, чтобы тот повесил очередного приговоренного. За услугу такой фрилансер получал единовременную плату, и до следующего раза он оставался не у дел.
За одного повешенного в начале XX века давали 11 фунтов — на таком жаловании не выживешь. Так что Генри скитался от места к месту, от ремесла к ремеслу, периодически берясь за заказы на повешение. А еще он с ужасающей силой пил. Вешал он, частенько борясь с тошнотой, хотя мутило его не от вида мертвых тел, а от дешевого джина. Пирпойнт старший справлялся все хуже и хуже: забывал связывать повешенным ноги, и те неподобающе махали ими, словно девицы из кабаре; блевал после экзекуции; неверно рассчитывал длину веревки, и заключенный просто падал на ноги, не понимая, отчего он еще жив.
Бедный Генри спился и, подстегиваемый дьяволом джина, превращал каждую казнь из таинства в балаган. По городу уже шли анекдоты, и по какой-то странной иронии именно из одного такого анекдота («Вешает как-то Генри Пирпойнт очередного бедолагу…») Альберт и узнал о настоящем ремесле своего отца. Вскоре после этого пьяницу-палача перестали нанимать и внесли в черные списки по всей Британии. Пришла пора растить смену, но делал это уже не отец Альберта — кроме него в семье нашлись и другие палачи.
Как быть палачом, но оставаться джентльменом
Альберт Пирпойнт
Первого своего человека Альберт Пирпойнт повесил в 27 лет, в 1932 году. Его звали Патрик МакДермотт, он был ирландским фермером, который в пьяной драке убил своего брата. Казнь состоялась в тюрьме с невероятно издевательским названием Маунтджой (Mountjoy — «Гора радости»). Альберт, сам не чуждый иронии, расценил это своеобразно: «Кажется, у нас с Господом одинаково поганое чувство юмора».
До этого момента он сопротивлялся судьбе, пытаясь найти себя в работе курьером и бакалейной лавке, но от семейного наследия так просто не сбежишь. В 1922 умер его отец, не дожив и до 45 (сказались годы в обнимку с йоркширским джином). Генри оставил Альберту очень странное наследство: тетрадь в голубой обложке, где были подробно описаны все совершенные им казни. Никакой рефлексии или описаний снов, в которых ему являются призраки убитых — лишь деловитый журнал профессионала с вкраплениями ценных советов.
Дядя Том и Альберт
Главным наставником Альберта после смерти отца стал его дядя, тоже мастер своего дела. Именно он объяснил юноше главную заповедь палача: «Если ты не можешь сделать это, не выпив виски, вообще не делай этого». Кроме того, он был ответственен и учтив по отношению к казненным. Дядя Том объяснял свое вежливое поведение по отношению к убийцам и ублюдкам всех мастей, которых вешал, так: «Твоя гнусная харя — последнее, что эти бедолаги увидят перед встречей с Создателем, так что постарайся хотя бы побриться и надеть чистую рубашку».
Как видно, Том был настоящим джентльменом, пусть и происходил из самых низов. И он сумел привить Альберту поистине аристократическое отношение к работе. Взяв того в подмастерья, дядюшка обучил своего преемника множеству секретов — вешать людей оказалось целой наукой.
Как правильно вешать людей
Дурно и некрасиво повешенный человек не вызывает ничего, кроме жалости и сожаления. Он болтается и трепыхается, словно форель на дне лодки. Ему больно и страшно, а жидкости исторгаются из него, как из лопнувшего арбуза. Премерзкое зрелище. Зато профессиональная казнь — это почти произведение искусства: хлоп — легкий хруст — и готово — отправился на встречу со Вседержителем. А уж агонии ему хватит и на том свете — так зачем усугублять на этом?
Хорошим тоном в ремесле Пирпойнта было устроить так называемый «Перелом палача» — это когда казнимый на виселице не задыхался, а ломал шею — быстро и без мучений. Однако добиться этого было не так-то просто: если неверно рассчитать длину и толщину веревки, перелома могло не случиться. Бывали и такие случаи, голова буквально отрывалась — после такого любой уважающий себя палач превращался в посмешище и подавал в отставку.
Вот почему перед тем, как вешать людей, Альберт прошел стажировку в Пентонвильской тюрьме, где находилась виселица-тренажер с манекенами и веревками разной длины и толщины. Пирпойнт учился связывать щиколотки и накидывать петлю, бороться с брыкающимся заключенным и разбираться в устройстве механизма, открывающего люк виселицы. Но главное: будущий палач научился пользоваться формулой, которая позволяла аккуратно сделать тот самый перелом шеи.
Обычная казнь Пирпойнта происходила следующим образом. Приехав на место казни (это были десятки тюрем по всей Британии) Альберт узнавал вес заключенного, проверял толщину и прочность веревок, осматривал виселицу и затем, используя известную ему формулу, высчитывал необходимую длину веревки. Но и на этом он останавливаться не желал: перед казнью он отправлялся к заключенному, прикидывал на глаз его комплекцию и проводил тренировочное повешение, используя мешок той же массы и внося коррективы. Все было очень серьезно, солидно, и для большинства казненных это был первый и последний раз в их жизни, когда государство относилось к ним с таким вниманием и достоинством.
После всех приготовлений висельника со связанными руками подводили к эшафоту, где его поджидал священник и Пирпойнт. Казнимому связывали щиколотки кожаным ремнем, надевали петлю на шею и мешок на голову, затем Альберт дергал за рычаг, и под заключенным открывался люк, куда он летел навстречу смерти. Говорят, у Пирпойнта в такие моменты был столь торжественный вид, что некоторые по глупости начинали аплодировать, совсем забыв, что тут, вообще-то, болтается мертвец.
В любой другой ситуации заключенные могли бы быть польщены тем фактом, что настоящая звезда почтила их своим присутствием. Но их мысли явно были заняты другим: кто-то молился, кто-то проклинал всех вокруг и богохульствовал, кто-то издавал один-единственный тихий всхлип, а кто-то и вовсе отправлялся на тот свет, не издав ни единого звука, кроме шейного хруста.
Альберт Пирпойнт был человеком, который прекрасно понимал: уж если общество и держится на чем-то, так это на людях, которые вкладывают в работу всю свою душу.
Самые известные преступники, которых казнил Пирпойнт
Казненные Пирпойнтом по большей части были людьми темными, неинтересными, но оступившимися: пьяницы, убившие собутыльника, опьяненные ревностью рогоносцы, придушившие и жену, и ее любовника, грабители, по неосторожности забившие жертву, и прочий сброд. Однако среди шести сотен повешенных были и поистине любопытные личности.
Например, Джон Хей, более известный как «Убийца Кислотной Ванны» — за то, что растворял своих жертв в серной кислоте. Хей убивал обеспеченных людей, как правило нелюдимые семейные пары, забивая их до смерти, либо расстреливая из револьвера. Джон растворял тела в бочке, после чего подделывал документы и получал наследство. Последнее он нещадно тратил, проигрывая все в карты, так что ему требовались новые и новые жертвы. Сам убийца уверял, что его вели силы тьмы, и он пил кровь убитых, однако его признали вменяемым и приговорили к казни. Перед смертью Хей для храбрости выпил полный стакан виски, так что экзекуция прошла на удивление спокойно. 
«Убийца кислотной ванны»
Другим серийным убийцей, которого вздернул Пирпойнт, был Джон Кристи — некрофил-душитель, погубивший восемь женщин (включая собственную жену). Кристи погорел на том, что прятал останки своих жертв прямо в своем доме: в алькове на кухне, под половицами в гостиной и в саду. В тюрьме убийца находился в постоянном страхе за свою жизнь (сокамерники явно желали укоротить ее) и вообще проявлял поразительную трусость и мягкотелость. Во время казни Кристи сказал Пирпойнту, что у него зудит нос, и это ужасно раздражает его, на что Альберт добродушно ответил: «Не волнуйтесь, сэр, скоро вам это уже не будет досаждать».
Некрофил Джон Кристи
Третьим знаменитым маньяком, грешную жизнь которого оборвал Альберт Пирпойнт, был Гордон Камминс — «Убийца Блэкаута». Он служил летчиком в британских ВВС и в 1942 году во время отключения электричества в Лондоне (тот самый «Блэкаут») за шесть темных ночей убил шесть женщин. Мотивы его неясны до сих пор, сексуального насилия не было; очевидно, что он был просто невменяемым. Попался Камминс на глупости: забыл на месте преступления свой противогаз, на котором был его личный номер.
«Убийца Блэкаута»
Помимо известнейших серийных убийц своего времени, Альберт прославился казнями нацистских преступников. С 1945 по 1949 год он ездил в командировки в Австрию и Германию, чтобы приводить в исполнение приговоры военных трибуналов. В одном лишь 48 году Пирпойнт повесил за короткий промежуток 200 человек. Звучит жутко, но, к чести Пирпойнта, он не только не повредился умом, но и с достоинством провел каждую из экзекуций.
Среди повешенных коллаборационистов тоже оказались свои звезды, о казни которых в Британии писали, кажется, все газеты. Уильям Джойс, известный как «Лорд Хо-Хо», был английским нацистом, который сбежал в Германию и вел оттуда пропагандистские передачи. Врываясь в британские радиоприемники, он высмеивал правительство Черчилля, предлагая отказаться от него и перейти на сторону Вермахта. Его не спасло ни остроумие, ни аристократический выговор, ни даже тот факт, что он, фактически, не являлся гражданином Великобритании.
Уильям Джойс
Другим известнейшим повешенным за измену был сын британского министра по делам Индии Джон Эмери. Он слыл доверенным лицом Гитлера и создал английское подразделение СС. Эмери ездил по концлагерям и уговаривал бывших сограждан присоединиться к германским войскам «в освободительном крестовом походе». Сам Пирпойнт утверждал, что ему не доводилось вешать никого, кто был бы более хладнокровен и храбр перед лицом неминуемой гибели.
Джон Эмери
Несмотря на явные заслуги на поприще палача, Пирпойнту не доверили казни высшего руководства Третьего Рейха после Нюрнбергского процесса. По какой-то причине эту работу отдали малоопытному американскому военному Джону Вудсу, который провел экзекуции с ужасающим непрофессионализмом. Достаточно сказать, что Вильгельма Кейтеля не получалось умертвить 20 минут: он не только не сломал шею, но и зацепился за край люка и барахтался, словно взбесившаяся курица. Альберт, узнав о подробностях столь некачественной работы, невольно вскрикнул: «И вот ради этого мы победили нацистов?!».
Пирпойнт вешает лучшего друга и уходит на покой
Может показаться, что повесив сотни людей Альберт Пирпойнт заработал кучу денег и жил как настоящий лорд. В действительности, правительство призывало его лишь по нужде, как этакого ангела смерти на полставки. Никакой стабильной зарплаты он не получал — лишь фиксированную плату за каждого повешенного. Говоря современным языком можно сказать, что Пирпойнт был фрилансером — как когда-то его отец, хоть и более успешным.
Свободное от казней время Альберт посвящал своему трактиру, носящему прекрасное название «Помогите бедному борцу». Позже, уже в 50-х, он приобрел чуть более шикарное (но все такое же домашнее и уютное) заведение «Роза и Корона». То было удивительное место, где вы могли получить пинту портера из рук человека, который не далее как вчера повесил очередного убийцу. Если посетителю везло, он получал от хозяина еще и какой-нибудь забавный куплет вдогонку. В своем трактире Альберт был счастлив и не считал зазорным распевать во весь голос.
Трактир Пирпойнта
Удивительно, но именно любовь к песням обернулась для Пирпойнта самой большой трагедией его жизни. Однажды в его трактир зашел джентльмен по имени Джеймс Корбитт, мужчины разговорились, выпили и обнаружили что имеют две общих страсти: пение и юмор. Вскоре Корбитт и Пирпойнт стали друзьями и даже организовали юмористический дуэт «Тиш и Тош». В таком составе они бродили по окрестным пабам и кабакам, где распевали веселые и зачастую не слишком пристойные песни собственного сочинения.
Дуэт стал местной достопримечательностью (действительно, где еще увидишь, как величайший палач в истории Британии поет куплеты, заставляющие весь паб разрываться от смеха). Но однажды случилось ужасное: Корбитт, который в дуэте был известен как «Тиш», убил свою любовницу Элизу Вудс. Убил жестоко, да еще и выцарапал на ее лбу слово «шлюха».
Корбитта признали виновным и назначили ему смертную казнь. Привести приговор в исполнение должен был его лучший друг, Альберт Пирпойнт.
Кадр из фильма «Последний палач», где Пирпойнт и Корбитт пьют в пабе
Единственная причина, по которой Альберт согласился повесить Джеймса — собственный профессионализм. Другой палач не сумел бы провести экзекуцию как подобает, и Корбитт мучался бы, задыхаясь в петле, вместо того, чтобы уйти быстро и безболезненно, благодаря старому доброму «перелому палача».
В своей автобиографии Пирпойнт пишет о самом худшем дне в своей жизни сухо и лаконично. Но нетрудно понять, как тяжело у него было на сердце:
«За 20 секунд до 9 утра я зашел в камеру смертников. Он выглядел очень напряженным, однако я не заметил в его глазах ужаса, скорее некое детское беспокойство. Его терзала тревога, но он уже принял свою судьбу.
— Привет, Тош, — сказал он как-то неуверенно.
— Привет, Тиш, — сказал я, — как ты?
Я был сдержан, но попытался передать ему немного дружеского тепла, словно я снова за барной стойкой и приветствую его посреди ночи».
После этого Корбитт расслабился и даже слегка улыбнулся. Альберт сказал ему: «Давай, Тиш, старина», — и его друг протянул ему руки для связывания, после чего Пирпойнт повел Джеймса на эшафот.
Пирпойнт вешает лучшего друга. Кадр из фильма
Однако еще до повешения старого приятеля карьера Пирпойнта уже шла на спад. Сам он, и раньше не слишком горевший казнями (ибо только человеку, которому претит убийство, можно доверить звание палача) и вовсе разочаровался в своей работе. Череда крайне противоречивых приговоров, которые он привел в исполнение, заставила его желать скорой отставки.
Незадолго до казни Джеймса Корбитта, Альберт повесил Тимоти Эванса, слабоумного, обвиненного в убийстве жены и дочери, однако позже оказалось, что повинен в них тот самый некрофил Джон Кристи, которого также вскоре казнил Пирпойнт.
Тимоти Эванс, оказавшийся невиновным
Через некоторое время Альберт казнил 19-летнего Дерека Бентли, который, судя по всему, взял на себя вину своего 16-летнего друга, застрелившего полисмена. За этим последовало повешение молодой женщины по имени Рут Элис, которая пристрелила своего любовника, известного гонщика и по совместительству наркомана Дэвида Блэкли, за то, что тот издевался над ней и жестоко ее избивал.
Все эти казни — от собственного друга, до невиновного инвалида и защищавшейся от тиранического любовника Рут Элис — вызвали у Пирпойнта жесточайшее отторжение. То самое кредо джентльмена, которое помогало перенести ему тяжесть своего ремесла, вынудило его отойти от дел. Он выбрал формальный повод (один из шерифов обманул его с оплатой за экзекуцию) и официально заявил о своем уходе в 1956 году.
В 1974-м Альберт Пирпойнт написал автобиографию, в которой рассказал о самых ярких моментах своей жизни и о собственной философии. К удивлению читателей бывший палач заявил, что казнь как средство предотвращения преступности совершенно не работает, и он сожалеет почти о всех жизнях, которые прервал. Когда-то ему хватило внутренней жесткости и смелости, чтобы взяться за ужаснейшую из современных ему работ. Теперь ему хватило силы признать, что он был неправ и дать предостережение потомкам.
Альберт Пирпойнт скончался в 1992 году, ему было 87 лет. Удивительно, как недолговечна оказалась людская память: в его родном Йоркшире уже немногие знали о том, что этот чопорный пожилой мужчина некогда повесил 600 человек, включая своего лучшего друга.
#Лит-клуб story
"От автора".
Мне уже реахтур помог с выбором площадки, где можно удобно размещать свою простыню. Но вижу, что и тут возник какой-то мини-хайп на писанину. Собсна why not? С реактора началось, не грех и на нем опубликовать значит.
Но не буду публиковать все целиком (даже главу), глаза заболят столько читать. Как и создавать отдельный тег и т.д. Зайдет - создам, нет - продолжу выкладывать на площадке . И да, срать пока на грамматику. Есть знакомый редактор, но занимается этим, когда может.
И да, я нифига не писатель. А все это затеял, потому что... Ну, назовем это кризисом мага - ужо почти под 30, а так ничего в мире и не сотворил знакового. Даже локально.
Если вдруг кому-то интересно про что опус, то... Тяжело это все. Да, это фантастика. С допущениями. Нет, тут нет и не будет попаданцев. Нет, не будет избранных. Древних пророчеств. Нет, нету потаенного смысла или морали. Нет, не будет путешествий во времени и даже (боже святы!) инопланетян.
_________________________________________________________________________________________________
Сегодня я его убил. Наконец-то…
Я следил за ним около полугода. Совершеннослучайно заметил его на одном из торжеств. Думал, что никто не заметит его втакой толпе. Не заметят, как он прячется в тени за углом. Не заметят, как онсмотрит на нас всех. Ищет среди нас слабого, жертву. Но я опередил его.
Он явно был параноиком. Петлял, пыталсязапутать следы, пока шел к своему убежищу. Он знал, что за ним следят? Знал,что за ним охотятся? Он знал, что это был я? Он знал, несомненно.
Но я нашел, где он прячется. На это ушлобольше месяца, чтобы убедиться в этом. Каждый день, после комендантского часа,он залазил в кучу мусора рядом с магазином. Иногда он тащил за собой мешок, чтооставлял за собой характерный липкий след. Но это мало кого волновало.
Район был не из приятных – старая секция, почтине обслуживаемая. Свет сюда почти не поступал. Вода была из замкнутой системы –тут ты, скорее всего, будешь пить свою мочу из-под крана, пусть и очищенную. Нолюди жили тут. Они работали, получали провизию, могли даже ходить в другиерайоны. Никто этого не запрещал. Но все равно местные жители оставались тут. Вних еще оставалось что-то… доброе? Знали, что в любой момент они могутсорваться? Потерять над собой контроль и стать зверем? Нет, хуже любого зверя.
Первое массовое обращение, которое я помню,случилось лет двадцать назад. Или около того. Мне было чуть больше 7 лет. Я сдрузьями смотрел какой-то спектакль, который показывали по случаю юбилеяисхода. История о том, как наши далекие предки столкнулись с бедой, что не всилах были побороть. О том, на какие жертвы пришлось пойти большей частинаселения, чтобы мы, их потомки, сейчас жили. И почему сейчас мы здесь, вбесконечном поиске своего нового дома.
На том моменте, где разыгрывали сценумассовых беспорядков и бунтов, на зрителей напали они. До того момента я ещё невидел ни одного обращенного, только сказки и истории. Истории, где обращенныервали живых людей голыми руками и пожирали их, не оставляя ни единой капликрови. Их вела жажда крови и человеческого мяса. Остановить их могла только смерть,либо насыщение. Ничто другое не возымеет на них никакого эффекта. Мать могласъесть своё дитя. Сын отца. Дети своих стариков. И лишь когда жажда проходила,наступал тот самый момент. Многие могли не выдержать того, что сделали и простокончали жизнь самоубийством. Другие смиренно принимали свершенное и уходилитуда, где их никто не найдет, и где они никому не навредят. Разве что таким жекак они сами. И были третьи – те, кто добровольно давал себя в жертву обществу,дабы утолить жажду всех. Пусть на не долго, но утолить.
Но то были не люди. Я видел только темныйпоток, который поглощал собой остальных. Заглушал их крики и мольбы о помощи,издавая в ответ оглушающий хруст костей. Это было страшно. Ноги мои тряслисьтак, что невозможно было даже встать. Я кричал и плакал, не в силах дажепонять, что будет дальше. Им до меня было около десятка метров. И отделяло насдруг от друга только одно – толпа людей. И этого хватило, чтобы темный силуэтсхватил меня и понёс вдаль от этой тьмы. Он вынес меня и еще нескольких детей,которых смог взять, и побежал обратно. Спасся ли он? Я видел, как он забегал вдвери, видел, как через вслед за ним в двери стали забегать стражи, которыеоказались поблизости. Я слышал крики и выстрелы. Слышал звуки борьбы инарастающий вой сирены, безжалостно режущей уши. Вой, который никто не хотелслышать. И слышал, как меня кричат. По имени. Это был голос отца. Не знаю как,но наконец он увидел меня, услышал мой крик, и побежал ко мне. Меня обнялиогромные руки, покрытые густой кровью. Он был теплым и липким. Его сердцебилось отбойным молотком, а дыхание жгло мою душу. От него пахло смертью.
Липкий след, пусть не теплый, но липкий.Даже в такой темноте не спутать звук прилипающих к крови ботинок с чем-то ещё.Он убивал. Чтобы не обратиться. Он боится? Да. И я боюсь, как в тот день. Меняне должно быть тут. Я не могу обратиться, я не могу драться. Если кого-нибудьтут обуздает жажда, то я буду первым, кого начнут искать. И все же я тут,потому что я хочу убить того человека. Не сейчас, нет. Слишком опасно. Что онскрывает в этой куче? Она не такая большая, чтобы в ней можно было прятатьсявзрослому человеку с большим мешком. Лишь замаскированный проход? Скорее всего.
Я возвращался тудапочти каждый вечер. Удача не всегда была на его стороне – застать его сочередной добычей было трудно. Чаще всего он возвращался ни с чем. Но дажеодного тела ему достаточно на месяц, а лишние убийства могут привлечь местныхсудей, которые стараются поддерживать хоть какой-то баланс среди обращенных. Имоя добыча об этом знала. Но было видно, как трудно ему сдерживаться. Дажекровь не смывал. Мне было на руку – по всему маршруту следа никто не живет.Видно, он тоже давно продумывал как он будет убивать. Нашел место, проверилмаршруты. Но подсел на насыщение. Поэтому и стал допускать ошибки – не виделменя, не прятал улики. Осталось только дождаться нужного момента, когда онповерит, что смог скрыться ото всех. И убить его.
Нужно сделать это до комендантского часа,пока ещё мало людей спало и было относительно шумно. Убить его по пути кубежищу? В самом убежище? Первый вариант был опасен открытой территорией. Я небоец. Если завяжется драка, даже если я смогу одолеть его, нас кто-нибудьуслышит и прибежит на шум, в надежде урвать кусок. В его убежище? Неизвестночто там. Есть ли там ловушки? Какие-то скрытые элементы, по которым он сразупоймет, что внутри кто-то был или есть? Он ведь параноик – все это должно быть!Но другого выхода нет. Эта куча выглядит внушительно – почти три метра в высотуи с десяток в диаметре. Она поглотит весь шум борьбы, если до этого дойдетопять же. Ворваться сразу же за ним, чтобы застать врасплох. И… и что? За всеэто время я даже не думал, как сделаю это! Задушить? Он раза в полтора крупнееменя, легко вырвется. Зарезать? Слишком близкий контакт, опять может вырваться.Можно ударить чем-нибудь по голове и добить. Да! Найти какую-нибудь трубу иликусок железа и проломить ему башку! И если этого будет мало, то добить! Бить поего башке, пока от неё ничего не останется!
Жажда, это говорит жажда во мне! Твоюмать!
Со всей этой шпионской дрянью, планами ипаранойей я чуть не сорвался в тот момент. И это означало, что ждать большенельзя. Надо было действовать. Надеюсь, что сегодня он вернется с пустымируками – чаще всего из-за этого он возвращался раньше обычного. И он вернулся.Пора.
Он стал забираться по мусору в елезаметный проход. Жду десять секунд и за ним. Десять. По голове. Девять. Поголове. Восемь. Страх. Семь. Мне страшно. Шесть! Надо! Пять! Страх! Четыре.Три. Два. Я боюсь. Один.
Подгоняемый адреналином в крови я быстровыскочил из своего убежища, что устроил на крыше того самого магазинанеподалеку. Добежал до кучи и за два прыжка добрался до прохода. Предсказуемо –лишь небольшой лаз, который скрывал за собой нормальный проход в небольшоепомещение, освещенное парой лампочек под «потолком». В углу, у какой-то двери вполу, сидит он. Не услышал меня, слишком занят чем-то. Рядом стоит кровать,стол. Шкафы с… книгами? Различная электроника. Нельзя отвлекаться! Я подлетаю кнему и замахиваюсь обрезком трубы, что нашел недалеко от своего дома. И попадаюпо лампочке. Хлопок и моя тень закрывает его, от испуга он падает на задницу.Он резко поворачивает ко мне голову и… Он обращен. В глазах нет ничего, кромежажды человеческого мяса. Как он это контролировал? И как давно? Но благодаряэтому я смог закончить замах и ударить. Я боялся убить человека. Но в этотмомент он им не был.
Удар пришелся точно в висок. Он повалилсянабок в ту дверь, рядом с которой сидел. Но все ещё двигался, пытался встать.Только не мешкай, идиот. БЕЙ! По голове, по рукам. Бей, пока он не перестанетдаже дергаться…
Стой! Не поддавайся жажде. Он уже мертв. Яснес ему часть головы и пробил грудь. Тело все еще немного бьётся вконвульсиях, но я точно знаю. Сегодня я его убил. Наконец-то моей семье удастсяпоесть настоящего мяса.
#Лит-клуб story текст
Ночи прогресса, Глава 5
Друидесса кое-как приходила в себя. Под столиком был нагреватель, который усердно выгонял могильный холод из её тела. Вот только всё равно чувствовалась какая-то тяжесть в груди…Миления откинула одеяло. Тяжестью оказалась Эль, задремавшая на ней сверху. Дракошка мурлыкнула, приоткрыв жёлтые глаза и, с неохотой, спрыгнула, уйдя глубже под котацу. Удивительно, но её жар не повредил одежду девушки.
— С возвращением.
Мара сидела на подушке с другой стороны столика, и пила чай из маленькой фарфоровой чашки. Её пышное платье стояло в углу, надетое на теневой манекен, а сама тёмная чародейка переоделась в более удобное кимоно с цветочным орнаментом. Её тёмные волосы были собраны в пышный хвост и перевязаны фиолетовой лентой с серебристыми рунами. Теневая кошка дремала у неё на коленях.
— Ты меня напугала. Думала, придётся тебя реанимировать.
Милению передёрнуло от такой мысли. Нет, она знала, как делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, но подумать, что это было бы применено к ней, пускай и для спасения жизни…
— Сколько времени я провалялась?
— Всего час. К твоему счастью, у меня много времени, а у Лоры есть этот замечательный молочный улун.
Она налила ароматный чая из чайника в кружку и пододвинула Милении.
— Перед тем, как потерять сознание, ты о чём-то бредила. Удалось что-то узнать?
— Пожалуй, да, — девушка пригубила чай. Горячий напиток легко выгнал остатки холода из её тела. — Среди тьмы этого кристалла, я почувствовала обрывки ауры жизни. И не обратила бы на это внимание, если бы не столкнулась с чем-то похожим утром. Мне кажется, это кости народа Карис.
— Кого? — непонимающе переспросила Мара.
— Ну ты даёшь, сестра, — Лора снова бесшумно возникла рядом, устраиваясь перед котацу. — Высокие, хищные, с хвостом? Только женского пола, сильная предрасположенность к божественной магии?
— А, эти! Они отдельная раса? Я думала, это какие-то виккане. Если честно, особо не вникала в их физиологию. Общение с иномирцами — это больше по части нашей маленькой принцессы Доры.
— Принцессы? — переспросила Миления.
— У нас есть ещё одна сестра, известный этнограф и путешественница, а по совместительству актриса популярных сериалов и ведущая новостей, Дора Азурлок, — пояснила Лора. — Вот только она сейчас где-то в Тибете ищет Шамбалу, поэтому к ней мы обратиться не сможем. Но, думаю, что знаю, как нам получить информацию.
По щелчку пальцев ведьмы, на котацу возник интерком. Начальница набрала короткий номер и нажала на кнопку вызова.
— Дисциплинарный комитет. Слушаю.
— Приветствую, коллеги, это отдел Магических Возмущений. Не подскажете, та Карис с просроченными штрафами ещё у вас?
— А куда же ей ещё деваться? Мы как раз заканчиваем отлеплять от неё красные.
На фоне раздался звук рвущейся бумаги и нецензурная брань. «Так, — раздался голос инспектора, — за оскорбление вам полагается ещё штраф!». Нечеловеческий вой огласил помещение.
— Гренландский анклав согласился заплатить за неё, — продолжил сотрудник, — но ей всё ещё полагаются общественные работы.
— Отлично! — ухмыльнулась Лора. — Как насчёт прислать её к нам? Уж у нас она поработает на благо Магии.
— Уверены? Она буйная. Но ладно, высылаю вам её пневмопочтой.
С потолка опустилась большая труба. Из неё немедленно раздались приглушённые крики и проклятия, которые становились всё ближе и ближе… Пока на свободную подушку перед котацу не выпала взъерошенная Карис.
— Вы!! — прокричала она, вскочив на ноги.
Из трубы раздался грохот. Карис непонимающе подняла голову и сразу же получила своей сумкой, выпавшей оттуда. За сумкой последовал веер, а за ним и молот…
Вздохнув, Лора достала из мини-холодильника пакет льда и подошла к схватившейся за голову Карис. С силой, которую Миления не ожидала от начальницы, подняла нарушительницу спокойствия за воротник плаща и усадила на подушку.
— На, — ведьма протянула пакет льда. — Приложи к шишке.
Карис метнула дикий взгляд, но пакет приняла.
— Это не значит, что вы меня задобрили и всё такое!
— Ах, какие мы злые! — засмеялась Мара. — Сколько тебе лет, девочка? Пятнадцать?
— Четырнадцать, — девушка отвернулась, пытаясь скрыть стыдливый румянец. — С половиной.
Миления удивилась. Карис была… довольно развитой для четырнадцатилетней. С другой стороны, она ведь не человек. Что ж, столь юный возраст явно объяснял её вызывающее поведение.
— И что же столь юная леди, ещё и не сведущая в порядках внешнего мира, делает за пределами анклава? — спросила Лора, возвращаясь на место.
— Я не ребёнок, слышите! Я не ребёнок! — вспылила девчонка. — У меня великий Дар! Я прошла испытание силы! Я несу имя Первой! Я — Сигрун Химмельфелл Третья!
— Тихо, тихо успокойся, — сказала Лора. — Никто не называл тебя ребёнком. Сигрун, так тебя ведь тебя зовут? Я прекрасно знаю, что вы быстро растёте и в четырнадцать лет уже вполне можете считаться взрослыми. Меня удивило то, что ты оказалась в нашем кластере совсем неподготовленной, отчего, кстати, и нахватала штрафов.
— Я… — голос Сигрун задрожал. — Я просто хотела доказать, что могу быть самостоятельной. Вся моя родня опекала меня после того как мама пропала без вести! Я… сбежала из анклава и отправилась в Huge City. Но деньги закончились быстро, а работы так и не нашла. Я поняла, о чём меня предупреждала тётушка Астрид: нас боятся, потому что думают, что мы как-то очаровываем мужчин, чтобы нарожать побольше детей! Со мной обращались как со шлюхой, какие-то фетишисты чуть не оборвали мне хвост, у меня чуть не украли мой волшебный веер!
— Ты могла бы просто вернуться, — сказала Мара. — Семья был бы рада принять тебя назад.
— Но тогда бы я лишь доказала свою никчёмность! Моим последним шансом была работа охотником за головами, тётушка Астрид мне много рассказывала о ней, а я как раз знаю много заклятий поиска! Она говорила мне, что нужно быть напористой, наглой, давить авторитетом! Я пришла в отделение Гильдии и потребовала дать мне самое сложное задание!
— И они дали тебе безнадёжное, чтобы посмеяться, — подытожила Мара. — В этом деле одной напористости мало, нужна ещё репутация и опыт.
— Но я думала, что справлюсь! Всего-то нужно было найти эту пропавшую богачку! И я чувствовала, что она где-то в этом кластере! Моё предвидение не могло лгать. А теперь я даже сама не уверена, настолько ли я хороша в этом деле… Ну вот, мне снова кажется, что цель где-то рядом.
Она пристально осмотрела присутствующих.
— Или у меня уже галлюцинации от голода…
Она упала головой на котацу, пытаясь унять судороги в животе.
Мара закатила глаза.
— Похоже, завтра мне придётся накормить весь мир. Хорошо, дам распоряжение на кухню.
— Скажи, пускай не увлекаются выпечкой, — посоветовала Лора. — Мясо минимальной прожарки, мёд и много фруктов. И порцию как для взрослого мужчины.
— Поняла. Думаю, повар что-нибудь сообразит.
Уже через десять минут на столике возник поднос с блюдом, накрытым крышкой. Движением ладони некромант отбросила крышку в сторону, явив на свет большой сочный стейк с лёгким овощным гарниром, пару початков кукурузы-гриль и чашу с тремя спелыми гранатами, разрезанными на дольки. Рядом стоял кувшин с ароматным лимонадом на меду. Голодная Карис едва могла сдержать текущую слюну.
— Я не могу… Я не принимаю подачек!
— Это не подачка, а задаток за небольшую услугу, которую ты нам окажешь, — сказала Лора. — Так что давай, ешь. У нас ещё много дел.
Сигрун замешкалась, но голод победил.
Миления с некоторым отвращением наблюдала, как Карис, презрев всякие манеры, ухватила мясо руками и стала рвать его на части своими двойными клыками подобно дикому зверю. Она сгрызла кукурузу, едва не проглотив початок, выпила лимонад прямо из кувшина, буквально скуля от восторга. Альса, наблюдавшая за этим вполглаза с колен Мары, презрительно чихнула и уползла под столик, чтобы не видеть безобразия. Но когда дело дошло до гранатов… Глаза Сигрун загорелись, когда она впилась зубами в алые зёрна.
— Что это, что это?! Я никогда не ела ничего вкуснее!
С удвоенным энтузиазмом она приговорила плоды, в итоге измазавшись с ног до головы гранатовым соком.
— Ванная комната — там, — Лора указала на дверь, открывшуюся в стене. — Одежду брось в корзину, доспехи — на стойку, их почистят. Там есть халат и полотенце. Приведи себя в порядок и возвращайся.
Мара проследила взглядом за Сигрун.
— Какое, всё-таки, удивительное существо. И такой аппетит.
— У них бешеный метаболизм, все процессы в организме протекают быстрее, чем у людей, — пояснила Лора. — Питательная диета с большим количеством мяса и сладкого для них — необходимость. Но, как не парадоксально, они спокойно доживают до двухсот лет без каких-либо признаков старения. Сара, возможно, знает больше, но из своего опыта, могу предположить, что клетки их тел могут полностью обновляться, как у некоторых примитивных животных.
Чародейки выпили ещё по кружке чая. Наконец, Сигрун вышла из ванной, одетая в короткий белый халат. Она, несколько робея, прошла босиком по ковровому покрытию и снова села за котацу. Милению поразили её ноги, они выглядели как нечто среднее между звериными и людскими, с удлинённой ступнёй и широкими пальцами, на которые Карис и опиралась при ходьбе. Хвост служил балансиром, позволяя поддерживать идеальное равновесие.
— Хм, — начала Мара, — прости за нескромный вопрос, а у всех ваших… две пары грудей?
Хоть и под халатом, но от зоркого взгляда тёмной чародейки это не скрылось. У девушки действительно была вторая пара, хоть и значительно меньшая
— Не у всех. Это… атавизм, — смутилась Сигрун. — Во всяком случае, так это называла Первая. У каждой из нас есть… изъян подобного рода. Шерсть или даже перья в неожиданных местах, лишние органы, загнутый хвост. Мне достался такой… Предлагали удалить лишние хирургическим путём, но я отказалась. Не факт, что они не отрастут снова. Просто утягиваю их, когда выхожу в люди.
— Давайте уже перейдём к делу, — поморщилась Лора. — Сигрун, нам нужно, чтобы ты взглянула на один магический предмет. Мы подозреваем, что он имеет к народу Карис некоторое отношение.
Теневой слуга поставил на котацу ларец.
— Предупреждаю, у него сильный магический фон, — сказала Мара. — Если не выдерживаешь — кричи.
Ларец открылся и Миления поёжилась. Странные видения перед тем, как она упала в обморок от контакта с реагентом, снова напомнили о себе. Она не видела в них смысла, но может Сигрун поймёт?
Карис с опаской взглянула на кристалл. Взяв веер, она чуть слышно пробормотала слова, больше похожие на проклятья, чем на молитву, и её глаза вдруг стали лучиться мягким синим светом.
— Я вижу… страдание, страх, мрак… Мама? Нет, кто-то похожий на неё… Кто-то древний… Кто-то…
Сигрун с воплем отпрыгнула от шкатулки, лепеча какую-то тарабарщину, полную свистящих и щёлкающих звуков. Мара поспешно захлопнула ларец и бросилась к девушке.
— Тихо, тихо, успокойся! Я закрыла ларец.
— Что ты видела? — спросила Лора.
— Это… она, — подбородок Сигрун дрожал, слёзы полились из глаз, — Ссельда, Презренная! Она идёт… Идёт пожинать наши души!
Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
— Миления! — Лора повернулась к секретарше.
— Да!
— Открой архивы, есть ли у нас какая-то информация об этой Ссельде.
— Делаю.
Миления достала планшет и ввела код доступа сотрудника. Это давало ей полный доступ к архивам ВЦ, наиболее полному собранию информации о магии и магических явлениях. Но нигде и близко не было упоминаний о таком.
— Ничего!
— Вы ничего не найдёте! — Сигрун оттолкнула Мару, и, шатаясь, встала на ноги. — Где мои вещи? Я должна идти, оповестить Первую. Это дело Народа Карис.
— Ты никуда не пойдёшь, — с холодом в голосе сказала Лора, — пока не расскажешь нам всё. Задача моего отдела — защищать мир от угроз любого характера. И вы, Народ Карис, нравится вам это или нет, тоже часть этого мира.
— Но вы не понимаете! Вы не знаете, с чем имеете дело!
— Тогда рассказывай. В этой комнате два высокопоставленных сотрудника ВЦ и высшая тёмная чародейка. Мы все повидали многое. Если мы можем помочь, мы это сделаем.
Миления покраснела, услышав такую свою «характеристику».
— Давай, — подмигнула Мара, — я даже тебя гранатом угощу.
Багровый плод возник в её руке.
— Я не… Я… — Сигрун всхлипнула. — Хорошо. Я расскажу вам всё.
Они вновь разместились у котацу. Эль потёрлась о колени Сигрун, и девушка растерянно погладила дракошку.
— Это видение пробудило мою память. Знания спали в моей голове, дожидаясь часа. Похоже, вы будете первыми людьми, кто услышит их.
— Если желаешь, мы можем дать пламенную клятву, — Лора протянула руку и огонь вспыхнул на её ладони. — Знания не выйдут за пределы этого кабинета.
— Не нужно. Я… доверюсь вам. Похоже, другого выхода нет.
Сигрун вздохнула и начала рассказ:
— Как вы, конечно же, знаете, наш Народ прибыл из другого мира. Бабушка передала мне память о нём. Хотела, чтобы я знала всё, если с ней что-то случится. Ужасное место, где кровь текла рекой, а людьми правила зависть и алчность. Этим миром правило семь богов, но затем шесть младших свергли творца, жаждя его силы, но этим лишь повергли всё в хаос. Каждый бог создал свой избранный народ, и благоволил ему, подливая масла в огонь вечной войны. Ссельда, богиня Изменчивых Небес, именуемая Глупой и Презренной, была той, кто сотворил нас. Она хотела создать идеальных существ и вложила всю энергию созидания, что у неё была. Но результат… был плачевным. Другие боги, которые разумно распределили силу между сотворёнными существами, подняли Ссельду на смех, когда та представила им нас — скорее зверей, чем людей, уродливых бесформенных чудовищ. В ярости, Глупая Богиня бросила нас на произвол судьбы. Но мы выжили. Пускай Ссельда и забыла сделать для нас мужчин, мы могли спариваться… с любым существом. В результате эволюции мы отбросили лишнее, вобрав лучшие черты больших ящеров и млекопитающих. На своих землях мы стали самыми опасными хищниками, хотя по-прежнему оставались неразумными зверьми. И тогда на нас обратили внимание другие расы. Нас ловили и приручали, используя для охоты или боёв, разводили, пытаясь закрепить какие-то качества. На каком-то этапе и произошло наше первое «скрещивание» с людьми. И это привело к рождению человекообразных Карис. Поначалу мы были безмозглыми рабами и секс-игрушками, но с каждым поколением становились умнее и хитрее и, в итоге, подняли восстание, освободив сестёр от гнёта.
— А что же Ссельда? — спросила Миления. — Всё это время она была без последователей?
— Пускай Презренная ничего и не достигла, но её божественная мощь всё ещё была высока, поэтому среди прочих народов находились те, кто согласился поклоняться ей. Однако, узнав об успехе народа Карис, она явилась во сне к нашим старейшим и предложила покровительство, будто бы это не она изначально обрекла нас на жалкое существование. Мы подняли её на смех и стали проклинать каждый день. И, что самое странное, это стало придавать нам силы. Осыпав Ссельду проклятиями, мы могли стать сильнее и даже создавать молнии и ветер! Мы обрели божественную силу.
— Поразительно, — удивилась Мара, — вы черпаете силу не из обожания богини, а из ненависти к ней. Это может круто повернуть некоторые теологические теории.
— И как же вы оказались в нашем мире? — спросила Лора.
— Боги не способны были усмирить тот хаос и разрушение, что творился в истерзанном мире, поэтому отстранились и пустили всё на самотёк. Таким образом, они не увидели, что свергнутый Демиург стал вновь набирать силу. Создав из угнетённых, потерявших всё существ тысячи безликих воинов, он расшатал само основание мира и уничтожил своё создание. У него… не было другого выхода. Среди безликих было много Карис, нашедших в служении Демиургу новое призвание и, в благодарность, он согласился спасти одну из нас. На обломках сгорающего в Хаосе мира, народ Карис передал все знания и память одной девочке, последней в их роде и первой в новом. Ею и была Первая Сигрун, моя бабушка.
— Но если мир уничтожен, то как Ссельда может повлиять на вас? — поинтересовалась Миления. — Разве она не должна была погибнуть вместе с ним?
— Я… не знаю. Но могу предположить, что богиню убить не так-то просто… Хотя сейчас, когда память рода возвращается ко мне, у меня появилось ужасное предположение. Возможно ли, что призываем Презренную в этот мир своим существованием? Первое поколение не владело божественной магией, второе — получило силу, но что послужило толчком? Интуиция? Или память о богине? Подумать только, я сама бахвалилась своим великим Даром, а ведь причиной моей силы были знания, сокрытые в голове. Знала, кого нужно проклинать. И звала её…
— Чтобы призвать забытого бога в этот мир нужно определённое количество последователей, острое желание и аватар, что примет сущность, — покачала головой Мара. — И не стоит забывать о ритуальных жертвах. Однако, ваша уникальная манера «поклонения», возможно и влечёт Ссельду, но, в то же время, держит её на безопасном расстоянии.
— Вы… много знаете об этом, — удивилась Сигрун.
— Теургия, так называется мистическое учение о контакте с божественным, всегда шла рядом с некромантией. Смерть ведь многие тоже отождествляют с высшим провидением. И, знаешь, после твоего рассказа, у меня начинают появляться некоторые идеи. Кто-то хочет призвать вашу богиню, но так как народ Карис в этом не заинтересован, эта личность стала импровизировать. Сигрун, не пропадали ли массово без вести представительницы вашего народа?
— Моя мать, Халла, упоминала о пропажах молодых Карис из Антарктического и Сибирского анклавов. Несколько моих старших подруг тоже пропали, но мы связали это с их паломничеством на место падения Первой. Мать отправилась расследовать исчезновения, но от неё давно не было вестей. Тогда-то мои тётушки и стали опекать меня. Вероятно, из-за знаний, что были сокрыты в моей голове?
— Боюсь, что пропавшие могут быть мертвы, — покачала головой Мара. — И твоя мать также. Пускай ваша раса и прошла уникальный путь развития, по сути, создав себя самостоятельно, но тела всё ещё несут дыхание богини, остатки материалов сотворения. Если выделить достаточно материи, вполне можно создать «якорь».
— То есть… этот кристалл… — лицо Сигрун выразило шок. — Может быть кем-то из моих сестёр?!
— Не совсем, вернее, не полностью. Кристалл создала я, лишь анализируя прах. Предположу, что некромант пытался насытить обычные алхимические материалы выделенной из тел народа Карис эссенцией. Этого хватило на создание реагента высшего качества, но подозреваемый, по неопытности или незнанию, не сумел им должным образом распорядиться. Из праха, пускай и столь насыщенного эссенцией, тело для бога не сделаешь. Кристаллизовав компонент, он мог бы гораздо лучше закрепить божественную сущность аналогом камня души, а потом и выстраивать вокруг него искусственный аватар.
— Понятно, — Лора кивнула. — Значит, непосредственной угрозы вторжения нет. Я немедленно оповещу отделы Взаимодействия и Дисциплинарный комитет, чтобы начали усиленно проверять исчезновения Карис и отслеживать выбросы ритуальной энергии…
Ведьма замолкла, взглянув на Сигрун.
— Что у тебя там, в кармане?
— А, это? — Карис вытащила из кармана халата телефон. — Просто смартфон. Мне его подарили. Хм, что он так мигает непонятно…
— Дай, — Лора выхватила устройство из её рук и взглянула на экран.
Зрачки ведьмы внезапно расширились. Быстрым движением, она швырнула телефон в сторону окна.
— Все под столик, немедленно! — прокричала ведьма
— Что?.. — воскликнула Миления.
Прогремел оглушительный взрыв…
>Женщине 50 лет
А теперь мне тот тредшот из двача кажется не такой уж и шуткой.